Один в поле воин - Нестеров Михаил Петрович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
– Думаю, рисковать не стоит, – возразила Архипова, – они приедут в любом случае: останется Михаил в офисе или поедет в Юрьев. Только не появляйся в кафе раньше времени. Займи самый дальний столик от дороги.
С Ириной они три дня назад уже прорабатывали вопрос, где обычно происходят встречи Олега с полковником. Шустов упомянул кафе "Огонек", еще два места, в том числе лесоторговую базу.
Они разрабатывали два варианта возможных действий полковника, делая упор на последний, при котором Рожнов в качестве жертвы выберет именно Олега, а не следователя прокуратуры. Так что пока ничего неожиданного не происходило.
– Начинается, – проворчал Маргелов, глядя на "гангстера", убирающего сотовый в карман. На всякий случай отработал очередной наказ прокурора, отмазывая его: – Сегодня снова получил втык от шефа: кто, мол, этот тип, который постоянно торчит то у тебя в кабинете, то у парадного прокуратуры? Не знаю, говорю, не видел. Старик сорвался: "Ты это бросай, на хрен!" Лишь бы облаять незаслуженно, – вздохнул Маргелов.
И просидел с "гангстером" до вечера.
Ширяева набрала рабочий номер телефона Маргелова. Василий снял трубку сразу же, будто ожидал звонка в нетерпении. Однако голос его показался судье злым. Он буквально пролаял:
– Да! Маргелов!
– Привет, Василь. Забеги на минутку. Я тут...
– Забегу попозже, – прервал следователь. – Сейчас мне некогда. По телефону можешь сказать, что у тебя?
– Не могу. А дело срочное, Вася.
В разговоре возникла пауза. Валентине показалось, что Маргелов, прикрыв трубку, с кем-то разговаривает. Наконец он бросил, что скоро придет.
Судья, поджидая следователя, подошла к окну.
"...Их было по крайней мере двое".
"Это я, Валентина Петровна, Сергей Белоногов. Извините, что так поздно". Она снимает цепочку, открывает замок, дверь. Его рука в медицинской перчатке указывает за спину: "Я не один, со мной друг".
Через несколько минут, думала судья, и мой друг Маргелов узнает имя убийцы. И пусть только попробует отказать ей! Она сама будет брать Белоногова. Если раньше ее удовлетворил бы труп в мусорном баке, то теперь ей необходимо посмотреть в глаза убийце: "И ты, тварь, спрашивал, плакал ли Илья, когда его обижали дети?"
На ее глаза снова навернулись слезы.
Маргелов с ходу направился в спальню. Закрыв за Валентиной дверь, сунул руки в карманы. Несмотря ни на что, ей была небезразлична реакция следователя. Возможно, он усмехнется: она общалась с убийцей, буквально потребовала с него денег, чтобы отыскать и наказать этого самого убийцу. Она ожидала чего угодно, но только не абсолютного безучастия на лице Маргелова, словно для него это не стало новостью.
Не стало новостью...
Вот в чем дело.
Валентина горько усмехнулась.
– Откуда ты узнал? И как давно? – повысила она голос. – И почему ни мычишь ни телишься? Боишься? Как тогда, когда умолчал про Курлычкина во время похорон?
Василию было невыносимо жаль эту женщину с нездоровым блеском глаз, в которых блестели слезы. Ее день за днем убивали воспоминания, и вот теперь готовы были прикончить совсем. И он поступил так, как надо, прикрикнув на нее, словно влепил оплеуху:
– Ты закончила орать? Теперь послушай ответы. Я узнал, потому что работаю над этим делом. Вместе с Волковым. Если бы не Старик, не его хитроумная комбинация, ждали бы просветления твоих мозгов. Как мне надоело собачиться с тобой!
Маргелов помолчал и продолжил, смягчив голос:
– Мы работаем, Валя. Сейчас у меня в кабинете сидит человек, казенный человек, большего сказать не могу. Вместе мы провели неплохую оперативную работу, и сегодня в половине одиннадцатого в кафе "Огонек" он будет ждать пули в затылок. Теперь спроси, от кого? Точно, от Белоногова, профессионального убийцы. Также спроси, боится ли мой гость, боюсь ли я. Э-эх... – Василий махнул рукой.
Ширяева присела рядом, тронула его за плечо и неожиданно обняла:
– Извини, друг мой Василь...
– Да ладно, все нормально.
Он понимал Валентину, в какой-то степени упреки в его адрес прозвучали справедливо, особенно последний, касающийся Курлычкина, явившегося в день похорон насладиться делом рук своих. Однако он уже объяснял свою позицию, незачем повторяться. И все же сейчас почувствовал обиду. Из гордости или еще по какой-то причине ему и не хотелось говорить судье о напряженной работе, которая в последние дни стала рискованной, о бессонных ночах и прочих "прелестях". Просто однажды он сам предложит: "Валя, выпьем водочки у меня на даче? А что, врать жене я научился. Она верит лжи, но в штыки принимает правду. Так что..." Вот тогда захмелевший Василий и бросит коротенький упрек в адрес судьи, и она примет его. А он быстренько сменит тему и заговорит о ее бывших коллегах, мантиях-безрукавках и прочей бредятине.
Вздохнув, следователь бросил взгляд на часы и встал.
– Пойду. А то забеспокоится казенный человек.
Валентина кивнула.
– Я про него хотела спросить. Его надежно будут страховать?
– Да, оперативники из ФСБ. Так что не волнуйся.
– Позвонишь, когда все закончится?
– Я приду.
Она улыбнулась и остановила его. Ее настроение неожиданно поменялось, что насторожило следователя.
– Вася, я заметила, что ты как-то привычно прошел в спальню "одной девочки из прокуратуры".
Маргелов раздул ноздри и вышел. Поманив в прихожую охранника, отдал распоряжение:
– Когда я уйду, поставь стул сюда, к входной двери, и сядь на него. Валентина Петровна хитрая баба, ты понял меня?
Следователь еще раз пожалел о том, что не смог привлечь к этому делу больше людей. Круг посвященных был ограничен, оперативников отбирали из самых надежных, проверенных сотрудников милиции. По идее, сейчас Ширяеву должны были охранять минимум два человека.
Ей незачем было скрывать желание повидаться с убийцей Светы Михайловой, но она постаралась замаскировать свои чувства за проницательной шуткой и тем самым выдала себя.
– Понял? – Маргелов еще раз сурово взглянул на оперативника.
Охранник молча кивнул.
Костерин довольно жестоко обошелся с владельцем частного гаража, нанеся ему удар по голове короткой металлической дубинкой. Склонившись над телом, тихо произнес:
– Жить будет. Если очнется.
Машина соответствовала разработанному плану: восьмая модель "Жигулей" с тонированными стеклами. Вчера Тимофей полдня провел в поисках подходящего экземпляра, обращая внимание на гаражи, расположенные вдоль железной дороги на окраине города. Его внимание привлек короткий разговор двух мужчин, из которого он понял, что владелец "восьмерки" завтра весь вечер собирается провести в гараже. На всякий случай Тимофей подобрал еще один вариант, так как никогда не уповал на удачу, это было чревато неприятностями.
Он связал руки бесчувственному хозяину и залепил рот загодя припасенным скотчем. Теперь очень ответственный момент: выгнать машину из гаража, незамеченным закрыть ворота и повесить замок.
Все прошло гладко. Костерин оставил "восьмерку" за квартал до "Огонька" и созвонился с Белоноговым, который, заняв удобное место, наблюдал за зданием прокуратуры и подъездными путями к нему.
Бросив взгляд на часы, Белоногов прикинул, что полковник уже сбросил информацию на пейджер Шустова, не открытым, конечно, текстом. Через три часа Олег отправится на встречу, не подозревая, что Рожнов не собирается покидать свой кабинет, а ждет сообщения от своих киллеров.
Половина десятого вечера. Валентина один за другим открывает кухонные шкафы. Подержав в руке упаковку риса, покачала головой: слишком легкая. Наконец ее взгляд остановился на килограммовой пачке соли. Спрятав ее под халатом, прошла в ванную, бросив взгляд на сидящего слева от двери оперативника.
В платяном шкафу она нашла гольфы, и сейчас, присев на краешек ванной, продела один в один для прочности. Потом аккуратно высыпала в них соль. Получившуюся "колбаску" подставила под струю воды. Снова взвесила орудие в руке: вот теперь то, что нужно.
