Взломщики — народ без претензий - Блок Лоуренс (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗

Тут, наконец, народные мелодии сменились пятиминутной сводкой новостей. В ней повторялись кое-какие происшествия, уже слышанные мной по каналу джазовой музыки. Затем последовал подробный прогноз погоды, который был мне ни к чему: я не собирался и носа на улицу высовывать. И снова ни слова о погибшем Дж. Ф. Флэксфорде и прикончившем его воре-взломщике.

Поев суп и прибрав на кухне, я принялся за поиски запасов спиртного. Коллекция напитков у Рода оказалась небогатой и состояла из таких экспонатов, как бутылка старого ежевичного бренди, причем самого бренди оставалось на донышке. Сокровище, ничего не скажешь! Но в том же шкафчике я, к своему удивлению, наткнулся на начатую бутылку виски. На бутылке была этикетка с именем хозяина питейной лавки, да и само виски было местного нью-джерсийского розлива. Да, это тебе не «Чайвес и Пинч».

Но взломщики — народ без претензий. Я долго сидел, посасывая виски и каждые полчаса переключаясь (если не забывал) с кино на Девятом канале на последние известия по радио. И опять ничего о Дж. Фрэнсисе, ничего обо мне, хотя допускаю, что я уже ничего не воспринимал.

Под утро я прикончил бутылку, выключил ящик и второй раз повалился на кровать Родни. Меня разбудил шум падающего предмета и женское восклицание: «Вот зараза!»

* * *

Такого молниеносного перехода от сна к бодрствованию я не переживал никогда. Полсекунды назад я пребывал в состоянии тупого забытья, а сейчас лежал, как натянутая струна. Кроме меня, в квартире был кто-то еще. Какая-то женщина. И судя по голосу — в непосредственной близости от моего бренного напрягшегося тела.

Я лежал тихо, не шевелясь, стараясь дышать ровно, как дышат во сне, надеясь, что она не заметит меня, хотя понимал, что не заметить невозможно. Кто она такая? Что здесь делает? И что мне теперь делать? Я чуть было не выругался, но меня опередили.

— Зараза! — повторила она. На этот раз восклицание не было обращено в пространство — оно относилось ко мне. — Я разбудила вас, да? Простите, я не хотела. Поливала цветы как можно тише. И вот перед самым уходом опрокинула эту дурацкую подставку. Надеюсь, растение не пострадало. И еще раз извините, что побеспокоила вас.

— Ничего, — буркнул я в подушку, не поворачиваясь.

— Мои поливальные услуги, как я понимаю, больше не понадобятся — продолжала незнакомка. — Вы ведь пробудете здесь какое-то время?

— Пару недель.

— Род ничего не говорил, что здесь кто-то поживет. Вы недавно пришли, а?

Проклятие, что ей от меня нужно?

— Вчера вечером.

— Я чувствую себя ужасно виноватой, что разбудила вас. Знаете, что я сейчас сделаю? Сварю кофе.

— Там только суп.

— Суп?

Я неохотно перевернулся с живота на спину и, моргая от утреннего света, уставился на нее. Присев в изножье на краешек кровати, она поливала поставленный на место филодендрон. Растение, похоже, было в порядке. Она же выглядела бесподобно.

Короткие темные волосы, высокий лоб, правильные черты лица, только нос немного вздернут, и в меру решительный подбородок. Красивый рот, не пухлые, но и не тонкие губы. Маленькие розовые ушки с точеной мочкой. (Недавно я прочитал книжку о том, как по ушам определять характер человека и состояние его организма, и стал обращать внимание на такие вещи. Уши незнакомки, если верить этому источнику, были идеальны.)

На ней был белый комбинезон, какие носят художники, и по тому, как он на ней сидел, можно было судить о ее хорошем вкусе. На коленях и на попе комбинезон малость поистерся. Под ним обычная ковбойка с цветочками у ворота и на рукавах. На шее красный платочек, на ножках — легкие мокасины из оленьей кожи.

Единственное, что мне не понравилось в ней, — это то, что она находится в моей квартире. (Хорошо, пусть не в моей — в квартире Рода.) Поливание цветов угрожает моей безопасности. И все же, когда я подумал о том, сколько раз я тоскливо просыпался по утрам один, мечтая, чтобы рядом была такая женщина, как эта... Ах, как несправедливо устроен мир! Женщины, полицейские, такси, информация — ничего этого нет именно тогда, когда они позарез нужны.

— Суп? — Она обернулась ко мне и нерешительно улыбнулась. Глаза у нее были то ли синие, то ли зеленые, то ли сине-зеленые, азубы белые, ровные. — Какой суп?

— На любой вкус. Фасолевый суп, куриный с вермишелью, суп-пюре из спаржи, суп с томатами и сыром «чеддер».

— Ну, насчет «чеддера» вы выдумали.

— Вы думаете, я вас обманываю? Посмотрите сами, если не верите. Раз «Кэмпбелл» выпускает супы с сыром «чеддер», у Рода стоит несколько банок. Больше ничего нет, кроме изгаженного тараканами риса.

— Да, Род не очень-то хозяйственный. Давно его знаете?

— Мы с ним старые друзья. — Наглое вранье. — Но последние годы редко виделись. — Сущая правда.

— В колледже познакомились? Или еще с Иллинойса знакомы?

Черт! В каком колледже? Где в Иллинойсе?

— В колледже, — рискнул я.

— И теперь приехали в Нью-Йорк и остановились у него, пока... — Синие или зеленые глаза ее расширились. — ...Пока что? Вы ведь не актер, правда?

— Нет. Не актер, — подтвердил я. Но кто? Сидя в кровати с натянутой до подбородка простыней, я по-быстрому придумал себе жизнь. Рассказал, что я из семьи поставщика продуктов в Южной Дакоте, что мы выгодно продали свое дело конкуренту, что я решил потолкаться в Нью-Йорке, оглядеться, прежде чем решать, чем заниматься дальше. Говорил я убедительно и скучно, надеясь в душе, что незнакомке надоест и она вспомнит, что у нее важная встреча. Но она, видно, думала иначе, ловила каждое мое слово и сидела, примостившись на краешке кровати, обхватив руками колени и невинно глядя на меня своими широко раскрытыми сине-зелеными глазами.

— Значит, хотите найти себя? — сказала она. — Интересно!..

— Как вам сказать... Не думаю, чтобы я потерял себя. Хотя, конечно, сейчас я на перепутье...

— Я сама примерно в таком же положении. Четыре года назад развелась с мужем. Пошла работать. Но работа оказалась неинтересной, и я бросила. Получаю сейчас пособие по безработице. Немного малюю и мастерю украшения. Последнее время увлеклась вот композициями из цветного стекла. Нет, меня не интересуют поделки, какие купишь в любой лавке. Я экспериментирую со свободными формами. Сама придумываю фигуры, обязательно объемные, трехмерные. Беда в том, что я этому не училась и не знаю, настоящее это у меня или просто хобби. Если хобби, лучше бросить. Терпеть не могу увлечений! Хочется найти настоящее дело, найти свое призвание. Но вот пока не нашла. По крайней мере мне так кажется. — Ресницы ее запорхали. — Послушайте, вы ведь не будете есть суп на завтрак, правда? Может, я сбегаю на уголок за кофе. Пока будете одеваться, я вернусь.

Я не успел возразить — она за порог. Как только за ней захлопнулась дверь, я вылез из кровати и прошлепал в туалет. (Не хотелось бы об этом говорить, но в первый раз за долгое время я точно знал, что делаю.) Потом оделся, уселся в облюбованное мной кресло и стал ждать. Кто войдет в квартиру?

Это могла быть молодая женщина, приходящая сюда поливать цветы, с кофе для серьезного молодого человека из Южной Дакоты. Но могли быть и служители закона.

«Я сбегаю на уголок за кофе». За кофе, как же! Это могло означать, что она узнала разыскиваемого опасного преступника, который ограбил и угробил (или угробил и ограбил) человека, и теперь пользуется случаем, чтобы: а) выбраться из его лап и б) дать совершиться правосудию.

Я подумал, не стоит ли сейчас же смыться, но пришел к выводу, что бежать нет смысла. Пока сохраняется шанс, что она не побежала звать полицию, в этой берлоге в сто раз безопаснее, чем на улицах. Таков примерно был ход моих рассуждений, но подозреваю, что главной причиной была сила инерции. В крови у меня еще не рассосалось вчерашнее паршивое виски, и голову как будто набили ржавыми железками, и потому легче было сидеть, чем бежать.

Я приготовился ждать, но долго ждать не пришлось. Еще не открылась дверь, а я уже знал, что она пришла одна. Знал, потому что услышал шаги на лестнице. Ни под каким видом стадо «фараонов» не могло бы так же легко взбежать по ступеням, как молодая леди. И мандраж у меня моментально прошел, а когда дверь все-таки открылась и появилось ее хорошенькое, оживленное личико, мне стало приятно. Даже очень!