Школа суперменов - Гайдуков Сергей (мир книг .txt) 📗
Она видит себя со стороны — возле конторки трансагентства. Видит, как начинает меняться в лице, кричит, падает на пол и там неподвижно лежит, пока вокруг... Вокруг творится нечто ужасное...
Она вздрогнула и увидела уже совсем другое.
6
Она увидела себя накануне школьного выпускного вечера.
...Настя смотрится в зеркало, и ее лицо расплывается в довольной улыбке. Подходит отчим: «Потрясающе! Я в жизни не встречал таких красавиц. Если бы мне встретилась такая девушка, когда мне было восемнадцать... Я бы сразу женился, я бы не раздумывал ни секунды!» Настя хмурится: «Папа, хватит». Она так говорит потому, что знает, на что намекает отчим. Он намекает на Димку. Ему не нравится, что Димка в последнее время ходит не с Настей, как раньше, а со Светкой из параллельного класса. Отчим считает, что раз Настя и Димка дружили с детства, то сейчас Димка не имеет права ходить с другими девчонками. Насте тоже не нравится, что Димка ходит с другими, но что поделаешь... В конце концов, можно поплакать. Или пожаловаться Маринке Великановой. Отчим все это воспринимает серьезнее, и Насте иногда просто неудобно за него.
Потом — выпускной. Воздушные шары, шампанское, громкая музыка. Танцы прямо во дворе школы. Настя искала Димку, нашла его за школой — тот, к счастью, не со Светкой, а с этим кошмарным ушастым Максом Мартыновым. При ее появлении они обрывают разговор, Мартынов высокомерно поглядывает на Настю и уходит, посасывая косяк. «Чего тебе?» — спросил Димка. «Пошли потанцуем». У нее хорошее настроение сейчас, и ей кажется, что и у Димки тоже. Она ошиблась. «Если хочешь, иди. Я не хочу». Она по инерции продолжала веселиться, взяла его за руку... Он вырвал руку и бросил неожиданно резко: «Отвали, а? Ты уже задолбала, Мироненко. Бегаешь и бегаешь за мной. Люди смеются, понимаешь? Ну играли в детстве когда-то и что с того? Все, детство кончилось. Я не обязан с тобой танцевать, встречаться... И отчиму своему это скажи, потому что он тоже задолбал своими советами... Ясно? Все, иди отсюда, не мешайся!» Она удивленно смотрела на Димку, выслушивая эти обидные слова и словно не веря в то, что произносит их именно он. Потом ее губы начали предательски дрожать, и по щеке покатилась слеза. «Давай тут сопли не разводи», — раздраженно буркнул Димка, больно схватил ее за руку выше локтя и вытолкнул на асфальтовую дорожку. Она шла по этой дорожке в своем новом красивом платье и ревела. Потом успокоилась, нашла Великанову, все ей рассказам и снова ревела у подруги на плече. «Козел он, — делает вывод Великанова. — Что с него взять».
На следующий день Настя узнала, что Димка мертв. Его тело нашли в школьном дворе примерно в десяти метрах от того места, где Настя с ним разговаривала. Причина смерти — черепно-мозговая травма. Настя весь день молча лежала в своей комнате. Ей было плохо.
Ей почти все так же плохо на похоронах Димки. Вечером она, Великанова и еще несколько одноклассников в мрачном настроении сидели на заднем дворе школы и пили пиво. Место смерти Димки было огорожено деревянными столбиками с красной ленточкой, и они старались туда не смотреть. Настя уныло глядела перед собой, и невесть откуда взявшийся Мартынов сочувственно сказал ей: «Ты так не переживай, подруга. Ты сейчас, как смерть, бледная. На-ка, дунь...» Он дат ей косяк, она автоматически взяла, сделала пару затяжек и закашлялась. Тут подскочила Великанова и сначала послала матом Мартынова с его косяком, а потом Настю. Настя слабо улыбнулась — Маринка такая смешная, когда ругается... Пока Великанова продолжала костить Мартынова на чем свет стоит, Настя нетвердой походкой ушла, и ноги сами приносят ее к месту, огороженному деревянными столбиками. Она какое-то время тупо смотрела в одну точку, а потом воздух вокруг нее начинает меняться, в нем возникают извилистые цветные линии. Они двигаются, переплетаются, и у них есть не только цвет и запах. У них есть нечто еще, что Настя не может назвать это ни одним известным ей словом. Она завороженно наблюдает этот калейдоскоп, а потом вдруг понимает его смысл и испуганно отступает назад.
К ней подошла Великанова. «Ты видишь это?» — спросила Настя. «Что?» — непонимающе сказала Великанова. Все понятно. Настя в который раз понимает одну вещь, которую потом тщательно старается забыть, — с ней что-то не так. Она не такая, как все. Наверное, она больная. И лучше об этом помолчать.
Потом Настя шла домой, и по дороге ее сопровождали эти цветные контуры, бешено крутящиеся в воздухе. Она и представить себе не могла, что вокруг может существовать такое разнообразие цветов, форм и запахов. Она пришла домой, махнула рукой отчиму... И застыла на пороге. Ее внутренности закручиваются в тугой узел, она бросилась в туалет, упала на колени и склонила голову над унитазом... Отчим сочувственно покашливал за дверью.
На следующее утро, пока отчим на работе, она смотрелась в зеркало и видела свои расширенные напуганные зрачки. Она пыталась убедить себя, что увиденное вчера было простой галлюцинацией, но...
Закусив палец, Настя начала вспоминать выпускной — от того момента, когда они с отчимом выходят из дома, и до встречи рассвета на бульваре. Настя помнила, что она изрядно задубела тогда, искала в толпе отчима или Димку, чтобы одолжить пиджак... Она не увидела ни того, ни другого.
В следующие несколько дней она лихорадочно размышляла, она надеялась, что виденные ею цветные контуры поблекнут в памяти, и тем самым будет доказана их нереальность... Но они остались столь же яркими и реальными, как и в ту ночь, когда она впервые их увидела.
Тогда Настя решилась на эксперимент. Она купила пачку сигарет, вышла в центр города, в сквер, села на лавочку и неумело закурила. Постепенно она справилась с дымом, осторожно впуская его внутрь себя и лишь изредка срываясь в кашель. Она выкурила сигарету, но ничего не произошло — ей лишь кажется, что контуры предметов и людей утратили свою четкость. Поразмыслив, Настя закурила вторую сигарету — теперь она более расслаблена, она откидывается на спинку лавочки...
И оно приходит. Настя испытала такое ощущение, как будто она стала воронкой, втягивающей в себя обилие картинок и звуков, причем секунду назад этих картинок и звуков она не видела. Секунду назад перед ней лишь мельтешили людские фигуры — кто вправо, кто влево... Теперь она видела не людей, а коконы из сотен цветных линий, причем каждый кокон сугубо индивидуален, каждый составлен из особого набора цветов... Что удивительно, Настя успевала запомнить каждый из этих наборов, и теперь она уже их не спутает один с другим. Разнятся не только наборы цветов, но и их интенсивность — громко разговаривающий по мобильному бизнесмен излучат нереально яркое свечение, а вот кокон шаркающего по асфальту пенсионера бледен, почти прозрачен...
И еще — человек проходит, но еще какое-то время в воздухе висит след от его цветового кокона. Чем ярче был кокон, тем дольше держался в воздухе след. Настя поняла, что это зависит от эмоционального состояния человека — обычно след растворяется быстро, но возбужденный, взволнованный человек оставляет после себя длинную полосу своего цветового набора. Человек, совершающий убийство, должно быть, переживает огромный стресс. Он оставляет после себя след, который продержится в воздухе сутки или даже несколько суток.
Именно такой след Настя видела на мести гибели Димки. А потом она видела совсем свежий цветовой след того же цветового набора. Того же человека.
Через пять-шесть минут Настины глаза больше не улавливают цветовых линий, они видят лишь обычных людей, обычные здания, обычные машины...
И тут ее тошнит, как и тогда, дома. Настя ожидала чего-то подобного. Это как расплата за то, что ей позволено заглянуть туда, куда никто другой заглянуть не может.
Эксперимент удался. И ей так плохо, как, наверное, не было никогда в жизни, включая день смерти матери. Потому что тогда источником зла был чужой человек. А теперь...
Она позвонила однокласснице, которая собиралась поступать на юридический факультет. Алена Левина — тот еще ботаник, она знает все учебники и все кодексы назубок.
