Антикиллер-2 - Корецкий Данил Аркадьевич (первая книга TXT) 📗
Захлопнулись дверцы, и «жигуль» медленно тронулся с места. Микроавтобус, держась на расстоянии, крался сзади. Улицы почти опустели, и риска потерять преследуемых практически не было.
До районной больницы было рукой подать, и через несколько минут, преодолев неблагоустроенный пустырь, окружающий недавно построенный новый корпус, «шестерка» остановилась у входа. Милиционеры поднялись на третий этаж, где в конце коридора скучал, развалившись на скамейке, здоровенный собровец в камуфляже и с автоматом на коленях.
– Здоров, Сашок! – Литвинов по-свойски протянул руку. Он демократично обращался с подчиненными. – Как обстановка?
– Все нормально, командир. У докторов какойто сабантуй, «газ-квас», а я сижу трезвый...
– Этот как? – Лис показал на дверь палаты.
– Тихо. Ему дружки телевизор принесли, баба регулярно жрачку таскает, только он все равно скучный. Носа не высовывает. Даже в сортир редко выходит, терпит... Опасается...
– Давай вниз и жди, – приказал Литвинов. – Развезешь нас, поставишь машину, сдашь оружие и напишешь рапорт, тогда гуляй до завтра.
Пока происходила передача смены. Лис подошел к двери и быстро надел на голову боевую маску СОБРа – черную, с прорезями для глаз и рта. Потом осторожно вошел в палату. Голый по пояс Слоняра с перебинтованным предплечьем полусидел на кровати и смотрел какой-то крутой боевик. Бандиты в черных масках грабили банк. С мерцающего экрана один за другим звучали выстрелы. Увлеченный зрелищем, он не сразу повернулся на звук, а когда все же оторвался от телевизора, то увидел страшную фигуру с Пистолетом в руке. Слоняра икнул, челюсть отвисла, могучие мышцы превратились в вареные макароны, из головы мгновенно вылетели все мысли, осталась только звенящая пустота. Забегая на секунду вперед, он уже чувствовал себя мертвецом.
– Тихо! – грозно сказал Лис и, прыгнув вперед, сунул ствол «быку» под челюсть, поставив ее на место. – Привет от Боксера!
Парализованный ужасом, тот со стоном рухнул на подушку. Вытаращенные глаза впились в черную маску, будто сошедшую с экрана.
– Знаешь, за что Боксера пришили? Чего он с Колдуном не поделил?
Эти вопросы раненому задавались неоднократно, и он отвечал одно и то же: ничего не знаю, никаких подозрений нет... Но сейчас «бык» оказался более склонным к откровенности, подтверждая правоту Лиса, считавшего, что главное – это индивидуальный подход.
– Я ни при чем, – прохрипел Слоняра. – И Боксер ни при чем... Это ребята напортачили...
– Какие ребята?! Быстро! – Пистолет уперся в горло сильнее.
– Ломовик и Бычок... Они наехали на массажиста в «Прогрессе», хотели ему «крышу» поставить...
– Ну! – нажим оружия ослаб, стимулируя дальнейшую откровенность.
– А массажист к Боксеру пришел... И сказал, что Колдун его «крыша»...
– Дальше давай! – Пистолет нетерпеливо ерзал, но когда хотят замочить, ничего не расспрашивают, и понимание этого простого факта возвращало «быка» с того света.
– И все... Побазарили, разобрались и разошлись по-хорошему. А что потом получилось, не знаю. Наверно, ребята к массажисту второй раз сами поперлись. А Колдун подумал – Боксер послал...
– Массажист – это Рогалев? – ствол мягко поглаживал мощную шею, скользя вверх-вниз, как бритва то ли убийцы, то ли парикмахера.
– Не знаю. Толстый такой, кривой... Его Кривулей и зовут.
– Откуда он Колдуна знает?
– Ну если тот его «крыша»... Слоняра понял, что убивать его не будут, и постепенно приходил в себя.
– Боксер их не посылал, сто процентов! А я вообще ничего не решаю. Ходил рядом, охранял – вот и все...
– Тогда ладно, – Лис убрал пистолет. – Тогда, братан, мы с тебя ничего не имеем. Живи спокойно.
Это была психотерапия, компенсация за причиненный испуг. Лис старался поступать всегда справедливо. Хотя, возможно, его представления о справедливости не нашли бы поддержки у очень многих сограждан. Ничего странного – справедливость очень сложная категория.
– Правда?! – воспрянул Слоняра. – Я в натуре ни с какого боку... Дальнейших излияний Лис не слушал. В конце концов, он не профессиональный психотерапевт. Выходя, он снял маску, так что охранник и не видел, как он ее надевал. Литвинов, наверное, тоже не видел, но догадывался. Или даже точно знал. Потому что именно он и дал Лису свою маску.
– Пульс нормальный, давление в норме, только язык обложен, – доложил он. – Но это не страшно. Поехали.
Охранник поудобнее устраивался на жесткой скамейке, а Лис с Литвиновым пошли к лестнице. Впереди, на сестринском посту возилась с бумагами высокая худощавая женщина в белом халате. Что-то в ее облике казалось знакомым. Очень знакомым.
Они подошли ближе, и он узнал ее прежде, чем медсестра повернула голову. Посторонние люди не должны шляться в отделении по ночам.
– Вы, наверное, из милиции? Насчет Федулова?
Натаха и раньше была близорукой, к тому же она смотрела против света.
– Точно так, товарищ медсестра. Подполковник Коренев!
– Ой, Филипп! – удивилась она. – Я тебя не узнала...
Удивление было не очень сильным, скорее умеренным. Будто они не виделись неделю, а не несколько лет. Впрочем, некоторая заторможенность для нее характерна.
– Ты же работала в мединституте...
– Ой, я уже давно здесь. Года полтора. Или два...
Натаха почти не изменилась. Во всяком случае, в видимой части. Белая шапочка прятала волосы, халат скрывал фигуру. Те же раскосые лисьи глаза с синими полукружьями, тонкий прямой нос, большой рот с узковатыми губами. Щеки разрозовелись. Морщинок чуть прибавилось, а может, так неудачно ложится люминесцентный свет...
– А у тебя как дела? Наверное, все хорошо? Я видела, ты ехал в красивой иностранной машине...
Натаха по-прежнему различала только две краски: черную и белую. Если человек сидит в хорошем автомобиле, значит, у него все хорошо.
– Наверное, все хорошо. Если не считать того, что меня хотят посадить...
– Опять? – искренне ужаснулась Натаха. Вопрос прозвучал комично: будто Лис регулярно садился в тюрьму, освобождался и снова садился. Но эта ее нескладность компенсировалась тем, что именно она помогала осужденному Кореневу выбраться из специальной колонии усиленного режима.
– Поехали, Филипп! – Литвинов прошел вперед и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Ты спешишь? Может быть... выпьем чаю? – Она облизнулась.
– Хочешь?
Вопрос прозвучал двусмысленно. Или, наоборот, – недвусмысленно.
– Филипп, я жду в машине, – командир СОБРа направился к лестнице.
– Подожди.
Майор оглянулся.
– Поезжай без меня. Я потом сам доберусь.
– Как знаешь.
Они остались вдвоем под мертвенным светом больничных светильников. Лис шагнул ближе и положил руки ей на талию. Она осталась такой же тонкой, как и раньше.
– Увидят, – прошептала Натаха.
Он уловил запах спиртного. Так вот откуда румянец на щеках!
– Это у вас был «газ-квас»?
– Что это? – спросил неискушенный и целомудренный Близнец.
– Пьянка. Нам охранник сказал.
Карие, с поволокой, глаза уставились куда-то в потолок.
– Немного выпили. Сестричка с четвертого этажа сдала сессию. Она хорошая девочка...
– У тебя все хорошие. А кто работал «хорошим мальчиком»?
Теперь она рассматривала пол. На новом линолеуме действительно появилось уже немало пятен.
– Дежурный врач. Олег... Николаевич.
– А ты дежурная медсестра!
– Да, – она покаянно кивнула.
– И часто вы вместе дежурите по ночам?
– Ну почему часто... Когда совпадает...
А если не совпадает, можно поменяться. С постоянным напарником дежурить интересней. Впрочем, постоянный напарник может быть в любой смене.
Лис встряхнул головой. Что с ним? Прошло три года, и она ему ничего не должна. К чему этот допрос? Удивительно, что она покорно отвечает и чуть ли не оправдывается. Впрочем, в этом вся Натаха. Она никогда не идет наперекор обстоятельствам, предпочитая плыть по течению и находя этому оправдания. Бороться с «обстоятельствами» сложнее, чем их оправдывать.
