Саранча - Латынина Юлия Леонидовна (бесплатные книги полный формат txt) 📗
Патроны в девятимиллиметровой «беретте» были явно настоящие, шум в замкнутом помещении стоял обалденный, и на ушах владельца «Валентины» предусмотрительно красовались импортные наушники.
Стрельба продолжалась долго — стук хлопнувшей двери потонул в общем шуме, и стреляющий его не заметил, а если заметил — то не обернулся и продолжал показывать свое искусство. Стрелял владелец «Валентины» классно, если бы вместо деревяшек стояли живые люди, Россия в момент лишилась бы руководящей и направляющей верхушки, что, возможно, пошло бы ей только на пользу. Наконец, отстрелявшись, мужчина обернулся, и Валерий увидел перед собой чуть полноватого, крепкого мужика с ранней залысиной и смеющимися синими глазами.
— Здорово! — сказал мужик, протягивая руку и разговаривая короткими рублеными фразами. — Сергей. Алексеич. Можно Зяма.
— Валерий, — представился Нестеренко.
— Чего, хороший у меня тут подвальчик? — осведомился Зяма, широким жестом указывая на застывших, как фрукты в желе, манекенов.
— Неплохой.
— Мне Серый — во! — кукол в подарок прислал, тот же парень делал, что для Шендеровича. Только порвал я этих кукол за три дня, вон, до сих пор резинки болтаются… Как — не хочешь попробовать?
От приглашения было трудно отказаться. Теплая еще «беретта» перекочевала из рук в руки, в дальнем конце тира выскочил, как кабан из кустарника, фанерный Борис Абрамович, Нестеренко выстрелил два раза и, мгновенно развернувшись, влепил пулю в веслообразное лицо генерального прокурора.
— Готовая 58-я статья, — довольно прокомментировал Зяма.
За стрельбой последовала легкая разминка в высоком и светлом зале с тренажерами, за тренажерами — бассейн, а бассейн плавно перетек в баньку с пряным березовым духом и гладкими сосновыми полками.
Спустя три часа после приезда разомлевший и ублаготворенный Валерий сидел, завернувшись в чистую простыню, за широким столом, накрытым у самого бортика зеленоватого, чуть приправленного хлоркой бассейна, и из неплотно притворенной соседней двери раздавались девичьи смешки.
Всего за столом было пять человек — Сазан с Мухой и двое сподвижников Зямы, и один из сподвижников, тридцатилетний парень с льняными волосами и жесткими глазами, посматривал то на дверь, то на Зяму. Зяма отрицательно качнул головой, парень вздохнул, сообразив, что до девиц дело дойдет нескоро, поднялся и исчез за дверью. Видимо, человеку было невтерпеж.
Зяма набулькал из прозрачной бутылки водочки, чокнулся с гостями и с хитрой ухмылкой пронаблюдал, как Валерий только омочил губы в рюмке и потянулся вилкой к розовой рыбке.
— Ну за гостей дорогих! — сказал Зяма.
— И за хозяев.
Дверь в соседнюю комнату по-прежнему была приоткрыта, из нее послышались веселые повизгивания и вздохи, а потом наружу высунулась симпатичная девица в простынке.
Зяма махнул рукой, и девица исчезла.
— Зачем приехали, гости дорогие? Мне говорят, ты, типа того, химзаводом интересовался? — спросил Зяма. Голос его был весьма благодушен, но за этим благодушием любой достаточно опытный человек мог уловить некую напряженность: мол, чего тебя сюда принесло, москвич? Мало вам ваших московских владений?
— Да нет, насчет завода базара нет. У меня кореша старого убили. В Тарске. Он там на химзаводе работал. А вместе с ним ваш Гаибов трудился. Он ведь здешний уроженец, да?
— Ну, для уроженца у Фархада фамилия не такая, — усмехнулся Зяма. — Но лет пятнадцать он в Симакове точно прожил…
— Что он за человек?
Зяма пожал плечами.
— Мы с ним не общались. Знаешь, какое было время? Девяносто третий год. Гаибов у нас гендиректор чудо-завода, а я кто? С ларьков пятаки сшибаю?
— А мне сказали — вы вроде заводу «крышу» держали.
— Да какая у оборонного завода «крыша»? В девяносто третьем году? Он, типа того, какие-то экспортные контракты заключил — и долларами зарплату рабочим платил. Представляешь? В натуре, в ведомости за баксы расписывались. Я его заму говорю как-то: «Он что, охренел, что ли? Приедет налоговая, вкатит ему за зарплату баксами по первое число». А тот: «Какая налоговая, вокруг завода две дивизии, кто ее, на хрен, пустит?» А ты — «крыша»…
Зяма махнул рукой.
— Было пару раз: они лекарство какое-то продали без предоплаты, а фирма взяла и с концами пропала. Иркутская фирма. Я, типа того, разбираться поехал. Ты думаешь, меня Фархад посылал? Фархад сказал заму, зам сказал еще одной «шестерке», которая при заводе сбытовую фирмешку держала, а уж «шестерка» со мной перетерла.
— Поймал фирму?
— Поймал… Бабки вытряс, вернулся, пошел в Дом культуры, там концерт заезжий классический был, Фархада отловил. Тоже целая операция была — на завод не пройдешь, в кабак Фархад не ходит… В антракте к нему подъезжаю: так, мол, и так, вытряс я для вас бабки. А Фархад у нас советский директор. Смотрит на меня, как слон на вошь. Ты, мол, кто такой? Я за ручку с Грачевым здороваюсь, мне Минобороны должно полмиллиона баксов, а тут ты поймал несунов каких-то, которые двадцать тыщ стащили, и выделываешься. А я тогда еще в куртке ходил, под малиновый пиджак белые кроссовки одевал…
Я вскипел, говорю, мол, Фархад Гафурович, я-то себя за другого не выдаю, вот он я, и пиджак на мне малиновый, и голда висит, а вот ваш зам, который коммерческий, — Савченко Сергей — так это он вас на двадцать тысяч наежил с иркутскими жуликами.
— А он?
— А чего он? Савченко рядом стоял. Как налетит на меня, мол, ты, бандит, что себе позволяешь, да я за завод… да я ни копейки… Ну и начинает директору в уши вдувать, что всю эту иркутскую историю я подстроил, чтобы на завод пробраться и в руководство раскол внести…
— И кому Фархад поверил?
— А кому он поверит? Он у нас красный директор, оборонкой взлелеянный, Савченко тоже красный спец, двадцать лет на заводе, вместе не одну тыщу литров водки выпили. А тут стоит какой-то отморозок в красном пиджаке, про которого известно, что его ребята неделю назад три трупа на разборке оставили. Ясное дело, Савченко он поверил, а не мне. Я же беспредельщик!У меня, мол, ничего за душой нет, мне человека развести, как трезвеннику стакан пепси выпить… На меня на следующий день ментовка наехала, у меня тогда универмаг был, «Крещенский», так туда налоговая пришла… Тьфу!
