Змеюка на груди - Евпланов Андрей (бесплатные версии книг TXT) 📗
В конце концов, Зиночка нашла противоядие — каждый раз ложась с Афоней в постель, она представляла себе пятнадцатое число, когда ей на руки выдают конверт с новенькими хрустящими купюрами.
Как бы сейчас пригодились эти купюры, но, увы, здесь ей уже ничего не светило, но и уходить было некуда, и она исправно продолжала ходить на работу, в глубине души надеясь, если не на чудо, то хотя бы на счастливый случай. Но время шло, а случай все не подворачивался.
И вдруг в офисе появился тот самый синеглазый коротышка, который приходил к Алику накануне его гибели. В руках у него был букет, точнее пучок георгинов, за двадцатник от теток у метро. Пиджак от времени превратился в балахон, а шнурок на ботинке развязался, но все равно он был симпатичный.
— А Александра Григорьевича нет, он… — Зиночка не знала, как ему объяснить, чтобы не получилось глупо.
— Знаю, знаю, — сказал Фима и сунул ей в руки георгины. — Я к вам. Нам нужно поговорить, но лучше не здесь. Вы можете уйти с работы пораньше.
— Нет проблем, — тут же согласилась Зиночка, выключила компьютер и подхватила сумочку. — Куда пойдем? Тут за углом есть кафешка, где подают десять сортов кофе.
Фима думал, что обойдется скамейкой в сквере. Хорошо еще, что она не предложила посидеть в ресторане с французской кухней.
Кафешка оказалась стильным местом, которое облюбовала молодежь. По стенам были развешаны маски. В углу стоял деревянный индеец в перьях. Фима посмотрел на него с ненавистью. Но кофе макьято, который порекомендовала Зиночка, был совсем неплох.
— Итак… — сказала она, пригубив ароматный напиток.
— Я частный детектив, — погнал с места в карьер Фима, — работал в последнее время по заданию Александра Григорьевича. Его гибель может быть связана как раз с этим делом, поэтому я подробнее узнать о нем и его окружении. Милиция, наверно вас уже достала. Но поверьте, мне очень важно знать подробности.
— Хорошо, — согласилась Зиночка. — Только тогда у нас получится игра в одни ворота. Это скучно. А давайте так: вы мне вопрос, а я — вам. Только чтобы все по-честному.
— Почему бы и нет, это даже забавно. Вы хорошо знали Вартанова?
— Если вы имеете в виду постель, то я с ним не спала. По-моему он был гомиком, но не распространялся на этот счет. Он вообще был скрытный, как все армяне. Лапшу на уши они вешать горазды, их послушать так они все крутые, как Гималаи, а на самом деле у половины нет носков на смену. К Алику, это конечно не относится, у него-то деньги были, но расставаться с ними он не любил. Партнеров, конечно, приглашал в ресторан, но чаще всего на бизнес ленч и туда, где у него были скидки. А, чтобы по-товарищески угостить сотрудников под новый год или на свое день рождения, так от него не дождешься. Жену и ту держал на голодном пайке. Она все время у него что-то клянчила. А вы женаты?
— Сейчас нет.
— Сейчас — это значит в данный момент?
— Второй вопрос подряд это не по правилам. А что у Вартанова были любовники?
— Одного могу назвать точно, его все зовут Дэн. У него очень смешная фамилия — Труссик, что-то среднее между трусиками и трусом. С такой фамилией повеситься можно. Лично я его никогда не видела, и чем он занимается, я не знаю, но иногда он звонил Алику, и они подолгу разговаривали, то ворковали, как влюбленные голубки, то выясняли отношения, совсем как муж и жена. Алик обижался, что Дэн ему изменяет с кем попало, а тот, упрекал его в жадности и примитивности. Мне противно было все это слушать, но Алик так орал в трубку, а дверь в приемную была закрыта не плотно, так что до меня все это долетало. У вас есть подруга?
— Да, ей шестьдесят два года, но она может дать фору любой молодой, особенно по части бульона с клецками.
— Вы геронтофил?
— А вот это уже следующий вопрос. Скажите, Зина, ваш шеф часто бывал за границей? Последний раз весной. Он ездил в Испанию, оформлять покупку виллы. С тех пор он из Москвы не выезжал. А какие женщины вам нравятся?
— Не высокие и не худые, предпочтительно блондинки, веселые и доброжелательные.
— А вы не собираетесь в отпуск?
— Все зависит от того, как быстро я закончу дело, которое мне поручил ваш покойный шеф. А вообще-то хочется погреться на солнышке, поплескаться в теплом море в компании такой милой девушки как вы…
— Так в чем дело, спрашивайте дальше.
— Не говорил ли Вартанов с кем-нибудь о ценных вещах, скажем об антиквариате или редких ювелирных украшениях?
— Говорил с тем же Дэном. Шеф подарил ему какую-то вещь, а тот «поступил с ним как неблагодарная свинья». Я же говорю, они считались как муж и жена. Ужасно противно было все это слушать.
— У Вартанова был коммерческий директор, Афанасий. Милиция потеряла его след. Насколько, по-вашему, он может быть причастен к убийству шефа?
— Да он за Аликом был как за каменно стеной. Без него он полный ноль. Зачем же ему своего благодетеля заказывать? А сбежал он, потому что испугался, что ему припомнят прошлые дела. Он ведь из братвы.
— Спасибо, Зина, вы мне очень помогли, — сказал Фима, давая понять девушке, что разговор окончен. — По гроб жизни буду вашим должником, если вы мне дадите домашний телефон…
— Мой? — со смехом перебила его Зиночка.
— Ну, это само собой, но и к жене Вартанова у меня тоже есть вопросы.
— Она не в вашем вкусе, к тому же у меня нет с собой ее телефона. Если не возражаете можно заехать ко мне, я оставила записную книжку дома.
Фима не возражал. Девушка ему нравилась. Роза Марковна, конечно, опять приготовила что-нибудь вкусненькое, но нельзя же быть настолько рабом желудка, чтобы забывать о других удовольствиях.
После разговора с приятелем Деркун решил, что ему больше не нужно заниматься «мексиканским» делом, слишком хлопотно и опасно. Ефим, похоже, влип в неприятную историю, барахтаться с ним за компанию просто глупо. Сомнительно, конечно, что его в жизнь действительно находится под угрозой, скорей всего его просто берут на пушку, но с иностранцами хлопот не оберешься. У Никиты уже был горький опыт общения с этой публикой, когда он работал в милиции. Один иностранец, написал ему жалобу на хозяев, у которых он снимал квартиру. Он заплатил за год вперед, прожил всего два месяца и тут ему приспичило уехать, а хозяева деньги не отдают. Никаких документов, конечно, не было. Никита из добрых побуждений посоветовал ему обратиться на Петровку. А тот, сука, настрочил в заявлении, что милиционер покрывает вымогателей. Сверху пришла телега, началось разбирательство, Никите вынесли выговор и лишили квартальной премии.
Нет уж, где еврей пройдет по жердочке, там русский непременно вляпается в дерьмо. В случае чего Ефим может уехать в Америку, в Израиль — у них везде родина, а Никиту никому ни где не нужен. К тому же он семейный человек, а не какой-нибудь перекати поле. Жена сидит без работы уже полгода, сын в седьмом классе, кто о них позаботится, если отца посадят за связь с международными террористами? Пусть даже не посадят, а дадут срок условно, от этого не легче: в работы уволят, как пить дать, в агентстве не держат людей с подмоченной репутацией.
Все эти доводы Никита громоздил в своей голове для того, чтобы внутренне оправдать дезертирство, но в душе-то он знал, что предает друга, и очень переживал из-за этого, даже аппетита лишился.
Из кухни прибежал сын: «пап, дай червонец, у нас собирают на ремонт стульев». «Ну вот, — подумал Никита, залезая в бумажник. — А если меня уволят с работы, кто спиногрызу будет давать деньги на стулья, на учебники, на жвачку…»
Пришла жена и спросила с чем ему делать бутерброды, с колбасой или с рыбой. «А если посадят, придется перейти на тюремную баланду», — опять пожалел себя Никита, но как-то неубедительно.
Не услышав от мужа вразумительного ответа, жена сделала бутерброды на свой вкус, с колбасой и сыром, завернула их в фольгу и положила вместе с огурцами, помидорами и крутыми яйцами в красивый пакет, на котором была изображена Энди МакДауэлл со своей ослепительной улыбкой. Фирмачи, которые привозили на склад косметику, подарили всем охранникам по целой пачке таких пакетов.
