Танец с саблями - Филатов Никита Александрович (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Пошел ты… — не сводя глаз с рубки катера, мужчина отступил назад и прижался спиной к леерам. Так было легче удерживать равновесие, кроме того в поле зрения оставался потенциальный противник.
Виноградов решил задержаться на месте.
— Давайте, ребята…
Брезентовый полог откинулся и наружу, ногами вперед, выскользнула фигура в черном. Автоматчик легко соскочил на палубу, зыркнул свирепо на всех через прорези маски и направился в сторону мостика.
— Пош-шли! — Бойцы в неудачной засаде были как на подбор: второй, третий, четвертый… С ловкостью сытых животных они появлялись из чрева катера, поправляли грозную свою экипировку и не спеша исчезали за ограждением рубки.
От этого зрелища майора отвлек придушенный всхлип и знакомый каждому «рукопашнику» выдох:
— Х-хак!
Удар, который успел углядеть Виноградов, был уже, видимо, просто контрольным — точно в середину позвоночника, прежде чем защелкнуть на вывернутых запястьях «браслеты».
— Ну, бля, во-още… Циркачи!
Просто, как все гениальное…Парни Головина отвлекали на себя внимание не только Владимира Александровича. Стоило «подопечному» лишь на долю секунды переключиться на их балетные телодвижения — а выбитый пистолет уже падал на мокрые доски палубы. Тот, кто это придумал, учитывал все: и сильную качку, и место, куда неминуемо отойдет от катерного трапа осторожный человек с оружием… Задумано было здорово.
Впрочем, исполнители тоже не подкачали.
— Зас-сранец! Ты как? — Вадик так и стоял с мегафоном в руке. Видимо, просто забыл про него на радостях.
Вокруг уже было людно и даже несколько тесновато. Некоторые занялись делом, основная же масса народа просто шумно и несколько бестолково выражала свое глубокое удовлетворение.
— В порядке…
Мимо провели трясущуюся в бессловесной истерике женщину. Кто-то сообразил прикрыть её старым бушлатом, но вот с обувью ещё ничего не придумали… Хотя, конечно, до лазарета можно было добраться и так.
— Ну, птица-говорун! Поздравляю. Крути дырку на кителе. Кстати, познакомься — мой старший коллега, из…
— Мы знакомы.
Усатого офицера, инструктора спецподразделения по борьбе с терроризмом питерского Управления ФСБ Виноградов встречал и раньше, во время правительственных визитов и на различных «показухах» Теперь вот — повидал его личный состав в работе.
— Поздравляю!
— Спасибо. Давно прибыли?
— Минут сорок назад… Долго добирались.
— Хорошая работа!
— Главное — совместная… — не преминул вставить улыбающийся Головин. Закончить операцию всегда — половина дела. Теперь предстояло делить награды.
— Нет проблем, — кивнул представитель «старших братьев», и Владимир Александрович понял, что серьезные профессионалы всегда сумеют найти общий язык.
— Е-мое!
Ладога, обидевшись на невнимание, решила напомнить о себе: теплоход неожиданно качнуло так, что мало кто удержал равновесие.
— Слушай, скажи капитану, чтоб заводился. Домой пора!
— И вообще… Пусть граждан успокоят.
— Мужики! Пойдемте-ка, пока то-се… Заслужили мы, или нет? Чисто символически?
— Заслужили, — охотно отреагировал на предложение усатого Владимир Александрович. — Еще как… Святое дело!
— Не возражаю. — Головин с аппетитом проглотил слюну и повторил ту самую фразу, с которой все вчера и началось:
— Верно мой дедушка говаривал: «С утра не выпьешь — день потерян!»
… Тогда еще, только прибыв в дежурную часть, Виноградов поинтересовался:
— А кем он был-то, твой дедушка?
— Почему это — был? — возмутился собеседник. — Он и сейчас ещё жив! Девяносто три года, сам дрова колет…
После такой авторитетной ссылки оставалось только последовать заветам и традициям старшего поколения:
— Наливай.
— Двадцать два часа… ровно! — поддержал его хриплым женским басом говорящий будильник из запертого кабинета начальника штаба.
— Да знаем мы… — привычно ответил хозяин.
— Будь здоров!
Время для посещения ночного «резерва» героической и краснознаменной транспортной милиции Владимир Александрович выбрал сам. Исходя из целого ряда соображений… Во-первых, про парней капитана Головина писали куда меньше, чем о подвигах городского ОМОНа. Во-вторых, ночные посиделки располагают бойцов к откровенности — начальство высокое далеко, а деваться из расположения Отряда все равно некуда. Но главное — Виноградову до зарезу нужны были два отгула.
За отданные государству сутки в пресс-службе Главка обычно давали — день отсыпной, день выходной. Если учесть, что потом будут как раз суббота и воскресенье, то набиралось достаточно.
— Так куда ты собрался-то, Саныч? — Головин вытянул из банки волокнистый кусок животного происхождения, понюхал и с сомнением запихнул в рот: что же делать, закусить-то надо… Консервы остались от неприкосновенного запаса, выданного на последнюю поездку в Чечню. Впрочем, судя по маркировке, готовили их ещё во времена Карибского кризиса.
— В Новгородскую…
— На лося?
— Ага! Мужики наши все уже оформили, с егерем договорились.
— Хорошее дело, — понимающе кивнул Головин. В прошлом году он и сам ездил на открытие охоты, но теперь не получилось. — Еще?
— Ну, давай уж — допьем. Не оставлять же!
После третьего тоста поступило предложение добавить. Виноградов отказался. Хозяин и не настаивал: служба есть служба.
— Тогда — чаю… Сейчас покрепче заварим.
— Хорошо тут у вас!
Пресс-служба теоретически относилась к аппарату Главка, даже обслуживалась соответствующими кадровиками. Поэтому, отношение к её сотрудникам у районных оперов и личного состава боевых, «окопных» подразделений было соответствующим.
Впрочем, лично майору Виноградову с их точки зрения прощалось многое… И в первую очередь, благодаря бурной и не всегда безупречной с позиции закона милицейской биографии, обросшей за последние годы героическим шлейфом преувеличений и откровенного вымыса. На определенном этапе даже сам Владимир Александрович увлекся погоней за лаврами новоявленного барона Мюнгхаузена — и теперь пожинал плоды… Справедливости ради стоит отметить, что реальные похождения нынешнего старшего референта милицейской пресс-службы были куда интереснее.
Интереснее и страшнее, чем то, что с ведома и одобрения майора описал в своих книжках известный питерский литератор из бывших ментов.
— Саныч, мы когда виделись-то с тобой в последний раз? В девяносто втором?
— Не помню, Вадик… Точно! Осенью.
— Ты тогда ещё из Приднестровья вернулся.
— И мы твою третью звездочку обмывали…
Прошлое, особенно под водочку, вспоминается, с некоторой грустью. Плохо, когда нечего впомнить… Но не дай Бог, если и все хорошее остается только в прошлом!
Вадик Головин с тех пор женился, получил диплом о высшем физкультурном образовании. Перевелся в транспортный ОМОН на должность зама по спецподготовке, где имел теперь контузию, две медали и отличную служебную переспективу.
Владимиру Александровичу тоже за эти годы скучать не пришлось…
— Саныч, это правда, что тебя увольняли?
— Правда.
— И про Югославию? И про Америку?
— Почти…
Капитан вздохнул и поскосился на свои огромные кулачищи:
— Везет же! А мы тут все больше… Если к морю командировка, то к Белому, если на юг — то Кизляр или в Грозный куда-нибудь.
Насчет везения Виноградов мог и поспорить, но не стал. К примеру, из Штатов его возвращали в наручниках… А что касается Кавказа, так ещё неизвестно, кому из них после начала войны пришлось бывать там чаще. Стоило сменить тему:
— Слушай, а где Димка? Забыл фамилию — такой, со шрамом…
— Убили. Под свои вертолеты попал, по дороге к Шатою. Еще в самом начале.
— Жаль… — в подобной ситуации любая реплика прозвучала бы не умнее.
— Игоря не забыл? Соломатина? Инвалид! На одной ноге теперь прыгает.
— Тоже Чечня?
— Нет, здесь. Он уволился в позапрошлом году, работал с какими-то бандюганами: цепь на шею, радиотелефон, БМВ-»пятерка»… Вот под эту «пятерку» бомбу и подложили — двух прохожих насмерть, а его в Медицинскую академию.
