Жесткая блокировка - Кулаков Сергей Федорович (первая книга .TXT) 📗
– Хорошо, – кивнул Роман, – давай, если серьезно.
Открылась дверь кабинета, из него вышли два суровых полковника. Дубинин вскочил, проводил их до выхода из приемной. Вернулся, скептически посмотрел на сидящего как ни в чем не бывало Романа. Тот понял: никогда ему с его служебным рвением не занимать подобную должность.
– Твоя очередь, – сказал Дубинин, подходя к двери, за которой сидел начальник отдела. – И веди себя смирно.
– А что о деле?
– Там тебе все скажут. Потом ко мне, на инструктаж.
– Есть.
Роман придал лицу скорбное выражение, посмотрел на Дубинина.
Тот кивнул: то, что надо. Заглянул в кабинет.
– Товарищ генерал, к вам Морозов…
– Пусть войдет, – послышался ворчливый голос.
Дубинин посторонился, пропуская Романа, мигнул, мол, смотри мне, без глупостей.
Роман четко вошел, остановился в трех метрах от Т-образного стола. Дверь за ним бесшумно закрылась.
– Товарищ генерал-лейтенант, капитан Морозов по вашему приказанию прибыл.
Генерал Слепцов, важный, широкий, в блеске регалий и позолоченных очков, некоторое время разглядывал его, барабаня пальцами по столу.
– Садитесь, капитан.
Похоже, начальник отдела остался доволен внешним видом нелюбимого подчиненного. Ну, еще бы не остался. Роман специально для такого случая держал в гардеробе заношенный серый костюмчик и парочку тусклых галстуков. Имелись и стоптанные ботинки «прощай, молодость». Вырядившись в этот утиль и перечесав модную стрижку на казенный пробор, он сам себя переставал узнавать. И маскировки никакой не требовалось. Хорошо, Лена залегла в ванну и не видела его преображения. А то пришлось бы громоздить легенду по всем правилам шпионского искусства.
– Для вас есть поручение, – сказал Слепцов. – Оно не сложное. Можно сказать, легкое. Но я бы хотел, чтобы вы понимали всю степень важности этого поручения и отнеслись к нему с должной ответственностью.
– Я ко всем заданиям отношусь с должной ответственностью, – выпалил Роман.
Очки Слепцова раздраженно сверкнули. Роман вспомнил напутствия Дубинина и прикусил язык. Тот слова на ветер не бросал и, что-то пообещав, свои обещания выполнял. А значит, коли есть охота получить майора и сдвинуть карьеру с мертвой точки, надо внимать, кивать и помалкивать.
– Вот, посмотрите, – Слепцов перебросил Роману тонюсенькую папочку. – Листайте и слушайте.
Роман кивнул, открывая первую страницу. На ней была фотография пожилого человека, сбоку шел лаконичный текст. Роман вобрал в память черты лица, глянул в записи. Ого! Восемнадцатого года рождения. Дедуле скоро девяносто. В смысле возраста не рекорд, но говорит о многом. Достижение не в том, что он до сих пор жив, а в том, что он до сих пор представляет интерес для Конторы. Тут крылась богатая биография. И какая-то тайна, это уж точно.
– Это Казимир Гломба, – сообщил Слепцов, и Роман почтительно кивнул, отводя взгляд от текста.
Он знал, что Слепцов любит щегольнуть памятью перед подчиненными. Этим он давал понять, что он еще в форме и до отставки ему далеко, пусть некоторые не надеются.
– Гломба наш старый агент. Сотрудничал с советской разведкой еще в годы Великой Отечественной войны. Продолжал работать на нас и после. Являлся долгое время главой Восточного отделения в Польше. К нему стекалась информация об агентах, работающих на СССР. Кого-то он знал лично, кого-то заочно. У него имеются данные на несколько сот поляков, в той или иной степени связанных с нашей разведкой.
– И где сейчас эти данные? – спросил Роман.
– Не торопитесь, капитан, – назидательно, но мирно сказал Слепцов. – Хотя вы, как говорится, зрите в корень. Ваше задание связано как раз со списком агентов, которым владеет Гломба. Вы должны узнать, где находится список, найти его и доставить сюда.
– А что, дедушка не хочет его отдать добровольно? Или решил заработать немножко злотых шантажом?
– Не совсем так… Хотя угроза от этого списка исходит нешуточная. Вы в курсе последних политических событий в Польше?
– Ну, в общих чертах. Близнецы у власти, памятники вот наши собираются сносить… – начал припоминать Роман.
– Да, натворят эти близнецы дел, – скривился генерал. – И вообще, нехорошо ведут себя поляки. Вместо того чтобы лишний раз нам спасибо сказать за то, что из-под немецкого зада их вытащили, они выливают на нас ушаты грязи и думают, чем бы похуже напакостить.
– Есть за что, – не подумав, отозвался Роман. – То царские вешатели их гнобили, то доблестные сталинцы расстреливали, то танками порядки наводили…
– Это вы бросьте! – вдруг налился кровью Слепцов. – Именно так они и говорят. Да, было всякое… Поляки, между прочим, тоже не ангелы. Сусанина зарубили, в Кремле сидели хозяевами. Мы все помним. И плохое, и хорошее. Но добро, сделанное Польше Россией, в сотни раз больше всего остального. Вот что вы должны знать, капитан!
– Понял, товарищ генерал.
Роман виновато повесил голову, досадуя на свою несдержанность. Вернее, на необходимость молчать, когда молчать совсем не хочется. В другое время он так легко не сдался бы, но заключенный с Дубининым договор вынуждал его держаться новой стратегии и свое мнение оставлять при себе.
Слепцов помолчал, глядя в окно. Лицо приобрело обычный лимонный оттенок, пальцы перестали барабанить по столу.
– Всё-то вы норовите вывернуть наизнанку.
Роман молчал, памятуя о новой стратегии.
– Ладно, это, с одной стороны, неплохо, что вы знаете историю. Пригодится на месте, так сказать. Но вернемся к истории новейшей. В Польше принят закон о люстрации. Он автоматически ставит под удар сотни и сотни людей. Очень полезных для нас людей. Поляки решили, как во времена Средневековья, устроить охоту на ведьм. Будут рассекречены архивы, и все, кто так или иначе был связан с советской разведкой, подвергнутся гонениям. Мы лишимся ценнейших сотрудников, поскольку многие сознательные поляки все еще работают на нас. Они понимают, что Россия, а не Евросоюз и НАТО, истинный друг их страны.
Слепцов покосился на Романа. Но тот – ничего, слушал внимательно, в глазах протеста не таил.
– Если польские спецслужбы доберутся до Гломбы – а это более чем вероятно, – они могут заставить его выдать список агентов. Чего нельзя допустить ни в коем случае. Поэтому список во что бы то ни стало должен оказаться у нас. В крайнем случае, уничтожен. Вот ваша основная задача.
– В чем трудности? – спросил Роман.
– Трудности в том, что старик впал в маразм и не идет на контакт. Мы дважды посылали к нему наших людей, но он даже не стал с ними разговаривать.
– Вы думаете, он будет говорить со мной?
– С вами тоже не будет. Он тяжело болен, практически ни с кем не общается. Живет в глухой деревне, связь с внешним миром утеряна.
– Где же ключик?
– Переверните страницу.
Роман так и сделал. На другой странице был снимок молодой женщины, отдаленно похожей на Казимира Гломбу.
– Ага, – кивнул Роман. – Это уже теплее.
– Марта Гаранская, внучка Гломбы. Единственная внучка. Других близких родственников у него нет. Во всяком случае, таких, с которыми он поддерживал бы отношения.
– Но здесь сказано, что она живет в Париже.
– Совершенно верно. Живет в Париже, владеет художественной галереей.
– Замужем?
– Была. Еще когда жила в Польше. Гаранская – это фамилия мужа. Но уже десять лет она в разводе. Состояла в связи с богатым французом, но недолго.
– О-ля-ля…
Слепцов сердито глянул на Романа. Тот спохватился, ссупил брови. Никакого легкомыслия! Я серьезен, я очень серьезен…
– Родители Марты погибли в автомобильной катастрофе, когда она была ребенком, – продолжал Слепцов, наведя порядок. – Ее вырастил и воспитал дед.
– Правильно воспитал?
– Правильно, – позволил себе легкую улыбку генерал. – Говоря современным языком, она – наш человек. И это дает нам основания надеяться, что список Казимира Гломбы окажется в наших руках раньше, чем в руках польской дефензивы.
