Рукопашная с купидоном - Куликова Галина Михайловна (книги серии онлайн txt) 📗
Лайма всполошилась. Связной мгновенно вылетел у нее из головы. Неужели есть какие-то подвижки в их поисках Сони?
– Ты что-нибудь нашел? – воскликнула она и подалась вперед с такой заинтересованностью, что Болотов как-то сразу остыл.
В конце концов они еще не женаты, как он может ею распоряжаться? Но этот Агашкин! По рассказам Лаймы Алексей представлял его личностью карикатурной – каким-нибудь косым и хромоногим коротышкой, а он, оказывается, высокий блондин, да еще чертовски активный. Тем не менее Лайма сейчас смотрела не на Агашкина, а на него, причем во все глаза.
– Увы, – ответил Алексей, совершенно успокоившись. – В районе метро никто не торгует шелковыми желтыми шарфами с черными закорючками. Вообще никакими желтыми шарфами. Или Соня принесла его с собой, или ездила за ним специально в какой-то другой магазин, или... Или это чей-то подарок. В таком случае становится понятным, почему она сразу же повесила его на шею. Я лично склоняюсь к последней версии. Кто-то подарил ей шарф, и она немедленно его надела.
– Послушайте, молодежь! – весело заявил Николай Ефимович. – Пойду-ка я в свой кабинет. У меня дел по горло, а вы тут общайтесь. Кстати, – обратился он к Агашкину. – Может быть, вы тоже пойдете? Домой?
– Нет уж, – рявкнул тот. – Сначала я дождусь, пока уйдет этот... этот... – Он никак не мог подобрать подходящее слово. Ничего оригинального не придумал и выпалил: – Этот болван.
– Кто, я болван?! – вскипел Болотов.
Ему только показалось, что он взял себя в руки и остыл. На самом деле все в нем клокотало. Поэтому он схватил со стола папку с бумагами и, не задумываясь, швырнул ее в Агашкина. Папка ударилась о напруженное тело, глухо сказала: «Пум!», и на пол из нее полетели страницы с печатным текстом, утяжеленные официальными печатями и подписями.
– Швыряться?! – закричал в свою очередь Агашкин, бросился было на Болотова, но под ногу ему попалась плотная глянцевая страница, он поскользнулся и загрохотал на пол.
Лайма и Шепотков начали его поднимать, но тут дверь широко распахнулась, и в кабинете появился прилизанный узкоплечий тип, похожий на нуждающегося студента.
– Привет, – довольно нагло сказал он и показал частокол острых и длинных зубов, которыми можно было легко компостировать билеты. Обежал взглядом разбросанные по полу бумаги, заметил Агашкина на четвереньках и радостно спросил: – Работаете?
– Здравствуйте! – Из пересохшего горла Лаймы, словно тяжелый бильярдный шар, выкатилось приветствие.
Она сразу поняла, кто пришел. Боже мой, это просто какая-то пародия на Джеймса Бонда! Но делать нечего – придется играть по его правилам.
– Дорогуша, ты готова? – поинтересовался зализанный тип, который наверняка отзывался на имя Вадим. – Машина внизу. – И он покрутил на пальце ключи с хвостиком брелока. – Давай шевелись, подружка.
Вид у него был самоуверенный, даже наглый. Лайма посмотрела на него с неожиданным раздражением. Зачем ему понадобилось выдавать себя за ее приятеля? Придумал бы что-нибудь другое: например, приехал чинить компьютер или прочищать вентиляционные трубы. Или фантазии не хватило?
– Вы кто? – с невероятным апломбом спросил Агашкин, продолжая стоять на четвереньках.
– Друг, – не моргнув глазом, ответил «студент». – Близкий друг.
– Лайма! – вскричал потрясенный Болотов. На его лице заходили желваки. – Что за игру ты затеяла? Как получилось, что у тебя образовалось сразу три очень близких друга?
Лайма моргнула. Родина родиной, но остаться старой девой ей не хотелось. Поэтому она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
– Это мой брат.
Вадим перестал крутить ключи на пальце, шевельнул бровями и, вероятно, оценив обстановку, серьезно подтвердил:
– Ну да. Я брат.
– О! – протянул Болотов с кривой ухмылкой. – Что-то я о вас никогда не слышал... брат.
В своем светлом щегольском костюмчике он был похож на ощетинившегося домашнего кота, который мордой к морде столкнулся с помоечным пронырой.
Проныра напустил на себя немного важности и ответил:
– Мы с Лаймой недавно нашли друг друга.
– Где же вы жили все эти годы?
– В детском доме, – быстро соврал тот. – В Хибинских горах. Мать отдала меня туда потому, что я постоянно болел.
– Алексей, я тебя очень прошу мне поверить, – сказала Лайма с нажимом, подойдя к Болотову вплотную. Взяла его за пуговицу рубашки и потянула на себя – для убедительности. – Я тебе потом все объясню. А сейчас нам с Вадимом нужно ехать по делу. Как только освобожусь, я тебе позвоню, хорошо?
– Лайма! – взвизгнул Агашкин. – Ты забыла обручальное кольцо! Мое кольцо! Наше с тобой кольцо!
– Возьми свое кольцо, – зловещим голосом посоветовал Болотов, поймав его за штаны, – и подари его своей собаке.
– Лайма, – негромко сказал Шепотков, схватив ее за рукав. – Ты хочешь оставить этих типов на меня? Прошу тебя, не делай этого! Их надо как-то отсюда выкурить. Боюсь, самому мне с ними не справиться. Они могут затеять драку и побить горшки с общественными традесканциями.
– У нас есть вахтер, – прошипела та, отчаянно переживая, что связному приходится так долго ждать. – Скажите ему, пусть выдворит их на улицу.
– Вахтер поехал за надувным матрацем, – напомнил директор. – А больше тут нет никого подходящего.
– Лайма, давай быстрее, – капризным тоном потребовал Вадим и первым вышел из кабинета.
Обреченно махнув рукой, она последовала за ним. У Джеймса Бонда оказалась слабая спина и острые лопатки, выпиравшие наружу, словно цыплячьи крылышки. Лайма шла позади, едва не наступая ему на ноги. Так было легче, чем идти рядом. О чем они будут разговаривать, идя рядом? О погоде?
Болотов, Агашкин и Шепотков остались в кабинете, и Лайма старалась не думать о том, чем может закончиться их столь близкое знакомство. Она позвонит Болотову потом, когда вернется... Если вернется. Если ее не отправят на подводной лодке в Персидский залив или не выбросят с парашютом над какой-нибудь пустыней Такла-Макан.
Возле входа их поджидала пыльная машина с затемненными стеклами. Вадим уселся за руль, а Лайма по собственному почину забралась на заднее сиденье. В салоне было душно, дыхание сбилось, и состояние чудовищного волнения снова накрыло ее с головой. Может быть, есть хоть какой-то шанс повернуть назад? Отказаться? Она полезла в сумочку за носовым платком, но он, как назло, куда-то задевался, и нечем было промокнуть лоб.
– Что вы там возитесь? – нелюбезно спросил Вадим, выруливая на шоссе.
Машину он вел аккуратно, ехал в среднем ряду и держал дистанцию. Его худые руки лежали на руле уверенно, как-то очень по-мужски.
– Потеряла платок, – коротко ответила Лайма.
Вадим потянулся к «бардачку» и достал оттуда упаковку бумажных салфеток.
– Утритесь, – бросил он через плечо.
Лайма почувствовала в его голове презрительное превосходство и немедленно ощетинилась.
– Зачем вы представились моим близким другом? – накинулась она на него.
– А что? Вы же не замужем.
– Но у меня есть жених! И он как раз находился в кабинете. Он ужасно рассердился. Понимаете, что вы наделали?
– Да ладно, – фыркнул тощий Джеймс Бонд. – Когда мужчина ревнует, женщина хорошеет. Можете теперь мечтать о примирении, это всегда успокаивает.
Лайма хотела поджать губы, но приступ головокружения ей помешал. Тогда она закрыла рот ладонью и пробормотала:
– Меня тошнит!
Вместо того чтобы затормозить или хотя бы обеспокоиться, противный тип меланхолично сообщил:
– В кармашке справа есть специальные пакеты. Раскройте один и суньте в него голову.
– Нет, мне уже лучше.
Лайма не знала, куда деть руки. Интересно, что же испытывают настоящие агенты, которые рискуют своей шкурой каждый день? Неужели они тоже подвержены приступам паники?
– Очухались? – спросил Вадим, ловко выкрутив руль на повороте.
Мимо проплывали старые дома, пришвартованные к тротуарам, словно огромные серые корабли. Лайма потеряла счет времени и перестала ориентироваться в пространстве. Безрадостно смотрела она через стекло на скверы и узкие улочки, наводненные пешеходами. Судя по всему, они находятся в самом центре города, где-то в районе Патриарших прудов.
