Крутые белые парни - Хантер Стивен (чтение книг .TXT) 📗
— О, Бад, это будет настоящее свидание. Ты не приглашал меня на свидания уже несколько месяцев. Так скоро я тебя увижу?
— Да, увидишь, — произнес он, вешая трубку.
Лэймар в гордом одиночестве расположился на заднем ряду трибуны. Он знал, что проклятый коп сидит ниже, примерно через тридцать рядов от него, на другой стороне подковы, которую образовывали трибуны, охватывая полукольцом площадку. Но он старался не слишком часто смотреть в сторону Бада и избегал прямого взгляда. Он верил в магическую силу человеческого взгляда и знал, что некоторые люди очень хорошо чувствуют, когда на них пристально смотрят. Они успевают в последний момент оглянуться, заметить блеск лезвия, которое грозит отнять у них жизнь. Он много раз наблюдал это на тюремном дворе. Были люди, которые постоянно находились в готовности, они словно настроены на грозящую им опасность всеми своими нервами и органами чувств. Они реагировали быстро, четко и поэтому презирали опасность. Были и другие, которые все время погружены в себя и не обращают ни на что внимания. Когда подкрадывался убийца, он всегда заставал такого человека врасплох, и тот умирал на месте, не успев ничего сообразить и предпринять. Но Лэймар не только видел, как это случается с другими: однажды его, чтобы запугать других, пытался убить какой-то ниггер; он прыгнул на Лэймара во дворе тюрьмы Крэбтри. Лэймар не знал, было ли это дыхание воли божьей или злой промысел дьявола, но что-то неуловимое послышалось его уху в тот момент, может, он, как зверь, ощутил незаметное движение воздуха? Однако он немного отклонился как раз в тот момент, когда лезвие ножа было готово воткнуться ему в спину, он сумел перехватить руку ниггера своим левым запястьем (он всегда носил с собой кастет с зубцами) и, прижав ниггера к стене, в течение тридцати секунд бил его по переносице, практически снеся ему верхушку черепа.
Это было расценено как самооборона, и тогда впервые в жизни Лэймар выиграл процесс, потом он узнал, что парень напал на него по заданию негритянской банды Талса Африк в качестве вступительного взноса. Эта Талса Африк была самой страшной негритянской бандой в тюрьме. Он рассчитывал, что с ним поквитаются — ведь он послал бедной маме бренные останки их парня. Но как это ни странно, Туссен Дю Нуар, как переименовал себя босс Талса Африк, главный панк тюрьмы, послал Лэймару блок сигарет, чтобы урегулировать конфликт. Правда, это оказались «Кул», а Лэймар не курил таких сигарет, и он продал их за пару ночей, проведенных с сукой по имени Рой.
Лэймар был уверен, что Бад тоже обладает такой интуицией, поэтому он не пялил на него глаза, чтобы не спутать все дело. Поэтому он приказал своей команде ждать его в «транс-аме» на стоянке. Они припарковались через пару машин от того места, где стоял автомобиль Бада.
Лэймару очень нравилось сидеть здесь. Он находился поблизости от болельщиков команды гостей. Все это были тяжко вкалывающие всю жизнь фермеры, с которыми у Лэймара никогда не возникало проблем.
Сынок этого проклятого Пьюти был хорош. Лэймар сразу узнал его по квадратной голове и уверенной стойке, столь характерной для его отца. Он подумал, что наверное, его отец — Бад, был в свое время неплохим спортсменом. Такие вещи передаются в семьях по наследству. Вот, например, его старик неплохо играл в футбол в тюремной команде, а сам Лэймар раньше, когда у него была еще скорость, хорошо играл в полузащите, тоже в тюремной команде.
В левом поле этот молодой Пьюти был неутомим. Он имел твердую и верную руку. Боже, у него удар весит добрую тонну. Это была пятая подача, а до этого он исполнил один одинарный и один двойной. Он хорошо встречал мяч — без страха, широко расставив ноги, голова прямо, он ждал мяч с таким видом, словно готов уничтожить его. Сидя на высокой трибуне, Лэймар почувствовал в молодом Пьюти хищника.
Каким-то образом это только усилило и обострило ненависть Лэймара к полицейскому. Он не только отнял у Лэймара единственного человека, о котором тот искренне заботился, но он еще и сам много имел: жену, великолепного парня и надежное место в мире, который навсегда закрыт для таких, как Лэймар Пай. Это тот мир, который не внушал ему ничего, кроме страха.
Лэймар потягивал колу. Он поправил бейсболку на голове и огляделся с тем же выражением лица, с каким сидящие кругом работяги смотрели на своих образованных детей, игравших в мячик. Но это не отвлекало его от ярости, которую он довел до такого состояния, что она стала совершенно холодной.
Он предвкушал удовольствие. Оно приближалось.
Лэймар, как на самый желанный подарок, смотрел на крупного сильного полицейского, сидевшего на трибуне и бурно болевшего за сына, и думал: «Черт возьми, мистер, ты и не представляешь, что тебя ждет. Не представляешь».
Последний мяч взлетел так высоко, что, казалось, достал до туч; он летел вверх, медленно тормозя свой полет в свете прожекторов. Потом упал на поле, его подобрали и отдали тренеру. Все. Игра окончена.
Однако неплохая была игра. Джефф закончил со счетом два к четырем и сделал два совершенно-бесподобных броска. Он делал прекрасные броски, в его руке было нечто магическое. Команда Лотона легко выиграла встречу — восемь — два. Исход стал ясен уже после четвертой подачи, когда лотонцы выиграли шесть мячей подряд. Никаких драм не произошло.
Все произошло так, как того хотел Бад.
Он посмотрел на часы. Восемь тридцать пять. Времени еще вагон.
Он прошел сквозь толпу, пролез в дырку в заборе и прошёл в тренерскую, где собрались игроки и их родители. Тренер толкал краткую, но прочувствованную речь о том, какая это великолепная команда и что хотя были у него команды, которые играли лучше, но еще не было таких трудолюбивых ребят, как вот эти, что команда с оптимизмом встречает наступающий год и он надеется, что все юниоры и второгоднички со временем будут играть в лиге. Речь встретили вежливыми аплодисментами.
Потом команда распалась на отдельные группки и игроки начали рассасываться, некоторые с родителями, некоторые одни.
К Баду незаметно подошел Джефф.
— Мы решили встретиться у Ника, — сказал он. — Ну, ты знаешь, мы всегда так делаем после игры.
— На чем ты поедешь?
— Я еду с Томом, Джеком и его девушкой.
— Поздно не задерживайся. Не волнуй мать.
— Хорошо, папа.
Между ними повисло неловкое молчание.
— Ну а я, — проговорил Бад, — поеду улаживать то дело, о котором тебе сегодня утром говорил. Думаю, что все будет в порядке.
— Я знаю, папа.
— А ты поезжай и хорошо проведи время. Не задерживайся. И никакого пива.
— Слушаюсь, сэр.
Джефф пропал, растворившись в выходящей со стадиона толпе, и Бад понял, что настало время идти.
Лэймар немного нервничал. Он отогнал машину со стоянки и поставил ее на дороге, в сотне ярдов от прежнего места. Он сделал это затем, чтобы ему не пришлось трогаться с почти пустой стоянки сразу вслед за Бадом. Человек с наметанным глазом тут же заподозрит неладное. Лэймар нервно сглотнул.
Он сам сидел за рулем, потому что не доверял ни Ричарду, ни Руте Бет. Очень непросто следовать за машиной Бада в потоке уличного движения, не теряя его из виду, но и не слишком приближаясь, отстав ровно настолько, чтобы, не привлекая внимания, проводить кролика до его норки. Это была обычная, добрая старая охота.
Однако, пока шла игра, Лэймар принял необходимые меры предосторожности. После седьмой подачи он ушел со стадиона и приклеил на бампер, под задними фонарями, куски отражающей ленты. Это усиливало освещенность машины и отличало ее от других автомобилей. Таким образом, можно безбоязненно пропустить Бада вперед на сотню ярдов, при этом отпадала необходимость четко видеть пикап, можно было следить только за необычной формы огнями.
Он видел, что Бад покинул стадион одним из последних. Полицейский был один, в его движениях чувствовалась какая-то грусть. Лэймар не мог понять ее причину, хотя в движениях Бада явно проскальзывала неуверенность и какие-то колебания и сомнения. Прежде патрульный казался Лэймару очень самоуверенным. Теперь же он был мрачен, как черная туча. Это заметила даже Рута Бет.
