Охота без милосердия - Утгер Майкл (читаемые книги читать .TXT) 📗
Глаза Линды сверкнули неестественным блеском.
— Мне очень скоро понадобится марафет, а до Детройта еще далеко.
— Не очень. Две сотни миль, одна ночь пути.
— Что вы от меня хотите?
— Для начала приведите себя в порядок и промойте рану.
За его спиной послышался шелест кустов и появился Чезаре.
— Как обстановка? — спросил Джакобо, не поворачивая головы.
— Неприглядная! — Чез остановился у сосны и попытался с виду определить, как проходят переговоры. — Этот лес тянется неизвестно куда. Судя по его неухоженности, он дикий. Неподалеку от дороги, по которой мы приехали, проходит параллельно тропа. В том месте у берега привязана лодка. Мне кажется, что ею пользуется почтальон. По ту сторону реки небольшая пристань и еще три лодки под общим навесом. Противоположный берег чистый, без леса. Засеянное поле и какое-то жилье наподобие небольшой фермы. Три — четыре амбара, жилой дом и больше ничего другого не проглядывается. Если навестить фермеров с наступлением темноты, то можно позаимствовать у них еду и машину. Как правило, эти люди, кроме дробовиков ничего не держат.
— С чего ты взял, что почту возят на лодке с этого берега?
— На дне этого корыта валяются старые газеты и конверты.
— Тем лучше. Значит, с той стороны им помощи ждать неоткуда. Нет почты, нет и полиции. Реку будем переходить с наступлением темноты.
— Но, Джак! У нас пустые желудки. Они не выдержат испытания.
— Перебираться будем сейчас, — твердо заявила Линда.
Она опустила руки в ручей и принялась промывать рану.
Солнце уже садилось за горизонт, когда они добрались до освещенного домика, окруженного хозяйственными постройками. Дорогу, ведущую от реки до дома, пришлось обойти стороной, а где-то проползти, приминая всходы пшеницы в фут высотой. Джакобо очень не хотел ошибиться и налететь на засаду.
Они залегли за небольшим пригорком, на котором рос могучий вяз. С этого места ферма просматривалась, как на ладони. Главным объектом наблюдений оставался жилой дом. Одному человеку такое хозяйство содержать не под силу. От изгороди до веранды шла дорожка, посыпанная мелким гравием. У входа стоял старый «форд». Вокруг дома высажены плодовые деревья.
Все шесть обозреваемых окон горели и были раскрыты. Из дома доносилась музыка, слушали радио.
— Не будем терять времени, — сказала Линда.
— Будем! — твердо заявил Джак. — Пока не стемнеет, к дому подходить не станем. Необходимо понять, сколько человек находится внутри. У меня нет желания устраивать Варфоломеевскую ночь и вешать себе на шею лишних пять или шесть трупов. Обойдемся без жертв. Этих земляных червей достаточно пугнуть и запереть в сарае, но не исключено, что и это не понадобится.
— Да плевать мне на хозяев, — огрызнулась Линда. — Нам нужна машина. Вот она, перед нами!
— Заткни пасть, детка! — рявкнул Чезаре. — Слушай, что тебе говорит дядя и выполняй.
Линда метнул злобный взгляд в его сторону и стиснула зубы. Ее вновь пробирала дрожь. Если она не сделает укол к утру, то ее скрутит так, что без посторонней помощи ей уже не обойтись, этого допустить нельзя.
Примерно через час стало совсем темно. Яркая луна превратила весь ландшафт в голубой ковер.
За это время ни один человек не вышел из дома. Музыка продолжала играть, прерываясь на короткие сводки погоды и новости.
Появились мелкие облачка, поднимался ветер, луна стала мигать, как сигнальный фонарь.
— Пора! — шепнул Джак. — Начнем с обследования окон. Надо выяснить обстановку в логове.
Они покинули свой наблюдательный пункт и направились к объекту.
Джозеф Гринспек, укрывшись пледом, сидел в кресле-качалке у тлеющего камина и с наслаждением слушал музыку. Он был еще не стар, как ему казалось, через три дня ему стукнет только шестьдесят пять. Несмотря на худобу он не ощущал слабости. Здоровый образ жизни, физический труд с малолетства сделали его крепким и выносливым человеком. Конечно, лицо его не украшало, лицо изъеденное морщинами с тяжелой челюстью и крупным носом. Прямо скажем, — не красавец. Но Гринспек никогда не жаловался на жизнь. Он считал, что ему во всем везло. И даже сейчас, когда он остался одиноким человеком.
Джозеф любил свой день рождения. В этот день, единственный в году, к нему съезжались дети: два сына и дочь. С детьми Джозеф справиться не смог. Он мечтал сделать из сыновей фермеров, оставить им дом, землю, но они любили вкушать плоды, а не выращивать их. Сыновей манили большие деньги, и, как только они смогли обходиться без опоры, они укатили искать счастье в крупные города. Однако он был благодарен им, что земля не осталась запущенной, они оплачивали наемных рабочих, которых отец нанимал на сезонные работы. На дочь он не возлагал больших надежд, так оно и получилось. Не успела она понять, что ее бедра стали округлыми, как проезжий принц прихватил ее с собой. Мелинде повезло. Ее муж оказался хорошим парнем, он служил в авиации и неплохо зарабатывал.
Но один раз в год вся семья собиралась в доме старика и они чествовали его, как главу семьи. Остальные триста шестьдесят четыре дня в году он жил воспоминаниями об этом дне.
Стук в дверь оборвал его мысли.
Бурча себе под нос, старик слез с кресла и направился к выходу. Отодвинув засов, он распахнул дверь.
На пороге стояла молодая женщина с изумрудными глазами, которые блестели, как мокрое бутылочное стекло. Она улыбнулась, но Джозефу показалось, что ей больно и она устала.
— Простите, мистер, — начала она приятным грудным голосом. — Мы немного заблудились и хотели узнать у вас дорогу.
Из-за спины женщины появилось двое парней. Сильный ветер трепал их пиджаки и волосы.
— Зайдите в дом. Кажется, сейчас ливанет, как из ведра. Здесь и обсудим ваш путь.
Гринспек посторонился, пропуская гостей в свое жилище. Все трое вошли в просторную гостиную с мебелью, прожившей не меньше века, но прекрасно сохранившей свой блеск и красоту.
Джозеф запер дверь и вошел следом. В ярко освещенной комнате он смог лучше разглядеть пришельцев. Оба парня были довольно симпатичными, но не очень ухоженными и угловатыми. В настороженных взглядах их глаз не было доброты. Гринспек отнес это обстоятельство на счет усталости и на очевидный голод. Они поедали глазами пирог, стоящий на столе. Джозеф не мог понять испанцы они или итальянцы, но их родина на Средиземноморье. Там Джозеф провел свою молодость, неся службу на крейсере под флагом Соединенных Штатов.
Женщина не вписывалась в их компанию. Она была породистой кобылкой с сильным характером. Такие вещи старик умел замечать. Однако Гринспек не собирался делать анализов, он видел перед собой усталых и голодных людей.
— Вы что-то хотели узнать? — спросил он.
— Вы один в доме? — услышал он в ответ.
— За этим вы и пришли? Вам нужен кто-то конкретно?
— Нет, что вы, — поправился Джакобо. — Я хотел узнать, есть ли у вас хозяйка. Может быть, вы смогли бы нас накормить, а мы готовы оплатить беспокойство и продукты.
Гости разгуливали по комнате, заглядывая во все углы и щели.
— Хозяйка умерла много лет назад и я обслуживаю себя сам. Мне помогает старший сын, он сейчас спит в другой комнате.
Это известие насторожило мужчин.
— Когда человек в вашем возрасте управляется с кухней, это приятно слышать, — заявила Линда. — Мы хотели бы узнать правильно ли мы едем на Коломазо или есть более короткий путь? У нас нет с собой карты.
— Я понял вопрос, мисс. Дорога здесь только одна. Вам надо взять вправо и доехать до перекрестка. Он будет через две мили. Затем свернете направо еще раз и выскочите на старое шоссе. Оно проходит через Коломазо, до города не меньше сорока миль. Меня удивляет то, что сюда вы могли приехать только по той дороге, о которой я говорю.
— Да, вы правы. Но на перекрестке мы свернули не в ту сторону, и попали к вам.
— А почему вы не зашли в кафе на перекрестке? Там хорошо кормят и знают все дороги.
— Оно было закрыто! — нашлась Линда. — Мы тоже удивились этому, но так получилось.
