Лунатик исчезает в полночь - Донцова Дарья (книга бесплатный формат TXT) 📗
Я опять захлебнулась слезами, начала клясться, что никогда-никогда больше не попаду в идиотскую ситуацию, а если это все же случится, не стану пытаться исправить ее собственными силами, а сразу сообщу Белке. В кровать я отправилась в пять утра. Легла под одеяло и, подумав: «Хорошо, что все закончилось», провалилась в сон.
Как же я ошибалась! Все только начиналось.
Глава 10
Тело Тани нашли через две недели. Озеро оказалось глубоким, и сначала в нем ничего не обнаружили. Но родители Морозовой наняли каких-то особых водолазов, и те заметили подводную пещеру, куда попал труп. Нас с Аллой вызвали на допрос, мы в один голос рассказали о походе за мороженым, разбитом стекле и продавщице. При каждом нашем общении со следователем присутствовала Ирина Федоровна. Перед разговором она пришла к нам с Белкой в «Кошмар» и четко проинструктировала, как мне следует себя вести, что на себя надеть, какую прическу сделать. Еще адвокат строго велела:
– Степанида, ни в коем случае нельзя рассказывать про гирю, которую на тебя навесила продавщица.
– Почему? – удивилась я.
Булкина-старшая нахмурилась.
– Запомни, юриста надо слушаться, как Господа Бога. Прикажу: «Молчи», – ты не раскрываешь рта. Скажу: «Рассказывай про то, что ела на завтрак», – начинай вещать. Спорить и задавать мне вопросы во время допроса категорически запрещается. Теперь насчет гири. Следователь подозревает вас с Аллочкой в убийстве Татьяны.
Я испугалась донельзя.
– Но мы ничего плохого не делали! Ушли за мороженым, а Танюша плавала!
– Вот-вот, – закивала Ирина Федоровна. – Но никаких свидетелей, способных подтвердить ваши слова, кроме продавщицы, нет. Тетка на вас с Аллой посмотрит и скажет следователю: «Девчонки хулиганили в магазине, разбили окно. Одну я задержала, вторая уехала за деньгами». И вас отпустят, потому что станет ясно: когда Морозова тонула, вы ругались с продавщицей. Это называется алиби. В убогом мини-маркете никого, кроме вас, не было, баба за прилавком единственная может подтвердить факт вашего нахождения там. Понимаешь? Единственная! Если она узнает, что ты разболтала про цепь, замок и гирю, то испугается, что ее обвинят в жестоком обращении с подростком, подумает, что твоя бабушка в суд подаст, потребует денежной компенсации. И, чтобы избежать неприятностей, соврет с самым честным видом: «Девочек я никогда не видела». Вот тогда стартует огромная беда, тебя с Аллой затаскают по кабинетам. В конце концов, конечно, отпустят, но вы не сможете из-за стресса хорошо сдать вступительные экзамены. Наша задача – выйти из приключения без ранений. Поэтому ты должна молчать про гирю. Ох, чуть не забыла! Еще крохотный нюансик: не надо сообщать следователю, что Алла возвращалась к озеру за кошельком, а ты ее ждала.
– Почему? – не поняла я. – А если он спросит? Надо же правду говорить.
– Солгать и умолчать о чем-то – это разные вещи, – улыбнулась адвокат. – Ну а теперь подумай: Аллочка убежала, а ты в одиночестве собираешь землянику. И кто подтвердит твое алиби? Знаешь, что подумает следователь? «С Козловой минут сорок никого не было. Она могла сноситься на озеро и утопить Таню».
– Я не трогала Морозову! – заплакала я.
Ирина Федоровна погладила меня по голове.
– Конечно. Но следователь может решить иначе. Если же ты скажешь, что ни на секунду не расставались с Аллой, то она подтвердит твое алиби. Дочка согласна ради тебя промолчать про забытые деньги. А как поступишь ты?
– Как вы велели, – прошептала я.
– Умница, – заулыбалась Булкина. – Запомни: на все вопросы следователя ты отвечаешь лишь после того, как я разрешу.
Я была перепугана насмерть и согласна на все. Про цепь с замком и возвращение Аллы за кошельком следователь не узнал. Продавщица подтвердила наше алиби, никаких особых вопросов ко мне не возникло.
На сороковой день после смерти дочери Анна Ивановна поймала меня на платформе, когда я выходила из электрички. Увидев мать Тани, я смутилась, но делать нечего, пришлось с ней поздороваться.
– И тебе доброго дня, Степанида, – процедила Морозова. – Из Москвы возвращаешься?
Я кивнула.
– Зачем в столицу каталась? – спросила Анна Ивановна.
– Смотрела списки принятых в вуз, – пробормотала я.
– Поступила? – не успокаивалась она.
Я кивнула.
Морозова неожиданно схватила меня за руку чуть повыше локтя и сильно сжала.
– А вот Танюша не будет учиться в институте, она лежит в могиле. Вы убили мою дочку, и преступление сошло вам, гадинам, с рук. Ирка отмазывала Алку, а заодно и тебя, понимала, гадина, двоих вытаскивать надо. Козлова, ты заранее знала, что делать на озере надо, или Булкина тебя на месте просветила?
– Таня утонула, мы ни при чем, – залепетала я, – ходили в магазин.
Анна Ивановна рассмеялась.
– Я дневник Тани обнаружила и знаю, почему вы мою девочку убили. Но мы в такой стране живем, где все решают связи. Отец Аллы попросил следователя, тот и отпустил убийц. Почему Булкины сейчас свой дом на продажу выставили? Да потому, что ни Ирина, ни Алка мне в глаза смотреть не могут. Ну ничего, я их достану!
Анна Ивановна разжала пальцы и что есть мочи толкнула меня в грудь. Я пошатнулась, попятилась, одна нога неожиданно потеряла опору… И тут шедший мимо мужчина схватил меня за талию и удержал на месте. В ту же секунду с громким гудком за моей спиной пронеслась электричка.
– Ну ваще… – выдохнул прохожий. – Знаешь психованную, которая тебя толкнула? Ты же могла упасть на рельсы, девочка, и кирдык котенку!
Сил ответить спасителю не нашлось, я только заплакала.
Через три месяца после похорон Морозовой Булкины действительно продали свой дом и уехали в неизвестном направлении. Алла не пришла ко мне попрощаться, нового адреса не оставила. Но, честно говоря, я испытала радость от того, что она не желает дружить со мной. Мне тоже не очень-то хотелось общаться с ней.
С Анной Ивановной я более не сталкивалась. Гостиница, принадлежавшая бабушке, находилась в лесу на расстоянии от поселка, где стояли дома остальных жителей, я перестала бегать в деревенский магазин – на занятия укатывала очень рано, возвращалась поздно. Мать Тани больше к нам не приходила, в убийстве меня не обвиняла, но каждый год двадцать шестого мая у порога «Кошмара в сосновом лесу» появлялся похоронный венок с лентой «Степаниде Козловой от Танечки Морозовой». Потом я уехала жить в Москву, отель продали…
И вот сейчас звонок от Фердинанда. Кто он? Сомневаюсь, что обладателя странного голоса на самом деле так зовут. Мужчина знакомый Анны Ивановны, которого та попросила поиздеваться надо мной?
Я перевела дух. Прошло много лет, однако мать Тани никак не может утешиться, ей нужно обвинить кого-то в смерти дочери. Но почему агрессия Морозовой направлена на меня? Я не сделала ничего плохого. Да и Алла тоже. Когда мы пошли за мороженым, Таня плавала в озере и помахала нам рукой. Она была жива. Почему она утонула, понятия не имею. Мне очень жаль Анну Ивановну. Вскоре после смерти дочери она развелась с мужем, осталась совсем одна. Но я-то ни при чем! Нас с Булкиной не было на пляже, когда Таня погибла, мы не могли ей помочь. Случись несчастье на наших глазах, и я, и Алла кинулись бы в воду не раздумывая. Но мы отправились за эскимо, чтоб оно провалилось!
Я похлопала себя ладонями по щекам. Степа, очнись! Нет ни малейшей причины впадать в панику, никто не может обвинить тебя в убийстве. Ты больше не глупенькая инфантильная школьница, которая верила всему, что говорят взрослые. Теперь я отлично знаю: люди умеют убедительно врать, ради достижения своей цели некоторые продадут родную мать. Продавщица магазина в момент записи ролика солгала, ей за это что-то пообещали, скорей всего деньги. Но зачем ворошить прошлое, вспоминать о несчастном случае, произошедшем тогда, когда деревья были большими?
Интересно, Алле Булкиной тоже пришло такое письмо? Может, мне ей позвонить? Думаю, найти бывшую одноклассницу не составит труда, у нее небось есть аккаунт в социальных сетях. Я встала и пошла в квартиру за своей сумкой.
