Джаханнам, или До встречи в Аду - Латынина Юлия Леонидовна (электронная книга TXT) 📗
В это самое время начальник артслужбы 143-го полка ВДВ подъехал к военной части номер 12713. Полку срочно требовались инженерные боеприпасы; ни на обыкновенные, ни на засовские звонки часть не отвечала, и генерала Шлыкова тоже нигде не могли найти. «Бардак!» – сказал комполка и послал в часть майора Захарченко.
На воротах не было охраны, и стеклянный стакан за вертушкой был пробит аккуратными звездочками выстрелов. Майор по рации доложил обстановку в штаб.
Спустя пять минут он стоял в помещении за караулкой, с ужасом вглядываясь в труп в генеральской шинели. Два десантника за его спиной тихо матерились.
– Мать твоя женщина, – зачарованно сказал майор, опускаясь на колени, чтобы повернуть покойника лицом вверх.
Он даже не услышал легкий щелчок, с которым натянулась стальная проволока, привязанная к поясу покойника. Другой конец проволоки был привязан к чеке «Ф-1». Осколки гранаты обеспечивали поражение в радиусе двухсот метров, однако неприятности гостей склада только начинались. Потому что сама граната в данном случае была использована как накладной заряд, вызывающий детонацию 122-миллиметрового фугаса.
Костя Покемон приехал на совещание в антитеррористический штаб к двум часам ночи.
Кроме него, на совещании бизнес-элиту края представляли десять человек. Михаил Беседин по кличке Рыло, веселый глава рыбодобывающего предприятия «Крофа», с двумя судимостями и шестью трупами за плечами. Вор в законе Мангал, в собственности которого находился пограничный переход Пекша-Чонхё; бесхозный рыбарь Наумов, совсем загрустивший после гибели прокурора, мэр Кесарева по кличке Опарыш, специализировавшийся на рыбе, водочный король Гроздь, недавно ставший главой администрации Краснокурского района и объявивший на своей территории беспощадную войну наркотикам, и его главный противник – азербайджанец Алик по кличке Авось, главный наркоделец региона, а ныне по совместительству – руководитель местного управления Комитета по борьбе с наркотиками. И только на одной фигуре отдохнул глаз главы краевого ФСБ – на румяном молодом лице Алексея Лужикова. Господин Лужиков был директором Кесаревского морского порта, купленного полгода назад московскими алюминщиками; посреди собравшейся компании, в костюмчике от Валентино и галстуке за двести долларов, топ-менеджер Лужиков выглядел как кабанчик, приглашенный на стрелку.
Кроме этого, на совещании присутствовали два советника губернатора Озерова: оба лет сорока, с коротко стриженными волосами и свернутыми носами боксеров, в одинаковых черных свитерах, из-под которых были видны тонкие золотые цепочки. Оба занимались рыбой.
Савелий Рыдник обвел собравшихся тяжелым полумертвым взглядом. Он устал до степени равнодушия. Позади была бесконечная череда криков, согласований, входящих, исходящих, директив, указаний, советов, телефонных переговоров с просыпавшейся Москвой и совещаний. На совещании с армейскими и флотскими чинами генералы поделились на три группы. Одна предлагала самые удивительные планы вроде «взять завод с ходу танками», другая не выполняла даже того, что требовал здравый смысл. Третья группа сочетала в себе качества первой и второй.
Рыдник уже знал о гибели Морозова и Якушева, а сорок минут назад телеканал ТКТ передал публичное сообщение из поселка Бериково – о расстреле военнослужащих в в/ч 12713. Часть трупов была заминирована, и только со складами вышла промашка: они не сдетонировали от взрыва заложенных в караулке фугасов, как, видимо, планировали чеченцы.
Южная Корея предложила прислать свой спецназ, и надо было поговорить с консулом Южной Кореи. Китай предложил прислать свой спецназ, и надо было поговорить с китайским консулом. Япония предложила прислать своих консультантов, и надо было поблагодарить японцев. Северная Корея помощи не предлагала, и за одно это Рыдник был душевно благодарен Великому Кормчему.
– Итак, товарищи, к сути дела. Положение серьезное. Завод захвачен. Нефтебазы взорваны. При попытке помешать террористам героически погиб майор ФСБ Якушев. Если завтра в восемь утра на ГРЭС не уйдет первая вертушка, то город попросту замерзнет. Однако мне удалось добиться существенного успеха на переговорах. Хасаев согласен выпустить состав с мазутом, если ему заплатят пять миллионов до семи утра.
– И откуда штаб возьмет пять миллионов? – спросил наркоделец по кличке Авось. Он теперь снова был представителем силовых структур и испытывал некоторое преувеличенное представление о собственных возможностях.
– Как откуда? – быстро возразил Груздь, – я лично подписываюсь на миллион.
– Слышь, – сказал мэр по кличке Опарыш, – я тоже подписываюсь. Только я хочу узнать, что мы за это получим.
– Благодарность родины, – тихо прошептал на ухо соседу московский менеджер Лужиков.
– Я, товарищи, вообще считаю, – сказал Аркаша Наумов, – что мы должны в этот трудный час помочь народу. И не надо останавливаться на какой-то одной цифре. Пять миллионов, десять миллионов – должен быть какой-то специальный фонд помощи ФСБ, в который все присутствующие вносят деньги, кто сколько может, а уж как их расходуют органы, это не нашего ума дела. У меня, как вы знаете, денег сейчас нет, но я с радостью передаю в дар фонду две тысячи тонн трески, находящейся на моих судах «Комсомолец» и «Капитан Лосев».
Все присутствующие аж открыли рты и переглянулись. «Комсомолец» и «Капитан Лосев» стояли в порту, притащенные туда за ноздри, а упомянутые Наумовым две тысячи тонн были железной контрабандой, взятой пограничниками в попытке подмять под крышу бывшего клиента Есаула.
– Я жертвую полтора миллиона, – сказал Рыло.
– Я миллион, – сказал Костя Покемон.
– Мы с Ваняткой – по пол-лимона с носа, – сказал коротко стриженный помощник губернатора с официальной зарплатой в восемь тысяч рублей в месяц.
– Э! – воскликнул Авось, – я тут че, крайний, что ли? Я тоже готов помочь Родине, я вон вообще сейчас несу большие затраты, я вон двадцать человек вооружил.
К концу совещания новосозданный фонд насчитывал восемь миллионов долларов, пять тысяч тонн конфискованной рыбы, партию китайской тушенки и российский траулер «Икша», томящийся в корейском Пусане за долги перед греческим рыботорговцем.
Ни один из присутствующих коммерсантов не спросил всесильного в этот момент начальника штаба о причинах, по которым один из заложников потребовал уничтожить завод; ни один не задал вопроса, как масштабная подготовка к теракту могла пройти мимо всевидящего ока ФСБ, ни один не поинтересовался, на каком основании люди Рыдника ворвались в казино «Коралл», объявив его имуществом террориста Руслана Касаева. Все они боялись: один неверный вопрос, и окажешься пособником террористов. Как Руслан.
Совещание закончилось, и все участники устремились в коридор, возбужденно размахивая руками и обсуждая происшедшее. Только один Костя Покемон задержался в кабинете начальника штаба.
– Савелий Михайлович, – спросил Костя, – а откуда террористы взяли оружие?
– Ты что, не слышал про Бериково?
– Но ведь склад в Бериково – это склад инженерных боеприпасов. Они могли взять там мины и взрывчатку. Говорят, там снаряды есть. Но стрелкового оружия там не было. Тем более что они должны были его пристрелять.
Рыдник медленно поднял голову.
– Ты спрашиваешь или у тебя есть что сказать?
– Есть. Я слыхал, что Руслан искал каналы для покупки оружия.
Немигающие глаза начальника штаба глядели на бандита, и Косте вдруг показалось, что он сделал ошибку. Самую большую ошибку в своей жизни. Савелий Рыдник – сволочь. Но не глупец. В отличие от большинства своих коллег, он очень хорошо знает, что происходит в городе и кто именно торгует в нем оружием. Напомнив, что на складе в Бериково была только взрывчатка, Костя Покемон лишний раз подчеркнул свои познания в предмете.
– Ты можешь доказать, что оружие достал именно Руслан?
У Кости захватило дух.
– Я постараюсь, – сказал Костя. – И еще я хочу сказать, что вот… я хочу еще пожертвовать в фонд. Пятьсот тысяч долларов.
