Двойной капкан - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (читать книги полностью TXT) 📗
— Да. Пожалуй, да.
— Дальше будет еще интересней, — пообещал Генрих, убирая взрыватели и детонаторы в коробку, а коробку запирая в сейф. — Следующий этап — минирование наиболее уязвимых узлов станции. Укладка взрывчатки и установка радиовзрывателей. Но эту операцию мы проведем чуть позже.
— У вас есть и взрывчатка? — поразился Грин-блат.
— Да, шестьсот килограммов тола. Они находятся в этих вот ящиках. Серж, продемонстрируйте господам журналистам содержимое ящиков.
Я открыл один из ящиков, похожих на те, в каких транспортируются геодезические приборы. Но здесь были не приборы, а плотно уложенные толовые шашки.
— Тринитротолуол, — объяснил Генрих, — или попросту тол. И в тех двух ящиках тоже. Но мы не будем его использовать. Важен факт, что террористы смогли доставить его на станцию. И ваша пленка это подтвердит. А для имитации минирования мы используем эту вот обыкновенную оконную замазку. Она очень напоминает пластит.
Он открыл «молнию» своей серой сумки, извлек из нее кубик в промасленной бумаге и предложил желающим посмотреть и даже потрогать. Гринблат опасливо отодвинулся, а Док взял кубик в руки, отщипнул немного, потер между пальцами и даже понюхал.
— Что скажете. Док? — спросил Генрих.
— А что я могу сказать? Замазка и замазка. Я не сапер, я хирург.
— А по-вашему, Серж, будет это выглядеть на пленке достаточно убедительно? Я пожал плечами:
— Понятия не имею. Для меня — будет. Для специалиста — не знаю.
Эта замазка меня сейчас меньше всего интересовала. Меня интересовало совсем другое. В ящике с толом, сбоку, между шашками, я заметил краешек целлофановой упаковки. И я сразу узнал эту упаковку. Это был аэрозольный набор «Экспрей», исчезнувший из тайника за ванной в номере Генриха. А это могло означать только одно: если люди Голубкова подменили тол, лежавший в кладовой на турбазе, Генрих определит это за две минуты. Или уже определил. А перед нами просто ваньку валяет.
Генрих взглянул на часы и объявил:
— А теперь, господа журналисты, попрошу пройти со мной. Вы, Серж, и вы. Док, тоже.
Он двинулся к выходу, не сомневаясь, что все последуют его приглашению.
— А я буду здесь торчать? Я тоже пойду! — заявила Люси.
Воспользовавшись толкучкой в дверях, Крамер обернулся ко мне и негромко спросил:
— Где дубликаты ключей от сейфа?
Нужно отдать мне должное, в условиях форс-мажора я соображаю довольно быстро. И если человек знает о существовании дубликатов… — У Артиста, — таким же быстрым полушепотом ответил я.
— Вызовите его. И отвлеките Генриха. Хотя бы на пять минут.
Я сунул ему «уоки-токи» и поспешил за Генрихом, Люси и корреспондентами.
Закрывая за собой дверь, услышал голос Крамера:
— Артист! Немедленно в кабинет главного инженера!
В коридоре меня поджидал Док. Мы перешли на легкую рысь, подтягиваясь к группе, шествующей под предводительством Генриха.
— Это не замазка, — сообщил мне Док на ходу.
— А что?
— Похоже на пластит.
— Пластит не такой, — возразил я. — Даже по цвету.
— Это может быть аналог пластита. Чешского производства. Секвит или что-то в этом роде, точно не помню. Сила взрыва даже больше, чем у пластита. Есть у меня подозрения… — Потом, Док.
— По-твоему, это неважно? — удивился он.
— Очень важно. Но сейчас есть кое-что поважней.
Я нагнал Генриха и придержал его за рукав:
— Нужно поговорить.
— Не сейчас.
— Нет, сейчас, — твердо сказал я.
Мы как раз миновали душевые. Я завел Генриха в предбанник и плотно прикрыл за собой дверь. Генрих прошел по кабинкам, убеждаясь, что никого нет.
— Говорите, — приказал он. — Только быстро.
— Я не спрашиваю, почему в нашем оружии оказались боевые патроны.
— Мне некогда было искать холостые.
— Я так и понял. Я спрашиваю о другом: почему боевыми лупит охрана? Мы договаривались, что вы организуете утечку информации о проверочном захвате станции. Вы это сделали?
— Да. Для этого я специально летал в Москву.
— Так в чем же дело?
— Понятия не имею. Возможно, произошла накладка. Сейчас это уже не имеет значения.
— А если они предпримут штурм? Прикажете нам стрелять в воздух? А они будут — по нам? Мы сделали свое дело, Генрих. Станция захвачена. А теперь мы выходим из игры.
— Каким образом?
— Очень просто. Бросаем оружие, разблокируем вход и поднимаем руки. А объясняться с властями придется вам самому.
— Вы этого не сделаете, Серж. И я вам скажу почему. Вы помните газетную шумиху после убийства корреспондента «Совершенно секретно»?
— Да. Вы решили свои проблемы. Только я не понял, с каких пор такие методы считаются цивилизованными.
— Я не убивал корреспондента К. Это сделали вы, Серж.
— Да ну?
— Вот именно. Если со мной что-нибудь случится, в моей квартире произведут обыск. И найдут револьвер «кобальт» с единственным истраченным патроном.
Эксперты без труда установят, что корреспондент был убит именно из этого ствола.
А отпечатки пальцев на этом стволе — ваши, Серж. Напомнить, как они там появились? В вашем доме в Затопине. Когда вы меня обезоружили. К этому времени корреспондент был уже мертв. А последним брали в руки «кобальт» вы. Но это еще не все. На полу в салоне «Нивы» осталась лежать стодолларовая купюра. Ваш дом обыщут. И найдут сто тысяч долларов. Из тех, что вы получили в качестве аванса.
Серия и номер банкноты, обнаруженной в «Ниве», как раз из этого выпуска. Вы получите лет пятнадцать. И никакого алиби у вас нет, хотя ваша жена будет утверждать, что вы провели ночь дома. Убийство совершено в третьем часу ночи. Вы дождались, когда жена уснет, поехали на Московскую кольцевую дорогу, убили и ограбили корреспондента, встречу с которым назначили накануне, и вернулись домой, когда она еще спала.
Ну, сука! Мне даже напрягаться не пришлось, чтобы изобразить свои чувства.
— И вы надеетесь, что это сойдет вам с рук? — спросил я.
— Не сомневаюсь. И поможете мне в этом вы. У вас просто нет другого выхода.
Только один: не противодействовать мне ни в чем. И когда я говорю «ни в чем», это следует понимать буквально. Могу успокоить вас: никакого штурма не будет. И если вы или ваши люди сдуру в горячке не ухлопаете кого-нибудь из охраны, никаких осложнений с властями у вас не возникнет. По заказу службы безопасности Каспийского трубопроводного консорциума вы производили проверочный захват станции. И вы это сделали. Остальное вас не касается. А теперь хватит болтать. У нас еще много дел.
