Ангелы плачут в июне (СИ) - Неткачева Наталья (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Я предостерегающе щёлкнула языком:
- Вот этого я не говорила! Она просто знала, что эта машина принадлежит некоему Георгию Трубачёву, а самого водителя не видела - солнце отсвечивало в лобовое стекло. Найди мне его сегодня: выясни фактическое место проживания и вообще всё, что получится.
Его красиво очерченные брови дёрнулись, в голосе прозвучало что-то отдалённо напоминающее прежнюю угрозу:
- Звучит как приказ!
- А ты чего ждал, уговоров? Бизнес есть бизнес! Хочешь денег - зарабатывай! Информация мне нужна в течение ближайших двух часов. Надеюсь, мы друг друга поняли, партнёр?
Выражение его лица мгновенно стало непроницаемым и деловым:
- Трубачёв… эта фамилия мелькала на страницах дела Малининой. Сейчас посмотрим.
Он нырнул в салон стоящей рядом “Приоры”, достал папку, нетерпеливо перелистал отксерокопированные листы и одарил меня озадаченным взглядом:
- Есть такой: Георгий Трубачев 1958 года рождения, уроженец Алтайского края. Его допрашивали в числе подозреваемых, но наличие железного алиби мужчину автоматически реабилитировало.
- А как он вообще оказался в числе подозреваемых?
- Личные мотивы. Отец Ларисы когда-то сбил его сына: несчастный случай по вине мальчика - он сам буквально выскочил под машину.
- И… он выжил?
- Да, отделался переломом обеих ног, других подробностей здесь нет.
- Когда это было?
Он сверился с бумагами:
- В 1990.
- Странный мотив, разве за такое мстят, спустя семь лет?
- А он и не мстил. Георгий Трубачёв вместе с семьей как раз гостил у родни на Алтае с 13 по 22 июня. Родственники это подтвердили.
- Тогда выясни, у кого была возможность воспользоваться машиной в его отсутствие.
- Как? Может он и сейчас где-нибудь в Алтайской области проживает!
- Ну, у тебя же свои методы, - ехидно напомнила я. - Я в тебя верю… партнёр. Приступай, срок подачи информации остаётся прежним - два часа.
Он недовольно поморщился - не привык получать распоряжения, но промолчал и, сунув мне руки папку с делом, нырнул в машину.
Глава 33
Войнич был непривычно молчалив. Выяснил, что мне удалось узнать, бросил вскользь, что Громов не похож на того, кто работает за звёздочки и больше не сказал ни слова. В Лесогорск мы возвращались в гнетущей тишине. Несмотря на всё уже нами вместе пережитое, от него по-прежнему исходили волны негатива в мой адрес. Конечно, далеко не такого резкого, как в самом начале и всё же ощущения, признаюсь, были не из приятных. Я улавливала их как радар и поэтому предпочла расположиться на заднем сидении. Он это никак не прокомментировал и, кажется, тоже был рад образовавшемуся между нами расстоянию.
На остановке у окраины села стояла встреченная мной в больнице уборщица с большой клетчатой сумкой в руках. Завидев приближающийся джип, она протянула руку - жест, не требующий перевода - пароль любого автостопщика.
- Останови, пожалуйста, - попросила я Войнича, опуская стекло. Узнав меня, женщина расплылась в благодушной и немного смущённой улыбке - так улыбаются дети, получив неожиданный подарок. - Ещё раз здравствуйте, вам куда?
- В Лесогорск, к сестре еду, - женщина подошла поближе и просительно посмотрела на меня и Алана. - Подвезёте? Я за бензин заплачу.
- Конечно, - в моём взгляде, обращённом на Войнича, наверное, читалась не меньшая просьба.
Не знаю, что он подумал, но возражать, когда я открыла заднюю дверцу и пригласила невольную попутчицу сесть рядом со мной, не стал, даже бровью не повёл и глаза по привычке не закатил.
- Мы ведь так и не успели познакомиться, - завела я непринуждённую светскую беседу. - Меня Злата зовут, а вас?
- Варвара я, Михасёва, а лучше просто баба Варя - так меня здесь все кличут.
Ну, конечно, таинственная баба Варя не раз фигурировала в воспоминаниях Татьяны и Кати как жалостливая, всепонимающая и закармливающая пирожками соседка Малининых. Вероятно, это она и есть - по описанию всё сходится.
- А вы нашли Машу?
- Увы, её сейчас нет дома - вернётся через пару дней.
- Это вам Лида сказала? Не верьте - не вернётся, - вздохнула баба Варя. - Она всем так говорит, когда Маша во все тяжкие пускается, боится, что опека внучку отберёт.
- Простите, я не поняла… Почему отберёт и где сейчас Маша?
- Да кто же её знает? - развела руками женщина. - Запила, загуляла - она в таком состоянии где угодно может быть. Потому и ребёнка отобрать могут - мать ведь алкоголичка. Бывает, правда, она по нескольку месяцев не пьёт, а потом срывается и всё - пиши пропало. Лида тогда всем говорит, что дочь к родственникам уехала, но село-то у нас маленькое: все всё друг о друге знают. Так что через пару дней вы её точно не дождётесь.
- Очень жаль, - на самом деле особых сожалений не было, всё равно через пару дней уже было бы поздно, к тому же я возлагала большие надежды на информацию от Трубачёва. Но кое-что проверить стоило:
- А вы случайно не помните тот день, когда Василиса сломала ногу, это случилось утром или вечером?
Баба Варя вопросу не удивилась и даже особо не задумалась над ответом:
- Утром часов в десять, как раз моя смена была. Помню, привезли её и того паренька, что в лесу с дерева сорвался. У него стопа сломана, у неё - лодыжка, оба стонут от боли, а бедная Константиновна мечется между ними, не зная с кого начать. Шины-то простенькие она им ещё в лесу наложила, ну а я помогла с гипсом. А потом мне ещё пришлось на то место возвращаться - девочка очень просила найти оброненный там фонендоскоп. Халат она тоже в лесу оставила - зацепилась за ветку, когда падала и порвала.
Мы с Войничем переглянулись.
- Ну и как, удалось вернуть потерянное имущество? - небрежно поинтересовался он.
- Да, фонендоскоп я ей принесла, он-то целенький был. А вот халат порвался так, что и не залатаешь. Василиса велела его выбросить, я и выбросила.
- Куда?
- Как куда? В бак с мусором прямо там - в больнице.
Я со вздохом откинулась на кресло: опять тупик! Алан одарил меня через плечо выразительным взглядом и едва заметно кивнул в сторону бабы Вари. Предлагает проверить. Интересно, каким образом? Я что должна броситься к ней в объятия или вырвать зуб для своих исследований? Прежде чем я успела сориентироваться, машину резко занесло вправо; баба Варя, охнув, привалилась к окну, а меня швырнуло прямо на неё. В моём браслете из черного гагата, запутались её светлые с заметной проседью волосы. Я с трудом отделила их, постаравшись не причинить боли.
- Извините.
- Пустяки, вы меня на Гагарина возле магазина высадите, сестра как раз за ним, вон в той многоэтажке живёт, - инструктировала баба Варя. - Не люблю я эти бетонные коробки, дом на земле завсегда лучше, а она аж на третий этаж забралась. Вот спасибочки, что подвезли! Сколько я вам должна?
- Нисколько, были рады помочь, - заверила я. - А как же вы обратно доберетесь? Скоро стемнеет.
Она улыбнулась всё той же милой немного грустной улыбкой:
- Я с ночёвкой, у Тонечки в семье беда - нужно поддержать.
Она вышла и ещё долго махала нам в след, словно родственникам или близким знакомым.
- Странная дамочка, почему ты её не проверила? - тоном учителя, отчитывающего нерадивого школяра, спросил Войнич.
- Как? Обниматься я с ней что ли должна была? От твоих крутых виражей толку никакого - за пару секунд случайного прикосновения много не увидишь. Передо мной стояла лишь картинка немолодой рыдающей женщины, похоже, той самой сестры, у которой беда. И вообще… - я замолчала на полуслове, впившись взглядом в свой браслет. На чёрных крупинках гагата отчётливо белели несколько тонких светлых волосков. - Хотя, беру свои слова обратно, твой манёвр принёс-таки результат.
Я осторожно отсоединила волоски и аккуратно сложила один к одному.
- Мне остановиться, - Алан следил за мной через плечо.
- Нет, поезжай только медленно. Я не буду входить в транс, дам установку наблюдателя на один конкретный эпизод.
