Лёжа со львами - Фоллетт Кен (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Вскоре они уже пробирались вверх через лес серебристых елей, а главная долина осталась позади и исчезла с поля зрения. Впереди они видели цепь горных вершин, которые им предстояло преодолеть. Огромные снежные глыбы закрывали собой четверть неба. Эллису невольно приходила мысль о том, что даже если они смогут уйти от русских, то как они сумеют перейти через эти горы? Джейн споткнулась пару раз и чертыхнулась. Эллис воспринял это как признак того, что хотя и не жалуется, она уже начинает выдыхаться. В сумерках они вышли из леса и оказались в местности со скудной растительностью, не населенной ничем живым. Вокруг простиралось голое пространство. Эллису казалось, что здесь невозможно найти даже небольшого укрытия, поэтому он предложил провести ночь в пустом каменном жилище, мимо которого они прошли полчаса тому назад. Джейн и Халам согласились, и они повернули назад.
Эллис настоял на том, чтобы Халам разжег огонь внутри хижины, а не снаружи, для того, чтобы огонь не был виден снаружи и не было хвоста дыма над лесом. Его предосторожности оправдались позже, когда они услышали шум вертолета, пролетающего над ними. Это означало, что русские не так уж далеко. В горах то расстояние, которое вертолет мог преодолеть за небольшой промежуток времени, могло быть недостижимым расстоянием, если идти пешком. Русские могли быть по ту сторону этих непроходимых гор или внизу в миле от них. Удачно было то, что местность была очень дикой, и тропа такой трудно различимой с воздуха.
Эллис дал лошади немного овса. Джейн покормила и сменила пеленки Шанталь и тут же уснула. Эллис поднял ее и положил в спальный мешок, закрыв его на молнию. Затем взял пеленку Шанталь и спустился вниз к реке простирать ее; вернувшись, он разложил ее перед огнем просушить. Он лег рядом с Джейн и некоторое время лежал так, глядя в ее лицо в отблесках костра. Халам в это время спал в другом конце хижины. Джейн выглядела совершенно изможденной, ее лицо было худым и прозрачным, щеки ввалились и были землистого цвета. Она спала беспокойно, то и дело моргая глазами, двигая ртом, как будто с кем-то говорила во сне. Он подумал, насколько же еще ee хватит. Такое путешествие убьет ее. Если бы они шли медленнее, она бы чувствовала себя лучше. Если бы только русские перестали, наконец, их преследовать, или бы их отозвали на какие-нибудь важные военные действия в другой части этой несчастной страны…
Он подумал о вертолете, пролетавшем над ними. Может быть, это не связано с ними? Маловероятно. Если это вертолет поисковой группы, значит попытки Мохаммеда навести русских на ложный след не увенчались успехом.
Что будет, если их схватят? Для него это будет означать судебное разбирательство, на котором русские докажут скептически настроенным неприсоединившимся странам, что афганские повстанцы были ничем иным, как марионетками ЦРУ. Соглашение между Масудом, Камилем и Азизом будет нарушено. Повстанцам уже не смогут поставлять американское оружие. Потеряв поддержку, движение Сопротивления утратит силу и не продержится до лета.
После суда Эллиса будут допрашивать в КГБ. Он попытается сначала показать, что сопротивляется пыткам, затем расколется и расскажет им все, но это все будет ложью. Они, конечно, будут об этом догадываться и станут пытать его дальше, и на этот раз он попытается быть более убедительным и расскажет им смесь реальных фактов и выдумки так, что им трудно будет определить, где ложь, а где правда и проверить это. Таким образом, он надеялся остаться в живых. Если так выйдет, его сошлют в Сибирь. Через несколько лет, он надеется, его обменяют на какого-нибудь советского шпиона, пойманного в Штатах. Если нет, то он так и умрет в лагерях.
Что огорчало его больше всего, это то, что придется расстаться с Джейн. Он нашел ее и потерял, и снова нашел – немного счастья, которое заставляло его трепетать даже при мысли об этом. Потерять ее во второй раз было бы невыносимо, невыносимо. Он лежал и смотрел на нее еще долго, стараясь не заснуть из страха, что ее может не оказаться рядом, когда он проснется.
Джейн снилось, что она в отеле «Георг V» в Пешаваре в Пакистане. «Георг V» вообще-то находился в Париже, но она, конечно, не заметила во сне этой детали. Она позвонила в Бюро обслуживания и заказала стейк с картофельным пюре и бутылочку «Шато Аузон» 1971 года. Она была ужасно голодна, но все же не понимала, почему она не заказала еду раньше. Она решила принять ванну, пока готовили ее обед. Ванная была теплой и покрыта коврами. Она включила воду и насыпала в ванну немного ароматизированной соли, и комната наполнилась душистым паром. Она не могла понять, почему она такая грязная: удивительно, что ее вообще пустили в отель в таком виде. Она уже почти была готова ступить в ванну, как вдруг услышала, как кто-то зовет ее по имени. Должно быть, это принесли обед, – подумала она. – Как ужасно – ей придется есть грязной, или принять ванну сначала, а потом есть остывший обед. Она уже хотела лечь в горячую воду и проигнорировать голос, зовущий ее – с их стороны очень грубо называть ее «Джейн», а не «мадам» – но голос был очень настойчивым и очень знакомым. На самом деле это было вовсе не «Бюро обслуживания», а Эллис, и он тряс ее за плечо; она, наконец, поняла, с выражением глубочайшего разочарования на лице, что отель «Георг V» – это всего лишь сон, а в действительности она лежала в холодной хижине в Нуристане, за миллион миль от горячей ванны.
Она открыла глаза и увидела лицо Эллиса.
– Просыпайся, пора просыпаться, – говорил он.
Джейн почувствовала себя почти парализованной от недавнего глубокого сна.
– Что, уже утро?
– Нет, середина ночи.
– Сколько времени?
– Час тридцать.
– Черт! – она зло ругнулась, недовольная, что он потревожил ее сон. – Почему ты разбудил меня? – спросила она раздраженно.
– Халам ушел.
– Ушел? – переспросила она, все еще не до конца проснувшись. – Куда? Почему? Он вернется?
– Он не сказал мне. Я проснулся и увидел, что его нет.
– Ты думаешь, он бросил нас?
– Да.
– О Боже. Как мы найдем дорогу без проводника? – Джейн представила кошмар, который их ждет, потерявшись в снегах с ребенком на руках.
– Я боюсь, что все, возможно, гораздо хуже, – сказал Эллис.
– Что ты имеешь ввиду?
– Ты сказала, что он доставит нам хлопот, за то, что мы унизили его на глазах у муллы. Может быть, оставить нас в такой момент – как раз и есть его месть. Я надеюсь, что так. Он мог набрести на русских. Я думаю, у них уйдет не очень много времени на то, чтобы убедить его рассказать им, где он нас оставил.
– Это было бы слишком, – сказала Джейн, чувствуя, как ее охватило непреодолимое чувство горя. Казалось будто какое-то проклятие висело над ними.
– Я так устала, – сказала она. – Я буду лежать здесь и спать, пока русские не придут и не схватят нас.
Шанталь давно уже тихонько шевелилась, двигая головкой из стороны в сторону, издавая сосущие звуки, а теперь начала громко плакать. Джейн встала и подняла ребенка.
– Если мы сейчас отправимся в путь, мы сможем еще спастись, – сказал Эллис. – Я запрягу лошадь, пока ты кормишь Шанталь.
– Хорошо, – сказал Джейн. Она поднесла ребенка к груди. Эллис на секунду остановил на ней взгляд, безотчетно улыбаясь, затем вышел на улицу. Джейн подумала, что они бы с легкостью продвигались дальше, если бы с ними не было Шанталь. Она подумала, а что Эллис чувствует по этому поводу? Она, в сущности, была еще одним большим ребенком для Эллиса. Но, кажется, он не возражал. Он относился к Шанталь, как к части Джейн. Или он скрывал какое-то раздражение к ней?
«Хотел бы он стать отцом для Шанталь?» – спрашивала она себя. Она смотрела на маленькое личико дочери, и голубые глазки взглянули на нее в ответ. Кто мог отказаться лелеять это беспомощное существо?
Внезапно она почувствовала, что не может быть уже ни в чем уверенной. Она и не была уверена в том, что сильно любит Эллиса, она не понимала, что она теперь чувствует по отношению к Жан-Пьеру, мужу, который преследовал ее. Она не представляла теперь, каковы ее обязанности по отношению к ребенку. Она боялась снега, гор и русских, и она слишком долго чувствовала себя очень усталой и замерзшей.
