Снайпер - Хантер Стивен (бесплатные версии книг .txt) 📗
– Хороший денек для боя, полковник, – сказал де Раджиджо. – Мои люди просто сгорают от нетерпения. Они меня не подведут, я уверен. Скоро все это кончится.
Шрек кивнул головой, но ничего не ответил. Он все время смотрел на часы.
Бобу потребуется, по крайней мере, полчаса, чтобы проехать тридцать миль, отделяющие его от Скайтопа. Он решил связаться с Лоном Скоттом. Тот сразу поднял трубку:
– Алло?
– Мистер Скотт, Суэггер уже в пути. Через полчаса будет.
– Отлично.
– Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно. Вас там не видно?
– Гарантирую вам, что все будет о’кей. Судя по докладу группы прослушивания, ему ничего не надо, кроме этих старых желтых дневников.
– Хорошо, – сказал Скотт. – Уже не терпится увидеть его.
– Не будьте излишне любопытны, сэр. Просто помогите нам его убить, и все. Как только он войдет, сразу же уберите руку с фотоэлемента. Через две минуты первые четыре взвода уже будут на месте. Это двадцать четыре вооруженных до зубов человека. Спустя десять минут там уже будет более ста пятидесяти бойцов; они оцепят холм. Не надо с ним долго любезничать. Пусть себе бежит туда, куда мы его будем гнать.
Еще никогда в штабе не было так безлюдно. Добблеру казалось, что он остался один в этом огромном здании. Все остальные были либо задействованы в проведении операции с полковником Шреком в Северной Каролине, либо уже разошлись по домам после дежурства. У Добблера было странное чувство, будто все окружающие его люди постепенно растворяются, исчезая в каком-то неизвестном направлении.
Добблер только что закончил печатать. Он опасался, что в эйфории окончательной победы над Бобом его вклад в это дело будет приуменьшен или забыт. Именно поэтому доктор сел за машинку и как можно подробнее изложил на девяти страницах “меморандума” значение своего вклада в эту операцию, подробно описав, какую на самом деле роль он лично играл в уничтожении Боба Ли Суэггера. В конце концов, ведь это именно он, Дэвид Добблер, поймал Боба! Именно он, и никто другой, разработал план его поиска и заманил в эту мышеловку, именно он сумел разгадать характер Боба, и опять-таки он нашел его любимую женщину! Он так хорошо все сделал! Просто прекрасно! Теперь оставалось только ждать. Добблер посмотрел на часы и увидел, что вот-вот наступит утро. Ему доставляло удовольствие знать, что дело сделано: Боб уже едет в приготовленную для него ловушку.
Поразмыслив, доктор решил, что отсылать доклад по системе внутренней рэмдайновской почты не стоит, потому что этот доклад слишком важен. Пройдя по пустынным коридорам, он вышел на улицу и направился к зданию, в котором находился кабинет Шрека. Подергав дверь и обнаружив, что она закрыта, Добблер выругался – черт знает что!
– Доктор Добблер? – раздался незнакомый голос.
– Что?! О, как вы меня испугали! – Добблер увидел, что это один из охранников. – Мне надо занести этот отчет в кабинет Шрека. У вас есть ключ?
– Доктор Добблер, полковник Шрек очень не любит, когда кто-то входит в его кабинет в его отсутствие.
– Полковник только что сам позвонил мне с этой просьбой. Ему нужен этот доклад.
Добблер в душе поражался своей двуличности и настойчивости. Он чувствовал, как непонятная уверенность нарастает в нем с каждой секундой, ведь такой уверенности в себе у него не было с самого ареста. Охранник смущенно отвел глаза. Его самого удивила властность взгляда Добблера. Он открыл дверь и впустил его, заметив при этом:
– Я подожду вас здесь.
– Не надо, я закроюсь изнутри. Мне надо еще просмотреть кое-какие бумаги.
– Хорошо, сэр, – ответил охранник.
Добблер вошел в комнату. Странно, но он почему-то не осмеливался зажечь свет. Почему-то, как только он переступил порог, у него вдруг бешено заколотилось сердце. Доктор понимал, что он нарушил неприкосновенность комнаты Шрека, и, хотя это ему ничем не грозило, нарушение запрета приятно щекотало нервы.
Комната выглядела такой же невыразительной и строгой, как всегда. Казалось, что у работающего здесь человека нет облика. Даже на вещах лежал отпечаток строжайшего порядка и дисциплины. На стенах не было никаких картин, а на столе – ни единого листочка бумаги. Чувствовалось, что здесь обитает настоящий военный. Только в одном углу на бледно-восковом линолеуме блестел в лунном свете какой-то металлический предмет. Это был единственный элемент беспорядка в кабинете.
Добблер положил доклад на гладкую поверхность стола. Полковник не сможет его не заметить. Пора было уходить, но Добблеру очень не хотелось расставаться с новым, так возбуждающим его, чувством. Он не замечал в себе такой силы уже долгие годы. Немного оглядевшись, Добблер обратил внимание на огромный, массивный сейф. В Добблере заговорили любопытство и детская шаловливость. Сейф был точно такой же, как и у него в кабинете, но Добблер обычно не утруждал себя тем, чтобы его закрывать, как положено. У него мелькнула мысль: а что, если здесь точно такая же комбинация чисел? Быстро оглянувшись, чтобы убедиться в том, что за ним никто не наблюдает, Добблер подошел к сейфу, набрал комбинацию цифр своего кода и потянул за ручку. Ничего не произошло. Он рассмеялся. Ничего и не будет. Надо же быть таким идиотом!
Он повернул ручку один раз, потом другой и снова потянул дверку на себя.
Сейф открылся.
Наблюдательный пост размещался на вершине одного из холмов, находящегося в миле от дороги на Скайтоп. На посту был молодой Эдди Николетта, который вместе с Пайном был в Блу-Ай и там тоже проводил аналогичное наблюдение. Он сидел в специально вырытой для этого яме глубиной около четырех футов и наблюдал за дорогой в узкую щелчку, проделанную в искусственном кустарнике, рассаженном по всему холму. Рядом с ним лежал “Целестрон-8”, суперсовременный восьмидюймовый телескоп, целых сорок три фунта оптики фирмы “Шмидт-Касеегрэйн”, который обеспечивал увеличение в 480 раз. Смотреть в эту замаскированную, стоящую на треноге трубу, которая была выставлена на специальный участок дороги и намертво зафиксирована, было делом утомительным. У Никлса уже начал болеть затылок и так ныла шея, как будто его только что вытащили из петли. “Целестрон-8” был нацелен на грунтовую дорогу, ведущую в Скайтоп; время от времени на ней появлялся то грузовик, то какая-нибудь машина. Они незаметно выплывали из дрожащего над дорогой раскаленного воздуха и постепенно материализовывались в нормальные предметы, как бы вбирая в себя пыль, солнечный свет и яркие краски трав. Господи, до них целая миля, а тут даже лица видно! Говорили, что при помощи одной из таких штук можно читать газету на расстоянии ста ярдов. Раньше Никлс не верил этой рекламе, но теперь от сомнений не осталось и следа. Каждый раз после этого ему приходилось отводить глаза в сторону, чтобы не отвлечься на что-нибудь не то. Возвращаясь потом к трубе, он снова видел пустынную пыльную дорогу где-то в полмили длиной, в конце которой стоял роскошный, окруженный зелеными деревьями дом. Уже по размерам можно было догадаться, что он принадлежит, мягко говоря, человеку не бедствующему. Рядом с домом был плавательный бассейн, от которого к стрельбищу вели бетонные дорожки (Никлса все время интересовало, почему они бетонные, а не травяные). А дальше над этой маленькой игрушечной красотой человеческого творения возвышался Боун-Хилл.
Большая часть огромного холма заросла деревьями. Выше первых трех сотен футов эти заросли превращались в мелкий кустарник и низкорослую траву – и так до самой вершины, которая была практически голой, за исключением редкой, незаметной травы и нескольких разбросанных на ней камней.
“Вот туда-то он и прибежит”, – подумал про себя Эдди Никлс. Когда прилетят первые вертолеты и высадившиеся головорезы начнут крушить все направо и налево, Суэггер как раз будет подбираться к этим камням. Он пойдет наверх. Нет, он даже побежит наверх и будет бежать до тех пор, пока бежать уже окажется некуда. Никлс сам увидит, как все это произойдет. Это его радовало.
