Убить генерала - Нестеров Михаил Петрович (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
– Свидетель по делу, которого нет... – Мария со значением выпятила губу. – Это в твоем стиле. Но сколько гордости я слышу! Не надоело всю жизнь ходить в свидетелях? Придумай что-нибудь, это не так сложно. Для начала сходи к товарищу в гости, произнеси тост за дембель. Удивись: «Что, у тебя еще и день рождения сегодня?» Выпей за здоровье родителей, перенеси красивую девушку через лужу, помоги слепому перейти дорогу, приюти бездомного котенка. Наконец сходи в магазин, купи винтовку...
– Кому доброе дело сделать?
– Может, и так. Только тебе для начала рожу сменить надо – тебе медвежье лицо больше подойдет.
Олег в два приема осушил бокал и налил снова. Предложил Марии:
– Еще?
– Не-а. Я больше бокала не пью. Врачи запретили.
– Давно тебя не видел.
– Что-нибудь попроще изобрети. Скажи прямо: «Я соскучился. Я часто думал о тебе». Слабо сказать: «Ты красивая»?
– Ты сама об этом знаешь.
Лосев заметил на столике снимок в рамке и без труда узнал в нем телохранителя Маши. Олег всегда боялся колких сравнений Марии, потому промолчал. И эта пауза затянулась. Он потягивал шампанское, не отмечая превосходного вкуса. Смотрел на девушку и словно не замечал продолговатого шрама на ее виске. И все по той же причине. Он буквально слышал ответ: «Сотрясение мозга. Давай я тебя тоже чем-нибудь тяжелым трахну».
Сотрясение. Потряс Витька Крапивин. В голове не укладывается. И непонятно, то ли гордиться относительной дружбой с ним, то ли привычно открещиваться. «Изменил свое мнение о нем? – как-то булькнул Терехин. – Он стал лучше, на твой взгляд?»
«Уже не знаю...»
– Маша...
– Не надо. Я знаю, что ты хочешь сказать. Это пройдет. Ты здесь, и мысли твои здесь. Лучше присядь рядом – тебя ведь лечить надо.
Они не говорили про Близнеца, но в то же время каждое слово было о нем или вокруг него. Во всяком случае, так понял Олег. Он увидел, что Мария прячет за обычным словоблудием свои истинные чувства, настроение. Вот диктофон лежит – работа тоже отвлекает, помогает, лечит, спасает от слез. Он уйдет, но точно будет знать, что Маша разревется. Одна. Он никогда не видел слез на ее лице и вряд ли увидит. И не только он. Вообще никто. А может, все не так.
Потом Олег привычно поменял решение на прямо противоположное. Он здесь, и мысли его здесь, как сказала Маша. Он с ней и говорит о ней, вернее – для нее. Лосев почувствовал себя настоящим идиотом и пришел к выводу, что его место точно в больнице. Он уже открывал дверь своей квартиры, как вдруг где-то внизу раздался тонкий писк. Олег повернулся и начал спускаться по ступенькам.
– Кис-кис-кис, – позвал он. – Где ты?.. Кис-кис-кис...
Он не ошибся насчет Машиных слез. Она сидела в кресле – с коричневой сигаркой в одной руке и чашкой горячего кофе в другой. То ли кофе оказался слишком горячим, то ли дым слишком горьким, но глаза Марии затуманила соленая дымка. Она не стеснялась своих слез. Они капали в чашку и корчились там, сваренные заживо. Она боялась ответить по телефону, который работал в режиме громкой связи. Но все же пересилила себя.
– Витька?.. Откуда ты звонишь?
Страшно не хватало заключительной фразы: «Ты где? Сейчас пошлю за тобой своего водителя. Его Юрой зовут, помнишь?»
– Какая у меня сейчас прическа? Ты с ума сошел, какая прическа?! Сможешь подъехать? Нет? Где ты сейчас? Это дальше Подольских Курсантов? Где?!! Боже... Боже мой...
Витька взял в руки потрепанную библиотечную книгу и в десятый, наверное, раз перечитал пару страниц. Он не переставал удивляться: советские времена давно прошли, а на деле оказывается наоборот. Здесь, в этом бараке, пропахшем горьким сосновым дымом и духом пятидесяти крепких парней, он чувствовал себя солдатом далеких 60-х или 70-х. За окнами барака по ночам ревут бензопилы, днем раздаются строевые песни. Здесь плохая телефонная связь, а слово «сотовая» воспринимается с колким жужжанием. Но все равно изредка позвонить получается. Серега со страшной, но подходящей к его облику фамилией Бугаевский пару раз в неделю «ворует» на складе переносную станцию космической связи и за пару пачек сигарет дает возможность поговорить с родными, знакомыми. Вася Шилов частенько приносит ощипанных кур и уток и невинно поясняет: «Мимо пробегали». Недавно мимо него пробежал телевизор «Ролсон». Игорь Поляков день и ночь мечет ножи в стенд и при каждом броске резко поясняет: «В спину!» Почему мечет в спину, он не говорит. Снизу, сбоку, сверху – но все равно в спину. Он охраняет свои тайны.
Вечер. Витька Крапивин читает книгу про себя, про своих новых товарищей и не перестает удивляться схожести времен. Времена-близнецы.
«Нелегко готовить иностранных бойцов и агентуру Спецназа. Мы – советские бойцы Спецназа – будем действовать во время войны, а эти ребята действуют уже сейчас и по всему миру. Они бесстрашно умирают за свои светлые идеалы, не подозревая, что и они бойцы Спецназа. Удивительные люди! Мы их готовим, мы тратим миллионы на их содержание, мы рискуем репутацией нашего государства, а они наивно считают себя независимыми. Тяжело иметь дело с такой публикой. Приходя к нам на подготовку, они приносят с собой дух удивительной беззаботности Запада. Они наивны, как дети, и великодушны, как герои романов. Их сердца пылают, а головы забиты предрассудками. Говорят, что некоторые из них считают, что нельзя убивать людей во время свадьбы, другие думают, что нельзя убивать во время похорон. Чудаки. Кладбище на то и придумано, чтобы там мертвые были.
Особый центр подготовки эту романтику и дурь быстро вышибает. Их тоже рвут собаками, их тоже по огню бегать заставляют. Их учат не бояться высоты, крови, скорости, не бояться смерти. Эти ребята часто демонстрируют всему миру свое презрение к смерти чужой и собственной, когда молниеносным налетом они захватывают самолет или посольство. Особый центр их учит убивать. Убивать умело, спокойно, с наслаждением.
Наша система сохранения тайн отработана, отточена, отшлифована. Мы храним свои секреты путем истребления тех, кто способен сказать лишнее. А еще мы охраняем их особым языком, особым жаргоном. Одно нормальное слово может иметь множество синонимов на жаргоне. Советских диверсантов можно назвать общим словом «Спецназ», а кроме того, глубинной разведкой, туристами, любознательными, рейдовиками...»
Близнец отложил книгу и задумался, глядя в прокопченный потолок. Похоже на зарок, произнесенный за час до твоего рождения. И ты уже знаешь, кем появишься на свет. Хорошо, плохо ли – не в этом дело. Просто правильно для этих людей – отверженных и любознательных, одиночек и рейдовиков, получивших свою долю аплодисментов. Люди ненавидят войну, но рукоплещут солдатам. Судьба забросила их в Уссурийск, в 14-ю отдельную бригаду спецназа ГРУ Дальневосточного военного округа, соседствующую с 206-м бронетанковым ремонтным заводом. В особый батальон, внутри которого три «обычные» роты и одна кадрированная, укомплектованная контрактниками-профессионалами. Или чудаками, которые считают, что нельзя убивать во время свадьбы или похорон, кому как нравится. Но они действительно наивны, как дети, и великодушны, как герои романов.
Особенно Витька Крапивин. Уже с первых дней пребывания в особом центре подготовки спецназа он начал замещать инструктора по огневой подготовке. Вот и сегодня его попросили «занять» бритоголовых громил. И он привычнозанял место за столом капитана. А диверсанты гогочут над «одиноким воином», замочившим генерала. Здесь система сохранения персональных тайн работала плохо. Но никто не говорил лишнего, каждый охранял потаенные детали собаками, сидящими в груди, личными сигнальными системами, печатями, бронированными дверями. И только метатель ножей Игорь Поляков как-то задумчиво заметил Близнецу: «Убить генерала – это все равно что украсть Рембрандта». На вопрос «почему?» Поляков ответил: «Заметно».
– Среди вас есть те, кто считает себя охотником?.. Действия снайпера очень похожи на действия охотника. Он должен подойти к зверю, оценить ситуацию и завалить зверя одним выстрелом. Тем, кто охотился, уже приходилось убивать – зверя, а человека? Пусть он хороший охотник, но он не готов к физическому уничтожению людей.
