Киллер из шкафа - Ильин Андрей (электронная книга .txt) 📗
«Может, и вправду? — подумал Старков. — Отпечатки пальцев есть. Свидетельские показания есть. Даже пуля в стене есть. Все то же, что раньше было, есть. Полный джентльменский набор. Что еще надо?»
Тем более предварительное, проведенное отделением следствие предлагало ту же версию. Что не свидетель он. А как минимум соучастник преступления. Который на месте преступления, что многочисленными пальчиками доказано, был. Который стрелял. И который в отличие от всех прочих не погиб. А ушел...
А то, что его психологический портрет мало похож на традиционный уголовный... И то, что интуиция следователя подсказывает, что не все здесь так просто и однозначно, так это к делу не пришьешь.
Зато как было бы удобно! Если бы он, к примеру, действительно был не свидетель. А был подозреваемый. Тогда можно было бы сразу рапортовать об успехе расследования. О быстром успехе. И искать уже не черт знает кого, а искать установленного следствием злоумышленника. Ну или, по крайней мере, одного из злоумышленников.
Начальство бы с ковра подняло, по плечу похлопало и даже дополнительные силы и средства выделило. Ну, чтобы развить наметившийся успех расследования.
Очень соблазнительно. Ну просто очень... Пусть даже это не вполне соответствует внутреннему убеждению. Пусть даже совсем не соответствует. Зато какую кучу времени можно выиграть и какую массу нервов сберечь! Которые, если не будет такого устраивающего всех громоотвода, уйдут на раздраженно-бесконечные беседы с понукающим следствие начальством и надзирающими прокурорами.
А так, под усыпляющий шумок благополучных рапортов, можно, сконцентрировавшись на второстепенных, кажущихся начальству бесперспективными направлениях, искать настоящих преступников. Если, конечно, это не он. И даже если не найти, то остановиться на том, который уже есть. Как наиболее для всех удобном претенденте. Тем более что по делу однокашника он все равно проходит подозреваемым. А этот дожмет. Этот и при меньшей доказательной базе людей на нары усаживал. И этого усадит. Так что ему хоть так, хоть так срок тянуть.
Так, может, действительно... Не корысти ради, но дела. Для создания, так сказать, наиболее благоприятных психологических предпосылок, способствующих успешному завершению следствия...
А там, глядишь, переход в прокуратуру подоспеет. Или направление в академию. В общем, или султан помрет, или ишак сдохнет...
Наверное, имеет смысл поставить на Иванова. И провести более тщательное расследование, исходя из предположения, что он не такая овечка, как представляют его окружающие. Для чего сравнить почерк двух, в которых он был замечен, преступлений. В той квартире. И в этой квартире. И отсмотреть доказательную базу. Еще раз сравнить пальчики, допросить свидетелей, сверить отстреленные пули и гильзы...
— Кому ты сдал вещдоки? — спросил Старков своего бывшего однокашника.
— К вам сдал. В криминалистическую лабораторию. Там они пока и лежат. В шкафчике. А что?
— Ничего. Хочу сравнить их с проходящими по моему делу. Может, действительно...
— Только ты, когда за это раскрытие внеочередную звезду на погоны получишь, меня не забудь. Ведь это я тебе про пальчики сказал.
— Не забуду...
Через день на стол следователя Старкова лег акт сравнительной экспертизы.
Пуля и гильза, найденные в подъезде дома, где были до исподнего раздеты случайные свидетели и где в собственной кухне был зверски пытаем и убит гражданин Семенов, принадлежали пистолету, из которого в той, первой, квартире были убиты двое потерпевших. Еще двое! К тем прежним трем. Не считая зарезанного на собственной кухне Семенова...
Итого шесть! Шесть трупов меньше чем за две недели!
Шесть трупов, в непосредственной близости от которых и на оружии, из которого их убили, были обнаружены одни и те же пальчики. Пальчики Иванова Ивана Ивановича.
Шесть трупов для просто случайного свидетеля было много.
Слишком много...
Ну и значит, Иванов Иван Иванович свидетелем быть не мог.
И даже если мог, то все равно не мог. Потому что такую версию начальство, на котором висит столь громкое нераскрытое преступление, никогда не примет. Чтобы шесть трупов, пальчики, пули — и только свидетель...
Значит, не свидетель...
А если не свидетель, то кто же тогда?
Кто?
Глава восемнадцатая
Начальник Второго спецотдела Первого главного управления ФСБ генерал Трофимов отсматривал сводки происшествий. По стране в целом. По регионам. По отдельным городам.
В стране в целом, в регионах и в отдельных городах воровали, грабили, мошенничали, присваивали государственную собственность и убивали. В последнее время убивали больше, чем мошенничали. Причем убивали в том числе с помощью винтовок с оптическим прицелом, мин направленного действия гранатометов и ядов. Что означало, что период первичного накопления капитала в стране заканчивался. И начиналось его перераспределение.
Больше всего убивали в областных центрах, где был сконцентрирован наибольший капитал. Где было больше банков, акционерных обществ и все еще не приватизированного государственного имущества. Там убийства стали привычным атрибутом современной жизни. Вроде троллейбусов.
Меньше убивали в провинции.
Совсем мало в деревнях. По причине того, что перераспределять там было нечего. Правда, когда дело дойдет до купли-продажи земли, кривая преступности полезет вверх и в сельской местности. Там, где начинается дележка, там случается и драка. Эту закономерность еще Стивенсон в своих романах подметил.
В городах этот процесс начался раньше и оттого был заметней. Ну вот к примеру.
Застрелили банкира. И заодно его охранника. И его подружку... Рутина. Политика влияния на распределение кредитов.
Прихлопнули директора ликероводочного завода. И заодно, чтобы в другой раз не возвращаться, его заместителя. Это тоже понятно. Начальство ликерки не захотело поделиться продукцией. Или, что верней, не того, кого следовало, включили в число пайщиков. На что им и указали. Из автоматов «АКМ».
Помощник депутата выпал из окна. Не по своей охоте выпал...
Взлетел на воздух «шестисотый» «мере» с пассажирами...
Пока ничего интересного. Дела, далекие от компетенции службы безопасности.
Стащили десять килограммов урана на одном из закрытых заводов, пристукнув при этом сторожа. А куда охрана смотрела? Или охрана и тащила? Это происшествие надо взять на заметку.
Опять убили...
И снова убили...
А здесь убили оптом в одном и том же месте с разрывом в несколько дней. Это уже гораздо занятней. Обычно снаряд в одну и ту же воронку два раза не попадает. А здесь попал. И в обоих случаях положил чуть не по десятку человек! Это что, какое-то особенное жертвенное место, что именно там вооруженные преступники предпочитают отдавать Богу душу?
По этому делу имеет смысл запросить подробности. Потому что такое количество жертв. И с такой повторяемостью...
Так, что еще?
Пожар на нефтебазе...
Разборка преступных элементов...
Подозрительное дорожно-транспортное происшествие...
Ну вот и все.
Отчеркнутую цветными карандашами сводку генерал Трофимов передал дежурному:
— По этому и этому делу запросите дополнительную информацию. Это передайте в региональное управление. А это в корзину...
Полученная через двенадцать часов дополнительная информация заинтересовала генерала еще больше.
— Вызовите мне майора Проскурина — приказал он.
— Майор Проскурин по вашему...
— Здравствуй, Иван Михайлович.
— Здравия желаю, Степан Степанович.
— Ты сводки происшествий отсматривал?
— Отсматривал.
— На массовую перестрелку с дюжиной трупов внимание обратил?
— На ту, что на Агрономической?
— На ней самой.
— Обратил. Два боя с разрывом в несколько дней с использованием автоматического оружия. Многочисленные жертвы.
— Что по этому поводу думаешь?
— Очередные криминальные разборки.
