Псы господни - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (серия книг .txt) 📗
Вторая часть плана Виталия Петровича заключалась в том, чтобы найти покупателя информации. Здесь и таилась основная сложность, потому что именно на этом этапе, на этапе поиска западного партнера, ему грозили самые большие опасности.
Полковник Главного штаба ракетных войск — слишком заметная фигура. Стоит раз попасть на заметку, и контрразведка начнет разглядывать тебя под микроскопом.
Это Дудчик понимал прекрасно.
Заинтересованных лиц следовало искать подальше от Москвы — там, где нет всепроникающих спецслужб и жадных на поживу ловких московских людишек. Лучше Душанбе — этой крупнейшей перевалочной базы наркобизнеса, где все повязаны одной веревочкой и привычны к крупным и рискованным делам, — лучше Таджикистана места не найти. И вот он летит туда.
Брат живет с семьей (которая, к сожалению, позавчера уменьшилась ровно на треть), живет в самом Душанбе, поскольку служит пресс-секретарем или представителем по связям с общественностью той самой 206-й российской дивизии, которая держит афганскую границу. Обстановка в Таджикистане исключительно сложная, маленькая страна с населением меньше пяти миллионов человек живет в основном на доходы от наркобизнеса или голодает на подножной бескормице. Два больших клана борются между собой, исламская оппозиция глядит на соседний Пакистан и Афганистан, на местах всем управляют феодальные баи или как их там по-таджикски. Через границу ежедневно идут караваны с опиумом-сырцом, коноплей и героином. Стрельба, стрельба, нападения на заставы, бесконечные беженцы. Поэтому пресс-секретарь большую часть времени проводит в столице, общается со всеми заинтересованными лицами, всех знает — журналистов, политиков, спецслужбы, наркодельцов, иностранцев.
В этом и суть — найти тех заинтересованных лиц, которые наверняка там присутствуют, раз в республике находятся наблюдатели из миротворческих сил ООН и, понятное дело, шпионы. И его задача — выйти на этих шпионов. Потому что информация о Ракетных войсках стратегического назначения нужна только ведущим странам — тем, которые входят в «агрессивный блок НАТО», неуклонно распространяющийся на Восток.
Дудчик обдумывал детали разговора с братом, прикидывал, какие финансовые запросы могут у того появиться, инструкции, которые надо вдолбить в его не слишком систематичный ум. Так много поставлено на карту ради этого плана! Это беспокоило Дудчика, он не любил, когда в игре присутствовал элемент случайности и риска.
Вот почему подготавливаемая им ситуация представлялась ему не в виде карточной игры с козырной мастью на руках, а интеллектуальным шахматным полем, где он выполнял роль игрока и одновременно затаившейся до поры до времени проходной пешки. Сегодня пришла пора сделать ход для разведки территории противника.
«Королем» в этой игре была его дискета, которая тщательно охранялась от всех враждебных сил.
Когда закончились восемь часов полета, он вышел на трап, держа в руке небольшой чемоданчик, и сразу будто оказался в парной бане. Виталий Петрович огляделся, спускаясь, и направился к горстке встречающих за ограждением. Брат был тут, в форме, как всегда.
— Молодец, Виталик, я не очень-то надеялся, что ты сможешь прилететь. Спасибо, брат.
— О чем говорить. — Виталий Петрович обнял младшего брата. — Сочувствую твоему горю. Ты на машине?
— Да, конечно, пойдем. Лизу утром похоронили. Ты понимаешь, здесь покойников стараются спрятать под землю как можно быстрее. Мы обкладывали тело льдом, и все равно... — Алексей промокнул глаза, вынув из кармана платок.
Был он высушен солнцем, в меру пьян, горестен. Дудчик приобнял его за плечо.
— Терпи уж, брат, такому горю только время поможет.
— Я понимаю, — ответил тот. — Как у тебя дела? Все здоровы?
— Все здоровы, а про дела мои попозже расскажу, когда минутка выпадет. Не боишься ехать пьяным?
— Тут тебе не как в Москве, брат. Тут мало кому есть дело до таких пустяков, а если и остановят, то несколько российских рублей решат все вопросы в один момент.
Жил Алексей с семьей в двухкомнатном номере гостиницы, который оплачивало военное ведомство. Странная это была жизнь, с постоянно меняющимися соседями, но они к этому привыкли, как привыкли к отсутствию собственной кухни. Впрочем, они завели микроволновую печь, и Лиза приспособилась готовить на ней. Супы и чай кипятились на электроплитке, а дочка выбегала в школу через парадный вход так привычно, будто это был ее собственный родной дом, а не что-то вроде коммуналки или общежития. Она всегда замечала новых постояльцев и первая приносила в дом свежую информацию о новых людях, получая ее вместе с каким-нибудь лакомством у регистраторши «тети Лейлы».
В жарком номере он застал накрытый стол и десяток человек вокруг таза с бешбармаком. Его представили, налили водки, почтили память усопшей по русскому обычаю, закусив водку ломтиком ароматной дыни, какую на столичном базаре не купишь.
Утром, пока не навалилась удушающая жара, они съездили на русское кладбище, чтобы поклониться пыльной, как и все в этой стране, могиле. Алексей был сегодня трезв и сосредоточен. Он обдумывал свою новую жизнь.
— Ты сможешь забрать Ларису к себе?
— Конечно, — ответил Виталий. — Поживет у нас сколько надо. Моей дочке даже веселее будет.
— Я рассчитывал на это.
— Я за этим и прилетел.
Алексей искоса бросил на брата взгляд. Он слишком хорошо понимал и знал его, чтобы не почувствовать присутствия некой задней мысли.
— Но есть и еще причины, правда?
— Правда, — не стал скрывать Виталий. — Давай посидим в каком-нибудь прохладном месте, пока из меня не вся вода испарилась. Как вы только тут живете?
— Плохо, — сказал Алексей. — Но некоторые — очень хорошо.
— Вот об этом и поговорим, брат. Алексей отвез брата в ресторан «Бухара», где оказались настоящие кондиционеры, которые свели жару до каких-нибудь двадцати пяти градусов — и это показалось настоящей прохладой.
— Ты пьешь водку по такой жаре, — ужаснулся Виталий, услышав в заказе слово «бутылка».
— И ты выпей. Неужели ты думаешь, будто я не знаю, что делаю, прожив здесь три года? Как ни странно, водка спасает русского человека даже от жары. После ста пятидесяти граммов, если только у тебя нет гипертонии, становится легче.
