До последнего - Балдаччи Дэвид (книги онлайн полные версии txt) 📗
В оружейном шкафу были выставлены такие раритеты, как охотничьи ружья и карабины, изготовленные в мастерских Черчилля, Риззини и Пиотти. Стоимость каждого такого ружья выражалась пятизначной цифрой. Рассматривая их, Вебу и Романо оставалось только завистливо качать головами. Приобрести такое оружие бойцы ПОЗ позволить себе не могли. Интересно, подумал Веб, висят ли эти ружья без дела или кто-то в этом доме из них все же постреливает? По некотором размышлении он решил, что Билли почти наверняка разбирается в оружии и умеет из него стрелять — да и Гвен, возможно, тоже. Об этом свидетельствовали развешанные на стенах многочисленные охотничьи трофеи. Человек, который застрелил хотя бы часть этих зверей, должен был быть отличным стрелком.
У противоположной стены красовался изготовленный из вишневого дерева старинный бар. Казалось, его привезли сюда в давние времена из какого-нибудь лондонского паба. Впрочем, могло статься, что этот бар находился в свое время в одном из салунов Дикого Запада.
Гвен сидела на диване таких размеров, что казалось, на нем можно было пуститься в плавание через Атлантику. На ней было достававшее ей до щиколоток летнее бежевое платье с глубоким вырезом на груди и черные босоножки без каблука. Когда мужчины вошли в зал, Гвен встала. Веб с некоторым удивлением отметил про себя, что она всего лишь на пару дюймов ниже ростом Романо. Но больше всего он удивился, когда увидел сидевшего на стуле в некотором удалении от дивана Немо Стрейта. На нем были рубашка-поло, позволявшая видеть его мощные плечи и бицепсы, хлопчатобумажные брюки и сандалии. Веб должен был признать, что Немо — очень привлекательный мужчина.
Стрейт поднял стакан, который был у него в руке, и, обратившись к Вебу и Романо, с улыбкой сказал:
— Добро пожаловать на фазенду Кэнфилдов.
Веб еще раз окинул взглядом висевшие на стенах многочисленные охотничьи трофеи.
— Они что — перешли к вам вместе с домом? — спросил он у Билли.
— Ну нет, черт побери, — ответил Билли. — Несколько лет назад я получил приглашение принять участие в большой охоте и на некоторое время сделался заядлым охотником и рыболовом. Меня даже по телевизору показывали в одном из спортивных шоу. Я колесил по всему миру, участвуя в ловле крупной рыбы и отстреливая зверюг вроде этих. — Он показал на голову дикого кабана и чучело гризли, достигавшее в высоту девяти футов и демонстрировавшее огромные когти и зубы.
Подойдя к чучелу гигантского медведя, Билли погладил его по шее.
— Это чудовище, например, едва меня не убило, но все-таки я достал его раньше. — Потом он указал на голову носорога. — А вот этот зверь, если посмотреть на него со стороны, кажется неуклюжим и медлительным, но при атаке может развить скорость в тридцать миль. Страшно смотреть на этого гиганта, когда он несется на тебя, наклонив голову и выставив вперед свой ужасный рог. Единственное, что может спасти тебя в этот момент, это крепкие нервы, — твердая рука и меткий глаз. Целиться надо только в лоб. Если промахнешься и попадешь в рог, тебе конец.
— Бедные животные, — вздохнула Гвен.
— Чтобы добыть всех этих бедных животных, мне пришлось выложить немалые деньги, — сухо заметил на это ее муж. Потом, взглянув на одну из оленьих голов, украшенную ветвистыми рогами, он повернулся к Вебу. — По преданию, олень — символ мужественности, мудрости и жизни. А у меня висит его мертвая голова, которую я сам выделал и набил всякой дрянью. В этом заключается некая ирония, не так ли? Но мне это нравится. С некоторых пор я стал заправским таксидермистом и теперь все чучела набиваю сам.
Веб попытался представить себе, когда Билли овладело желание убивать. Должно быть, подумал он, это произошло вскоре после суда, который сохранил жизнь Эрнсту Фри.
— Хотите взглянуть, как я это делаю? — спросил Билли. — Немо, может, ты тоже пойдешь и посмотришь?
— Ну нет. Я уже видел. На это до обеда смотреть не рекомендуется.
Гвен тоже отказалась от прогулки в мастерскую.
Билли вывел гостей в холл и отпер одну из выходивших туда дверей. Когда они вошли внутрь, Веб огляделся. В просторной комнате находилось несколько рабочих столов, а на стенах висели стеллажи и полки, на которых стояли банки со всевозможными едкими жидкостями и пастообразными веществами. В стеклянных шкафах хранились орудия труда таксидермиста, своим видом напоминавшие хирургические инструменты. К потолку на веревках была подвешена сложная система блоков и шкивов. В одном углу стоял металлический каркас с частично натянутой на него шкурой лося, а в другом — готовое чучело дикой индейки, замершей вустремленном в вечность движении. Помимо чучела индейки в комнате находилось еще несколько почти готовых чучел — птиц, рыб и зверей; о существовании некоторых из этих животных Веб даже не подозревал. Комнату наполнял запах разлагающейся плоти. Он не был сильным, но вдыхать этот воздух каждый день Веб не согласился бы ни за что на свете.
— Это вы убили всех этих животных? — поинтересовался Романо.
— Всех до одного, — с довольной улыбкой сказал Билли. — Я делаю чучела только тех животных, которых убиваю сам. — Он взял чистую тряпочку, смочил ее какой-то жидкостью и начал протирать один из своих инструментов. — Другие, чтобы расслабиться, играют в гольф. Я же убиваю и делаю чучела.
— Каждому свое, — буркнул Веб.
— Хотя Гвен это мое занятие не одобряет, я обнаружил, что оно имеет терапевтический эффект. Искусство делать чучела шагнуло далеко вперед. Сейчас таксидермисту не нужно самому изготавливать каркас — их производят промышленным способом из различных материалов, включая прессованную пробку. Однако, чтобы как следует подогнать шкуру к каркасу, необходимо потрудиться. Сдирая с животного шкуру — а это первая стадия процесса, — чувствуешь себя мясником и художником одновременно. Потом необходимо заняться выделкой шкуры. Сейчас многие используют буру, но я как истинный пурист предпочитаю протравливать шкуры мышьяком. Это обеспечивает им необходимую долговечность. Процесс дубления я тоже стараюсь никому не передоверять.
— Так вы храните в доме мышьяк? — спросил Романо.
— Тонны мышьяка. — Билли устремил свой пронизывающий взгляд на Романо. — Но вы не волнуйтесь. После работы я всегда мою руки. Кроме того, я не занимаюсь приготовлением пищи. — Тут он засмеялся, и Романо присоединился к нему — правда, его смех звучал несколько натянуто.
Веб еще раз оглядел комнату, а потом сосредоточил внимание на оборудовании и инструментах. Он не мог отделаться от ощущения, что все окружающее подозрительно напоминает ему бойню.
— Тут у вас много всяких любопытных вещей и инструментов, — сказал он.
— Это для того, чтобы работа шла быстрее. — Кэнфилд продемонстрировал Вебу несколько образцов набивки. — Как я уже говорил, анатомически верные каркасы купить можно. Но я тем не менее люблю все основательно промерить, подогнать, а в случае необходимости подложить кое-куда модельную глину, войлок или упаковочную стружку. Все надо делать с умом, верно?
— Верно, — откликнулся Романо.
— Чтобы сохранить шкуру и придать ей необходимую эластичность, требуется множество различных химикатов, а также самая обыкновенная поваренная соль, но в большом количестве. Скальпели и ножи я использую в основном немецкие. Немцы мастера делать ножи. А ножей мне требуется немало. Чтобы подрезать кожу вокруг глаз, рта, копыт — и для других подобных манипуляций. А еще мне нужны специальные ножи, чтобы сдирать мездру, бритвы, пилы для костей и машинка для срезания остатков тканей. Это новейшее изобретение. Очень удобная вещь.
— Представляю себе, — едва слышно произнес Веб.
— Пришлось купить кевларовые рукавицы — чтобы защитить руки от порезов. А еще у меня полно всевозможных пинцетов, зажимов, ножниц, хирургических игл и тому подобных вещей. Странный набор, верно? Как будто я работаю в похоронном бюро и клинике пластической хирургии одновременно. — Кэнфилд указал на кюветы для смешивания красок, кисти, компрессор и жестянки с красками.
