Котел - Бонд Ларри (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Капитан "Симпсона" понял, что судно обречено, сразу же, как только огненные шары осветили палубу. Задыхаясь в ядовитом дыму, он отдал приказ об экстренной эвакуации с корабля. Он не надеялся, что кто-то услышит его, кроме тех, кто находился рядом. К моменту, когда "Сихок" начал кружить над "Тарту", только несколько человек смогли покинуть фрегат. Ледяная вода Каттегата на первое время показалась спасительным убежищем от нестерпимого жара. Чудом избежав смерти на родном корабле, они, захлебываясь в волнах, уплывали от него прочь.
"Симпсон" расстался с жизнью внезапно, но эффектно.
Конец наступил в момент, когда огонь добрался до боеприпасов и ракет. Малые взрывы загрохотали, как тамтамы, и слились в один мощный взрыв. Вместе с фрегатом взлетели на воздух, а потом ушли на дно пролива три четверти его экипажа. Всего сто семьдесят пять человек.
КРЕЙСЕР "ЛЕЙТЕ ГАЛФ", 2-й ФЛОТ ВМС США
Уорд следил, как маленькие полукружия выползают на экран, постепенно заполняя его, и слегка увеличиваясь в размерах. Компьютер вычислил их курс – они шли на сближение, и определил по радарным зашифрованным символам их принадлежность к ВВС США. Это был выводок "Котиков" с авианосца "Джордж Вашингтон". Джек Уорд ждал их, как ангелов небесных.
Хотя его суда шли со скоростью всего двадцать узлов в час, с момента, когда он принял решение направить конвой обратно, они приблизились к авианосцу на сто пятьдесят миль.
Несколько минут только что окончившегося сражения состарило адмирала на десяток лет. Все в этом рейсе складывалось крайне неудачно и тягостно. ЕвроКон потопил два его корабля из четырех, и повредил еще одно судно. Правда, им не удалось нанести сокрушительный удар или блокировать эскадру в Балтийском море. Их потери тоже были достаточно велики. Немало французских и немецких летчиков уже никогда не вернутся домой.
Он вспомнил морские сражения, о которых читал. Сам он воевал в Персидском заливе. Он и его коллеги мечтали о применении своих знаний на практике. Но конфликт в заливе не дал ему необходимого опыта. Ничто не могло сравниться с только что закончившейся ночной схваткой по быстроте и свирепости. Он был не готов к таким скоростям, к такому лимиту времени для принятия решений. Он был растерян настолько, что утерял способность действовать в необходимом темпе и, боясь совершить ошибку, предпочел пустить дело на самотек. Он заметил, что только мысль о том, что они все вместе во главе с ним самим могут пойти на дно, побуждала его совершать какие-то поступки и отдавать приказы.
Ему было тяжело признаваться самому себе в этой позорной растерянности, но если бы "Котики" не появились, он и жалкие остатки его эскадры не избежали бы гибели.
Он закашлялся, жестокий спазм сдавил ему горло. Он судорожно хватал ртом воздух, отравленный дымом. Казалось, что пожар продолжается у него в легких. Боль от потери "Тарту" и "Симпсона" ощущалась физически, а рана, нанесенная крейсеру "Лейтс Галф" жгла, как собственная рана. Ракета ударила в крейсер неподалеку от рулевой рубки, разрушила центр управления и часть радаров "Спай"-1, повредила носовую установку для пуска ракет. Уорд благодарил бога за то, что в установке не было в это время боевого заряда.
Вторая ракета нанесла еще больший ущерб. Она взорвалась вблизи машинного отделения, убив двенадцать человек, и только мгновенное применение всех противопожарных средств не позволило огню распространиться. Искалеченный крейсер остался на ходу, но почти без ракет, лишенный половины двигателей, радаров и переполненный ранеными. И своими и поднятыми на борт из воды. Люди с "Симпсона" и "Тарту" особенно страдали от ожогов. Каждую минуту, как ему докладывали, кто-то из них умирал.
Единственный оставшийся вертолет вынужден был сесть на палубу "Даллас Стар". Таков был печальный итог ночного сражения. Но крейсер еще оставался боевой единицей. Некоторые системы обороны – одна ракетнопусковая установка, часть радаров "Спай"-1 и компьютеров еще функционировали. Корабль мог оскалить зубы и укусить, если понадобится.
– Мы готовы, адмирал.
Капитан крейсера "Лейтс Галф" Ральф Ганстон взял на себя обязанности начальника штаба адмирала. Джерри Шапиро лежал без сознания в санитарном отсеке, нашпигованный осколками и со сломанной ногой. Ральф скорее был похож на матроса, чем на командира корабля. Короткий светлый ежик на голове больше подходил новобранцу, чем старшему офицеру.
– Вы предполагаете, будет новый налет?
– Пока они крутятся на месте. Мы засекли вроде бы всех и определили цели. Орудия перезаряжены, как вы приказали, сэр.
– Хорошо, капитан. Только не прозевайте момент... Не позволяйте опередить себя. Слишком дорого мы заплатили... – Уорд не закончил фразу из-за приступа кашля.
– Разумеется, сэр, – уверил его капитан.
Уорд медленно встал на ноги. Он ухватился за спинку кресла, чтобы не потерять равновесие. Голова кружилась, тело было ватным. Больших усилий стоило ему подняться на верхнюю палубу. Часть капитанского мостика сохранилась, и он желал быть там в момент, когда крейсер задаст жару этим мерзавцам – французам и немцам.
Тем временем капитан Ганстон спустился в недра корабля в аварийный пункт управления и оттуда по радиосвязи скомандовал:
– Все по местам! Палубная команда в укрытия!
Приказ был чистой формальностью. Это было третье и, на этот раз, последнее предупреждение. Уцелевшие члены экипажа уже больше минуты ждали этого сигнала, застыв в напряженном ожидании каждый на своем месте.
Резкий свежий ветер помог адмиралу очнуться и вдохнул в него силы. Уорд услышал в громкоговорителях корабля пронзительное "бип-бип-бип", а затем все потонуло в раскатах грома.
Быть снаружи во время пуска ракеты – это совсем не то, что управлять им из командного пункта. Звукоизоляция съедала шумы, превращая громовые удары в мягкие хлопки. Отражение первой атаки, когда опасность грозила отовсюду, стоило адмиралу такого бешеного расхода нервной энергии, требовало такой концентрации внимания, что его слух не реагировал на посторонние шумы. Тогда он был похож на человека, который умирает, но судорожно борется за жизнь.
Сейчас он имел возможность видеть и слышать. Каждые десять секунд двенадцатиметровая стрела взлетала в небо над крейсером, предваряя вспышкой пламени изменение траектории полета.
Двадцать ракет класса "земля-земля" – стратегический резерв крейсера – одна за другой направлялись к югу, нацеленные на германские аэродромы. Это было возмездие за убитых моряков, за погибшие корабли. Но это была только малая часть той смертоносной силы, которая собрана для мщения, для ответного удара по ЕвроКону. Последний "Томагавк" скрылся в темноте, оставив за собой в небе дымный след.
Уорд покинул мостик. Тело и мозг его жаждали отдыха, но еще кое-что он должен был сделать немедленно. Прежде всего сообщить в Вашингтон, что он начал операцию "Возмездие".
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ КОСМИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ США
Личное кресло бригадного генерала ВВС США Говарда Ноумена было расположено в центре зала, до отказа заполненного электроникой. Любой непосвященный растерялся бы, глянув на ряды датчиков, коммуникационных приборов, дисплеев. Мягкий, приглушенный свет и ровный, ласкающий слух звук кондиционера создавали иллюзию покоя. Дежурные офицеры расположились в уютных креслах. Для каждой консоли с приборами предназначался свой наблюдатель, контролирующий через экран дисплея ситуацию в определенном секторе космического пространства. Данные на дисплей шли от спутниковых радаров и оптических телескопов. Они проходили через компьютеры, корректирующие эти данные с учетом наклона земной оси, планетарной орбиты и скорости вращения земли. Доминирующую позицию в зале занимал гигантский дисплей главного компьютера. Он давал изображение всего земного шара целиком и всех искусственных спутников, которые к настоящему моменту вращались вокруг него. Обычно наблюдение в Центре велось одновременно за тысячами космических объектов, но сейчас большой экран показывал только несколько спутников, приковавших к себе всеобщее внимание. Мерцающая полоска обозначала орбиту каждого из них, а векторные стрелки отмечали их положение относительно земной поверхности.
