Закон молодильного яблочка - Донцова Дарья (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Я обернулась и увидела пустой столик.
– Ну и слух у вас – я не уловила звука шагов. «Великий сыщик» как кошка ходит, бесшумно. Ой!
Я схватилась за край стойки.
– Чуть не упала.
– К сожалению, все высокие табуреты неустойчивы, – испугался Капотов, – с непривычки можно свалиться. Лучше за столиком устройтесь, а я сейчас.
Кирилл взял телефон и нажал на экран.
– Алло! Приветик. Слушай, что там у тебя в отделении творится? Ко мне приходил некто Рукавкин… Да, у меня. Нет, уже удрал. А-а-а… Ага, ясно. Так я и подумал.
Я не стала спрашивать, каким образом слепой Кирилл может за считаные секунды найти нужную информацию в контактах. Капотов же отложил трубку и пояснил:
– Начальник местного отделения полиции – мой сосед по дому, постоянный клиент и товарищ. Досточтимый и только что покинувший нас Игорь Сергеевич принят на работу три недели назад. Его пока посылают на задания в паре с опытным коллегой. Но позавчера почти весь состав отделения подкосила желудочно-кишечная инфекция, народ слег: тошнота, понос, температура под сорок. На службе осталось несколько человек. А поскольку «Скорая» не заметила при осмотре тела ничего криминального и предварительная причина смерти – инсульт, то в кафе отправили Рукавкина. Одного. Задачу ему поставили простую – выяснить, является ли покойный постоянным клиентом кафе или зашел случайно, платил кредиткой или наличкой. Понимаете, да?
– Конечно, – ответила я, принимая из рук Капотова стакан с чаем, – нужно установить личность умершего. Но вы помочь не смогли.
– Увы, нет, – печально согласился хозяин. – Наша жизнь такова, что лучше иметь при себе документы. Ведь всякое может случиться.
– У посетителя не было паспорта? – уточнила я.
– Ни прав, ни служебного пропуска, ни визиток, – перечислил Кирилл, – ничего, что могло бы помочь идентифицировать его личность.
– Вроде я видела у него мобильный, – пробормотала я, – в его контактах надо порыться.
– Сотовый не нашли, – пояснил Капотов.
– Одна надежда, что родственники всполошатся, когда он вечером домой не вернется, – вздохнула я. – Бедные жена и дети, если они есть, конечно. Проводили здорового главу семьи на работу, а тот вдруг умер. Очень тяжело, когда человек долго болеет, но в этом случае родные успевают морально подготовиться к его уходу. А когда вот так, как кирпич на голову, ужасная весть падает…
– Думаю, он холостяк, – заметил Капотов.
– Вы по-прежнему уверены, что отсутствие бесконечных звонков от жены является свидетельством того, что мужчина живет один? – спросила я. – Вот лично я никогда не дергаю близкого мне человека по пустякам. И многие женщины именно так себя ведут.
– Почему-то мне кажется, что мой посетитель не женат, – упорствовал Капотов, – но по какой причине я так считаю, объяснить не могу.
С улицы понесся протяжный вой сирены.
– «Скорая» мчится, – встрепенулся Капотов, – кому-то плохо стало.
Меня отчего-то охватило странное беспокойство.
– Пойду уже, пожалуй, в архив.
– Заглядывайте почаще, – предложил Кирилл, – десять процентов скидки вам за любой чек.
– Спасибо, – поблагодарила я, – но пока я не заслужила столь щедрого предложения. Всего-то один раз к вам зашла.
– Два, – поправил Кирилл. – Но сейчас марокканский чай за счет заведения. Да, госпожа Тараканова – не постоянный клиент, но мы с вами пережили сегодня стресс. Это сплачивает.
Глава 7
Войдя в библиотеку, я обнаружила там рыдающую Наталью Владимировну, бледную Иру и красную потную Веру Васильевну.
– Вилка, ты где пропадала? – забыв о том, что до сих пор мы были на «вы», спросила Бородулина.
– В кафе, – ответила я. – Там сегодня мужчина умер. Вернее, он скончался на улице, когда вышел. Хозяин заведения слепой и…
– Да знаем мы Кирилла, можешь не пояснять, – махнула рукой Ира. – Во денек сегодня! Сплошной нервяк!
– Жарко, – сказала заведующая, – окно… распахните…
Ирина зло посмотрела на Никитину, но потом вскочила, бросилась к раме, распахнула ее и осведомилась:
– Лучше теперь?
– Да, да, да, – залязгала зубами Вера Васильевна, обхватывая плечи руками, – только дует очень… Простите, Ирочка… не сердитесь… задергала я вас… что-то плохо мне… то жарко, то холодно… то… уфф…
Щеки Никитиной побелели, она открыла ящик стола и воскликнула:
– Мое лекарство! Его нет!
Я поняла, что Никитиной плохо, и предложила:
– Скажите название, я сбегаю куплю.
– Оно строго по рецептам, – с трудом прошептала Никитина, – так не дадут. Даже вам… нельзя… У меня букет недугов… аллергия… сильная… и щитовидка… гормоны играют… климакс ранний начинается… наверное… Шприц всегда со мной… я его в стол кладу, в коробочке… а сейчас там его нет… Девочки… я умираю…
Никитина судорожно вздохнула и уронила голову на стол, послышался звук глухого удара.
– Нет! – истерически закричала Наталья Владимировна. – О нет! Еще и она? Ну нет же! Нет!
Заместительница заведующей икнула пару раз и тоже свалилась торсом на документы, лежавшие перед ней.
– Сделай одолжение, не шлепнись в обморок, – приказала мне Ирина. – Ну и денек, блин!
Я вынула телефон.
– Вызову «Скорую» для Веры Васильевны. Ей, похоже, очень плохо, вон вся кофта от пота промокла. А ты займись Натальей. Что у вас тут произошло, пока я в кафе бегала?
– Лена ела-ела конфеты… – начала Ирина.
Но я услышала голос диспетчера и быстро сказала в трубку:
– Пожалуйста, пришлите машину, женщине дурно.
Оператор задала мне пару вопросов и пообещала:
– Будет «Скорая». Точный адрес назовите.
Я взяла со стола бумажку и начала читать:
– Улица Костенко, дом шесть, архив…
– Так от вас буквально пять минут назад бригада отъехала, – перебила меня девушка.
– Да? – удивилась я. – Простите, не знала. Никитина только что сознание потеряла, а еще Калинина тоже без чувств.
– Она очнулась, – радостно сообщила Ира, – Наташа, выпей водочки.
– Нет! Она отравлена! – завопила Наталья Владимировна. – В кабинете кругом яд разлит! Рассыпан! Мы все умрем! Как Лена! Вирус! Теракт!
Рябцева закатила глаза, но Ира быстро потрясла ее за плечи.
– Хватит идиотничать, возьми себя в руки.
– Что у вас там происходит? – непрофессионально занервничала диспетчер.
– Сама не знаю, – честно ответила я, – поторопите бригаду.
– Уже едет, – сказала девушка и отсоединилась.
До приезда «Скорой» Ира обнимала рыдающую Наталью Владимировну и по-матерински вытирала слезы, потоком катящиеся из ее глаз. А я, ощущая себя полной идиоткой, обмахивала газетой Веру Васильевну, которая периодически открывала глаза и стонала.
– Что тут у вас случилось? – начала возмущаться с порога полная женщина с чемоданчиком в руке. – Опять вызвали!
– Ксения, перестань, – велела другая тетка и посмотрела на нас с Ирой. – В чем проблема?
– Сами не видите? – обозлилась Бородулина. – Обморок с истерикой.
– Видим, – спокойно сказала врач, – но хочется понять: из-за чего женщины так себя ведут?
– Мое лекарство… – еле слышно прошептала Вера Васильевна. – Аллергия… отек… задыхаюсь.
– Ксения, готовь укол, – приказала доктор, наклоняясь над Никитиной.
Медсестра подскочила к заведующей со шприцем в руке.
– Готово, Анна Семеновна.
– На что у вас бурная реакция? – поинтересовалась врач, глядя, как Ксения вводит лекарство.
– Клубника, – прохрипела та, – в любом виде… варенье… свежая… сушеная…
– Ели ягодный джем? – уточнила врач.
Вера Васильевна кивнула.
– Глупее ничего не придумали? – еще сильнее разозлилась медсестра Ксения. – Знаете ведь, что нельзя, а жрете!
Никитина показала на коробку.
– Конфеты… ромбовидные… а оказалось в треугольных… не в круглых…
Анна Семеновна нахмурилась.
– Давно она бредит? Ксения, дай второй, которая рыдает, валерьянки.
– Вера Васильевна в полном разуме, – начала объяснять Ира. – Мы тут немного понервничали, поспорили, поцапались. Потом, когда Виола ушла, все успокоились, друг перед другом извинились, сели опять чай пить. Заведующая сказала: «Мне вчера две такие коробки подарили. Одну мы уговорили вечером, поэтому я точно знаю, где какая начинка». Взяла ромбовидную конфету, объявила, что в ней пралине, и слопала. Потом еще одну и еще… Короче, штуки три съела. И мне предлагала. Но я случайно увидела сбоку коробки надпись, мол, в составе конфет присутствует пальмовое масло, и отказалась, поскольку его не ем. А Никитина еще пару конфет слопала. Лена от нее не отставала. Мы же с Натальей Владимировной ассорти не трогали. У Калининой-то диабет. Потом Никитиной надоело пралине, и она сказала: «Возьму треугольную, там точно нет джема». И всю конфету целиком в рот запихнула. Начала жевать и за горло схватилась.