Месть капризного призрака - Калинина Дарья Александровна (е книги TXT) 📗
Одна лишь Васькина бабка да еще какой-то хромой старик, по виду горький пьяница, выразили готовность дойти до самих камней. Остальные жители соглашались лишь на осмотр ближайшей к поселку части леса. Максимум на что были согласны самые отважные из них, так это подойти к Серым камням километра на полтора-два. Но не ближе!
– А нам надо весь лес, что по дороге к Серым камням, осмотреть. И машиной туда ехать нельзя.
– Почему же нельзя, если дорога есть?
– Есть два пути к Серым камням, – принялся объяснять Михаил. – Один путь проходит исключительно по лесу, он короче, но на машине там не проехать. А есть автомобильная дорога, кстати говоря, вполне приличная, но нам с вами она не подходит.
– Почему?
– У Васьки автомобиля не было, значит, и мы с вами тоже пройдем по лесу пешком. Это будет намного дольше, но зато так больше шансов, что мы наткнемся на следы пропавшего парня.
На том и порешили, идти по лесу, хотя не все пришли в восторг от этой идеи. Жители деревни, хоть и вышли на поиски, но старались далеко в лес не углубляться. И было видно, что они элементарно побаиваются заходить далеко в чащу.
Ну а Вован с Толяном, Михаил и еще два спасателя ничего не боялись. Они оставили далеко позади всех прочих и теперь двигались по лесу, следом за бабкой и стариком, который знал эти места как свои пять пальцев, почему и был выбран в проводники.
Увидев, что друзья на привале изучают карту, он велел ее убрать.
– Пойдем так, как я помню, и дойдем. А будете меня отвлекать, заблужусь.
Старик велел называть его Омарычем.
– Отца моего так звали – Омар.
Необразованный Толян даже засмеялся:
– В смысле кальмар?
Но старик осадил его взглядом своих темных, почти черных глаз.
– Омар – это имя! Мусульманское. Отец мой мусульманином был, царствие ему небесное. Стало быть, если он Омар, то я Омарович, или Омарыч, по-здешнему.
Вован воздержался от комментариев, но про себя подумал, что когда женщины выходят замуж за иностранцев, им надо десять раз подумать о том, как имена их избранников будут звучать в отчестве родившихся детей. Омарыч – это еще не самое худшее, что могло получиться. Был у Вовки в классе мальчик, грек по национальности, отца которого звали Панос. Представляете, как здорово жилось этому мальчику?
Вообще, Омарыч был еще тот тип. Был он не кем-нибудь, а курдом. Его семья перебралась с территории Турции сначала в Баку, а оттуда двинулась дальше на север. Российские бескрайние просторы приняли к себе этих нищих переселенцев, обогрели, приютили и дали возможность жить.
Все дети Омара получили хорошее образование, старшие братья занимали руководящие посты, были уважаемыми людьми в обществе. Но младший Омарыч оказался паршивой овцой в своей семье. Пристрастившись с молодости к алкоголю, Омарыч ничем не порадовал своих престарелых родителей. И все же родители наперекор всему любили свое непутевое дитя. Умирая, отец завещал старшим братьям заботиться о младшем доходяге.
Те честно исполняли завет отца, а когда пришел их черед отправляться к предкам, они оставили схожее завещание и своим собственным детям. Однако те отнеслись к словам родителей уже без должного почтения. Для них Омарыч был не любимым дядей, а всего лишь ничтожным опустившимся пьяницей, докукой и занозой на здоровом теле их семьи. Так что молодое поколение быстренько сплавило старика в деревню, сюда же они перевели и пенсию Омарыча и сочли на этом все труды о благополучии непутевого родственника законченными. Сначала еще появлялись, а спустя несколько лет и вовсе забыли о том, что был у них такой дядька.
Все это Омарыч обстоятельно изложил Вовану, пока они добирались до камней. Человек он был разговорчивый, к тому же чувствовалось, что уже успел с утречка «хряпнуть» пару стопок, так что язык у него молол будьте нате.
И улучив момент, Вован задал старику вопрос:
– А вы верите в то, что возле тех камней обитают духи умерших?
Омарыч молчал неожиданно долго. А потом признался:
– Что и говорить, место там странное. Но оно не плохое.
– А как же все эти смерти, которые так напугали ваших соседей?
– Чушь все это! Вот меня взять, к примеру, сколько раз я у тех камней бывал, и ничего! Жив и, как видишь, здоров.
Вован даже крякнул. Насчет здоровья Омарыча вопрос был спорный. Он был подслеповат на левый глаз. Кашлял и страдал одышкой. Кроме того, он сильно хромал, правая нога описывала причудливую дугу, значительно отличаясь и по размерам и по длине от своей второй товарки. Впрочем, с этими телесными дефектами Омарыч как прибыл в деревню лет десять назад, так с ними и проживал. Рыбачил, собирал ягоды и грибы. В те годы, когда весной ему удавалось удержаться от запоя и вовремя засеять огород, собирал неплохой урожай огурцов и картошки со своих грядок.
Несмотря на физические уродства, Омарыч был человеком подвижным. На месте ему не сиделось. Все он хотел знать. Так что окрестности он очень скоро изучил лучше самих местных, которые далеко в лес предпочитали не соваться, грибы и ягоды собирали по опушкам. Самому Омарычу ни лучше, ни хуже от регулярных экскурсий к Серым камням не становилось. Правда, сам он утверждал, что стал пить гораздо меньше.
– Если до приезда сюда я ни дня без водки прожить не мог, то теперь и неделями вовсе не употребляю. Потом-то, конечно, запью на неделю, а потом опять ничего, могу хоть месяц не пить!
Но что тому было причиной, благотворное влияние Серых камней или мизерная пенсия, утверждать однозначно Вован не мог.
Так что сейчас они всем дружным коллективом добрались до полянки, окруженной вековыми деревьями. Между ними тут и там были разбросаны огромные камни, некоторые в рост человека, некоторые еще больше.
– Мы пришли?
– Почти. Уже совсем близко.
Миновав эти камни, люди очутились перед впрямь огромными валунами, превышающими рост человека в несколько раз. От их величественной красоты невольно захватывало дух. И какое-то время Вован с Толяном, которые очутились тут впервые, стояли молча, не имея возможности не только говорить, но даже и дышать.
– Впечатляет? – подошел к ним один из спасателей.
– Не то слово!
– То-то! Когда я сам тут впервые очутился, прямо вздохнуть не смел. Говорят, что в древности тут люди языческим богам поклонялись. Так это или нет, точно не знаю. Но охотно верю, что могло такое быть.
Приятели лишь в ответ покивали. Им тоже казалось, что место очень даже подходящее для совершения каких-либо торжественных ритуалов. Особенно для лесных племен, которые чтили то, что их окружало – лес, деревья, эти камни вполне могли стать своего рода лесным храмом. В один момент Вовану померещилось, что среди камней мелькнули человеческие силуэты: одетые в нарядные вышитые одежды мужчины и женщины держали в руках цветы и глиняные сосуды – подношение в дар своим языческим богам.
Вовану даже показалось, что он слышит мелодичные голоса, которые выводили незнакомую ему мелодию. Голоса были высокие, Вовану показалось, женские или детские. Народ растянулся в длинную цепочку, которая и змеилась среди камней. Все меньше и меньше людей оставалось на поляне. Вот и последние несколько человек, не оглядываясь, скрылись между камней.
– А что там? – услышал он голос Толяна.
И стряхнув с себя оцепенение, увидел, как приятель указывает в сторону темного проема между двумя камнями. Вован вздрогнул. Как раз там в своем видении он и увидел хвост ритуальной процессии.
Омарыч объяснил, что это и есть проход внутрь каменного комплекса.
– Там внутри есть небольшое пространство, со всех сторон оно окружено камнями. Своего рода храм получается. Именно туда-то все приезжие и рвутся попасть.
– И мы попадем?
– Конечно.
Они двинулись в направлении камней, и Вовану снова послышалось пение. Он подумал, что ему опять мерещится, но тут и Омарыч удивленно фыркнул:
– Поет кто, кажись?
– Да, поют.
Теперь все слышали, как женские голоса выводят красивую песню. Слов было не разобрать, но мелодия зачаровывала.
