Кровь на золоте - Бабкин Борис Николаевич (бесплатные серии книг .TXT) 📗
– Там больше. – Зинаида Степановна испытующе посмотрела на него. – Где-то под двести. Но, знаешь, я уже не раз пожалела, что предложила тебе это. Ведь если что случится…
– Знаете что, – грубовато перебил ее Толик, – давайте не будем гадать на кофейной гуще. Мне и самому это не нравится. Но заработать за десять дней три миллиона, по-моему, согласится любой. Мне нужны деньги, – выдохнул он, – хотя бы для свадьбы с Никой. Зинаида Степановна, – переводя тревоживший его разговор, спросил Толик, – почему вы так странно ее назвали?
– Я уже рожать со дня на день должна была, – улыбнулась согретая воспоминаниями женщина, – а бабы предложили за маслятами сходить. И ведь пошла. А на сопках и началось. Но тут мимо геологи проходили. У них топографом была женщина, Ника Карловна. Вот она и помогла разродиться. В больнице потом все врачи удивлялись, как хорошо она все сделала. Поэтому я и назвала дочь Никой. А тебе ее имя не нравится? – с легкой иронией спросила она.
– Да вы что! – Толик покраснел. – Имя чудесное. Вот она уедет в институт, на сессию, я и отправлюсь. Поездом до Москвы, оттуда самолетом. А как дальше добираться?
– Ты только ради Бога Нике ничего не говори, – снова горько вздохнула Зинаида Степановна. – А то ведь…
– Давайте не будем об этом, вы мне поподробнее объясните, как и куда ехать. И, разумеется, где золото, – совсем тихо закончил Толик.
– Ты сначала заедешь по дороге к одной женщине, – жалея о том, что она предложила парню, но понимая, что сделанного уже не вернешь, что теперь пытаться переубедить его бесполезно, сказала она. – Передашь ей письмо. Дождешься, пока прочитает. И она сама скажет, когда и куда тебе приехать с золотом. Отдашь ей, а в Хабаровске она вернет тебе золото назад.
– Точно, вернет?
– Обязательно. – Немного помолчав, Зинаида Степановна спросила: – Скажи, только честно. Тебе хочется ехать в…
– У меня просто нет выхода! – бросил он. – Зарплату постоянно задерживают. Да и платят не очень. Я люблю Нику и хочу, чтобы она стала моей женой. Но она даже говорить об этом не хочет. Не потому, что не любит меня, просто думает о будущем. Ведь не всегда это будет продолжаться, но годы уйдут. Три миллиона – согласитесь, сейчас для кого-то так, мелочь. А для нас с Никой большие деньги, и они могут решить многое. Вот только поэтому я еду. К тому же, как вы говорите, опасности практически нет. Тем более от Хабаровска я поеду поездом. Знаете что, Зинаида Степановна, – умоляюще проговорил Анатолий, – я ведь мог и не соглашаться. Просто я все обдумал и сделаю это. Только, пожалуйста, – повторил он, – давайте больше об этом не говорить. То есть о том, что, может, лучше не ехать.
– Мама! – раздался голос Ники. – Как ты?
– Она ни о чем знать не должна, – торопливо прошептал Толик.
– Как устроился?
Бобров, приветливо улыбаясь, вошел в бильярдную. Шестеро крепких парней охраняли огороженный высоким бетонным забором коттедж. У двоих были небрежно засунуты за ремни пистолеты.
– Отлично!
Стае сильным ударом отправил шар в лузу и повернулся.
Удивленно округлив глаза, Яков Павлович не смог произнести ни слова: Стае был без бороды. Его чисто выбритое лицо как бы говорило о богатырском здоровье.
– Надоела, – правильно понял он родственника, провел ладонью по квадратному подбородку и усмехнулся. – Что это на тебя столбняк напал? – Повернувшись к столу, предложил: – Может, партийку сгоняем?
– Да я вообще-то поставил бильярд для гостей, – улыбнулся Бобров. – Сам даже от скуки кия в руки не беру. А ты, вижу, не забыл, – отметив резкий удар и влетевший в лузу шар, сказал он.
– Да так, – пожал плечами Стае, – балуюсь иногда. Ты что явился-то? Конечно, вопрос звучит глупо, ты все-таки хозяин. Но, зная тебя, нахожу его уместным. За просто так и муху с плеча не смахнешь.
– А если я изменился, – захохотал Яков, – и решил навестить тебя просто так? Вспомнить наши детство, юность. Все-таки жили мы вместе когда-то.
– Это было так давно, – снова наклонившись над столом, ухмыльнулся Стае, – что порой кажется, этого и не было. – Загнав шар в лузу, выпрямился. – Иногда думаю: почему так вышло? Ведь многие в детстве жили хуже, чем мы, то есть не видели шоколада столько, сколько мы, не отдыхали у моря каждый год. Ведь наш папуля, – усмехнулся он, – был на хорошем счету у партийной элиты. Он умело лизал им задницы. И точно знал, когда на эту задницу поставить клеймо. Снимали одних, некоторых даже сажали. А папуля процветал. Правда, сдох в одночасье. И с этого началась моя одиссея как киллера. Тогда этого слова и не знали. В книгах, если встречалось, внизу объяснение давали. А сейчас навтыка-ли разных словечек, порой и не выговоришь. Неужели мы действительно жили все годы развитого социализма, как дикари? Ведь даже этих хреновин, игровых приставок не знали. Видики, конечно, были, но опять-таки у процветающих партийных. А скоро выборы. И коммуняки имеют все шансы выиграть. Представляешь? – усмехнулся он. – Президентом будет коммунист. А им одной России мало. Союз подавай. Ох, и начнется буча, – скривился он.
– Знаешь, Стае, – недовольно заметил Бобров, – давай об этом говорить не будем. Я живу тем, что есть. Придут коммунисты к власти, заляжем. Осмотримся и поймем, чем можем заняться. К тому же сейчас уже рыночных отношений не отменишь. Попытаться это сделать силой – гражданская война. А она никому на хрен не нужна. В июне и от нас будет зависеть, кто придет к власти. Так что на выборы всех своих метлой погоню. Надеюсь, ты тоже?
– Разумеется, – согласился Стае. Достал сигареты, закурил. – Может, пояснишь наконец причину своего визита? – вернулся он к началу разговора.
– Я же сказал, – укоризненно покачал головой Яков, – только ради того, чтобы поговорить. Ведь мы братья.
– Занимались каждый своим, – хохотнул Стае. – Ты деньги делал, я из таких, как ты, тоже за деньги дух вышибал. Знаешь, – вдруг признался он, – иногда спасибо говорю дяде Вите. Это же он во мне убивца увидел. И подготовил соответственно. А бывает, ненавижу. Ведь ни жены, ни детей нет. Когда молодой был и работал, даже не задумывался. Я всех на один аршин мерил. Сейчас, когда набрал себе кодлу, меня даже боссом зовут… – Он криво усмехнулся. – Скоро полета стукнет, но все равно можно бабу путевую найти. Которая за меня, а не за деньги мои пойдет. Все-таки на черный день у меня есть капитал, но страшно. – Он поморщился. – Ведь сейчас у меня врагов больше, чем у любого из ментов. Вот и боюсь кого-то к себе вплотную допустить. Расслабишься и получишь перо под лопатку.
«Значит, он действительно от кого-то скрывается», – утвердился в своей первоначальной мысли Яков Павлович.
– Что-то у нас разговор грустный получается, – улыбнулся он. – Может, давай куда-нибудь съездим? Здесь недалеко ресторанчик есть. Кухня приличная, обслуживание на высоте. Там вполне можно дам, приятных во всех отношениях, снять. Ну так как? Поедем?
– Можно, конечно, – немного подумав, проговорил Стае, – но чуток попозже. Мне отдохнуть надо. Да и в себя прийти, – признался он. – Неприятности у меня довольно крупные были. Собственно, они еще не закончились. А кроме этого… – Он провел рукой по выделявшемуся белизной подбородку и скулам. – Надо хоть немного солнцем обжечь.
– И то верно, – легко согласился Яков. – Но праздник можно и здесь устроить. У меня знакомая банд ерша есть, – улыбнулся он, – она нам любых, каких пожелаем, пришлет.
– Нет, – категорически отказался Стаc. – Сюда никого не привози. Даже из своих.
– Может, давай откровенно, – вздохнув, предложил Бобров. – Постарайся понять меня правильно. Как я понял, тебя кто-то ищет. Учитывая специфику твоих занятий, догадываюсь, зачем. Ты просто обязан сказать мне правду. Ведь вполне возможно, что они выйдут на меня. Ни для кого не секрет, что мы близкие родственники.
– Все просто, – нехотя начал Стаc. – Ко мне вроде как на обучение из Краснодара прислали двух парней. Способные ребятишки. Через полгода они работали. Заказ был на одного из питерских. Исполнили они заказ отлично. Но питерские каким-то образом узнали, что работали мои. Родственники убитого потребовали головы исполнителей. Я, конечно, мог послать их, и особой волокиты бы не было. Но питерские прислали ко мне знакомого. В общем, отдал я парнишек. Краснодарские узнали об этом. И в меня уже два раза стреляли. Раз мой «горилла» успел закрыть, пуля ему в плечо вошла, другой раз случайность спасла. – Он вздохнул. – Я из машины вышел и поскользнулся. И пуля парню, который передо мной был, в лоб вошла. Я пытался выяснить, кто ко мне так неравнодушен. И узнал, что одна мать, довольно крутой бабец, уступила настойчивой просьбе любимого чада дать пройти ему курс киллера. Как ты понял, один из двоих, которых я отдал питерским, и есть ее чадо. Она говорила со мной только раз, по сотовому. И сказала, что убьет меня. Я хотел с ней разобраться наскоряк, но московские не дали. Вот и приходится, как школяру от классной, прятаться. Сюда она не пошлет молодчиков. Хотя хрен ее знает. – Он пожал плечами. – Софка, говорят, непредсказуема. И сынка своего любила до умопомрачения.
