Змеюка на груди - Евпланов Андрей (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Его убили, убили, вы слышите, убили…
— Кто? Кого и где? Да скажите вы толком, кто вы?
До женщины, кажется, наконец, дошло, что если она не попытается объяснить, кто она и почему звонит, ее звонок не будет иметь никакого смысла.
— Это Вероника, сейчас в подъезде убили Дениса. Его закололи ножом в спину у самой двери.
— Вызывайте милицию.
— Уже вызвала. Они приедут с минуты на минуту.
— Ждите и ничего не трогайте. Вас могут допросить по горячим следам. Не упоминайте ни о моем визите, ни обо мне. Это в ваших интересах. В десять часов я буду ждать вас в сквере на Тверской, за памятником Долгорукому.
Вероника отвечала растерянно, и Фима не был уверен, что она придет на свидание, все-таки потеря близкого человека это тяжелый удар. Но она пришла и даже почти не опоздала.
— Его убили сегодня ночью, — начала она, едва поздоровавшись. — Во втором часу ночи он позвонил в дверь… Я думала, что он уже не придет. Когда он бывал пьян, он ночевал у себя на Маросейке, а тут заявился среди ночи. Он что-то говорил за дверью, но я не разобрала. А когда открыла, он уже лежал у двери с ножом в спине.
— Что это был за нож?
— Обычный, кухонный. У меня тоже такой есть, я им мясо разделываю.
— Ни криков, ни звуков борьбы вы не слышали?
— Нет, ничего этого не было.
— У вас с ним были довольно странные отношения, не так ли?
— Осудить человека всегда легче, чем войти в его положение. Мне было уже тридцать восемь лет, когда я вышла замуж за Вартанова. Он женился на мне из-за московской прописки и не скрывал этого. У нас было что-то вроде неписаного соглашения: я получаю статус замужней женщины и материальную поддержку, а он прописку и статус женатого мужчины. При этом мы не вмешиваемся в личную жизнь друг друга. Вы, конечно, знаете, что женщины не интересовали его в сексуальном плане. Но ко мне он относился хорошо, никогда не отказывал в деньгах. Хотя я и не требовала от него лишнего, брала только на то, чтобы поддерживать дом. Для армян дом, семья — это святое. Алик никогда не водил домой своих мужиков, только однажды приехал с Денисом. Тогда мы и познакомились. Денис сразу дал мне понять, что не прочь спать со мной. Мне он поначалу показался интересным человеком. Он же был такой высокий, красивый, остроумный.
Однажды он пригласил меня в свою холостяцкую квартиру на Маросейку, и я не смогла ему отказать. Поймите, каково мне было при живом муже обходиться без мужчины. А Денис был великолепным мужчиной, и я потеряла голову. Я убеждала себя, что меня не касаются его отношения с Аликом, что я не должна быть ханжой, что это несовременно. В душе я очень переживала на этот счет, но никогда ничего не говорила Денису.
Первые месяцы нашей связи я была как пьяная, но потом мало помалу начала трезветь. Я стала замечать, что Денис бывает со мной жесток и груб. Он в подробностях рассказывал мне о своих отношениях с Аликом и смеялся над его слабостями. Думаю, что он и ему рассказывал о наших свиданиях, потому что Алик стал относиться ко мне очень холодно.
Впечатление было такое, что Денис нас ненавидит и мстит нам. За что? Я этого не понимала. Вначале я думала, что это ненависть пролетария к господам. Но Дениса никак нельзя было отнести к пролетариям. Он хорошо одевался, проводил время в дорогих ресторанах, у него была дорогая машина, в квартире у него было много редких антикварных вещей, хотя он нигде не работал, а зарабатывал только какими-то посредническими операциями. Тем не менее, он все время требовал от Алика подарков. Последнее, что тот ему подарил — перстень с двумя бриллиантами, который стоил целое состояние. И все равно он закатывал Алику скандалы, обвинял в скупости и неблагодарности.
Однажды Алик застал нас в постели. Мне, кажется, Денис это специально подстроил. Он как будто напрашивался на скандал. Это была безобразная сцена. Я не могу вам ее описать. После этого я сказала себе, что больше ни за что не буду встречаться с Денисом, но тут как раз случилась трагедия — Алик погиб.
Денис на похоронах очень плакал, потом попросил разрешения приехать ко мне, и я согласилась. После смерти Вартанова он много пил, а когда напивался, обращался со мной, как со шлюхой, поэтому я и запретила ему приезжать ко мне в пьяном виде.
Вероника достала носовой платок и поднесла глазам. Слез не было, но губы у нее дрожали, и казалось, она вот-вот расплачется.
— Я наверно не выдержу всего этого… Сначала Алик, потом Денис… Мне не хочется больше жить.
— Ну-ну, — попытался ее успокоить Фима, — что бы ни случилось, человек обязан продолжать жить, хотя бы из любопытства.
— Вы так думаете? — сказала она и посмотрела на него влажными глазами в которых, как ему показалось, блеснула искорка надежды.
— Конечно, — сказал Фима уверенно и положил руку на ее теплое большое плечо. — Давайте сейчас обсудим ситуацию и подумаем, что нам делать. У Вартанова и Дэна были общие знакомые?
— Наверно, они часто бывали в ночных клубах, но ни с одним из них я незнакома.
— Дэн знал Афанасия?
— Лично не знал, но отзывался о нем с брезгливостью.
— Что вы знаете о коммерческих сделках Дэна?
— Ничего со мной он не касался этой темы. Однажды он упоминал какого-то босса, который хотел его обмануть, но имени он не называл.
— Как часто вы ездили за границу?
— Алик никогда не брал меня в свои поездки, на мне ведь был дом. Но в июле он сам попросил меня съездить в Испанию. Весной он купил виллу на Коста Брава, нанял смотрителя из местных, ему его порекомендовали в муниципалитете. Но Алик не слишком доверял незнакомому человеку и попросил меня проверить все ли там в порядке, а за одно и отдохнуть пару недель.
— Вы были там одна.
— Одна… Но потом приехал Денис. Он сказал, что соскучился.
— Где хранилась бронзовая статуэтка Пернатого Змея?
— Бог с вами, ни о какой статуэтке я не знаю. Там были керамические вазы, картины, а статуэток не было.
— Когда вы уезжали, Дэн не прихватывал с собой какой-нибудь свертков или коробку?
— Нет, у него был только небольшой рюкзак, где лежали носки, трусы майки, косметика и бритвенные принадлежности. Я сама укладывала эти вещи.
— Вы встречались с кем-нибудь во время отдыха в Испании?
— Нет, у меня там нет знакомых, кроме Мигеля, который присматривает за виллой. Денис, правда, встретил в аэропорту знакомого, мы улетали, а он только что прилетел из Москвы, я не запомнила, как его зовут. Они проговорили минут десять и разошлись. Дэн сказал, что они когда-то жили в одном доме.
— Как выглядел этот человек?
— Ничем не примечательная личность в зеленой бейсболке. Он был с очень красивой женщиной. Она ждала его в баре.
— Дэн никогда не говорил с кем-нибудь о Мексике?
— Никогда.
— Вопросов у меня больше нет. Вам сейчас, конечно, тяжело, но, если вы вспомните что-нибудь важное, на ваш взгляд, или, если вы заметите, что за вами следят или, если кто-то чужой попытается установить с вами контакт, тут же звоните мне. Это в ваших интересах. А милиции о наших делах лучше не знать, у нее и без нас забот хватает. И потом вам лучше на некоторое время переехать, лучше в другой город.
— А если в Испанию?
— Вот туда как раз ехать не стоит, лучше в Сочи, заодно и отвлечетесь от тяжелых мыслей.
— Хорошо, я обязательно уеду, только позже. Мне нужно похоронить Дениса, нас все-таки очень многое связывало.
— Тогда до свидания, — Фима дотронулся до руки Вероники. Но она задержала его пальцы.
— Нет, не оставляйте меня сейчас, одна я сойду с ума. Мне страшно, мне кажется, что он опять позвонит в дверь. Поедем ко мне. Я обещаю, что не буду вас соблазнять. Мы просто посидим, побеседуем, выпьем, если захотите, у меня есть хороший бар. Я обещаю, что не буду вас соблазнять.
— А я и не давал обет целомудрия, — Фима вспомнил ее сильные загорелые бедра, и ему вдруг захотелось взглянуть на них еще раз. — Как нам лучше ехать? — спросил он.
— На такси, — сказала Вероника. — Я заплачу.
