Рука Москвы - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
— Гроб не тот.
— Что значит не тот? — удивился я.
— Не тот, — повторил он. — Я сам его выбирал, я помню. На том узор на крышке был не такой. Приятней. Поэтому я тот и выбрал. А этот не выбрал.
К выбору гроба для своего названного деда Томас, действительно, отнесся с большой ответственностью. Из десятка этих произведений столярного искусства, выставленных в демонстрационном зале похоронного бюро на Кладбищенской улице в Аугсбурге, он сначала отобрал два со сплошными крышками, придирчиво сравнивал, щупал обивку, проверял на мягкость. Потом перешел к узорам, которые оставили на вишневом дереве какие-то жуки-древоточцы. Гробы из дерева с таким узором считались высшим классом. И лишь после долгих колебаний сделал выбор.
Можно было, конечно, допустить, что сейчас Томас ошибся, но глаз у него, как мы не раз отмечали, был хороший, и я сразу ему поверил. Но на всякий случай спросил:
— Уверен?
— Серж, обижаешь! — сказал Томас.
Я рассеянно прислушивался к речам, а сам лихорадочно соображал, каким маршрутом микроавтобус с гробом шел из Аугсбурга в Эстонию. Через Валгу, это я знал. Значит, через Латвию. А до Латвии? Через Белоруссию? А не случалось ли ему завернуть в Россию?
Выражение напряженной задумчивости на моем лице Томас принял за недоверие и хотел привести новые доказательства того, что это не тот гроб, но в этот момент Рита тронула его за рукав и что-то сказала по-эстонски. Он закивал:
— Да, конечно. Я побуду, идите. — А мне объяснил: — У папы деловая встреча.
— У какого папы? — не понял я.
— Как это у какого? У господина Вайно!
Я выскользнул из первого ряда и оказался за спиной Вайно. Он выбирался из толпы деликатно, задом, чтобы не отвлекать почетных гостей от церемонии. Артист и Муха заметили мое движение и начали перемещаться ко мне.
Вайно почувствовал помеху и оглянулся.
— Извините, мне срочно нужно уйти, — негромко произнес он и кивнул Рите. — Не отставай.
— Господин Вайно, это неприлично, — возразил я.
— К сожалению, дела.
— До салюта осталось не больше двадцати минут, — напомнил я. — Вы не можете уйти. Это неуважение к памяти национального героя.
— Давай подождем, — поддержала меня Рита.
Он что-то резко, сквозь зубы, бросил ей по-эстонски, что-то вроде русского «дура», и попытался отодвинуть меня плечом. Возможно, у него бы это получилось, но рядом со мной уже были Артист и Муха.
— Господин Вайно, куда же вы? — заорал Артист.
Почетные гости с осуждением оглянулись. Инстинкт самосохранения боролся в Вайно с привычкой соблюдать приличия. Привычка одержала верх. Он успокаивающе покивал. Но едва гости отвернулись, рванулся со страшной силой. Меня и Муху он сдвинул в сторону, но тут Артист зашел к нему за спину, приобнял за плечо, наклонился к уху и сказал, улыбаясь:
— Стой на месте, сука.
Вайно при этом дернулся, из чего я заключил, что Артист подкрепил свою просьбу, ткнув ему в спину пистолетным стволом. Крупная бритая голова Вайно потемнела от прихлынувшей крови, он беспомощно оглянулся, словно хотел позвать на помощь. Но Артист еще раз всадил ему ствол в спину, и Вайно притих.
— Что происходит? — с тревогой спросила Рита.
— Все в порядке, — заверил ее Артист.
В сущности, удерживать Вайно не было никакого резона. То, что нам нужно было узнать, мы узнали. Я хотел приказать отпустить его, но речи неожиданно быстро кончились, руководивший церемонией генерал-лейтенант Кейт отдал по-эстонски команду, клацнули затворы «калашей», по ушам хлестнул залп почетного караула. Массивное тело Вайно судорожно напряглось и вдруг обмякло. Тяжелым кулем он повалился на землю.
— Отец! — вскрикнула Рита.
Второй залп заглушил ее слова. Томас оглянулся, понял, что происходит что-то неладное, и рванулся к нам.
— Быстро врача! — приказал ему Артист.
— Бегу! — ответил Томас и исчез.
После третьего залпа внимание толпы приковалось к нам. Вайно лежал на спине, глаза казались белыми, лицо было искажено дикой гримасой. Мы подхватили его и понесли к выходу. Тяжеленный он был, как труп. И только когда мы дотащили его до ворот и положили на скамейку, я понял, почему он такой тяжелый.
Потому что он уже был трупом.
Пульса не было. От лица медленно отливала кровь. Руки были судорожно сжаты. В правой руке я заметил черную пластмассовую коробочку, похожую на телевизионный пульт. Это и был пульт, но не телевизионный. Я разогнул пальцы Вайно и взял коробочку. Он сжимал ее с такой силой, что кнопка подачи взрывного сигнала запала и не возвратилась в исходное положение. Импульс и сейчас шел в эфир.
Я показал пульт Артисту и Мухе. Они понимающе покивали.
— Посторонитесь, — сказал какой-то старик. — Я врач.
Он склонился над телом Вайно и сообщил:
— Инсульт.
Мы выбрались из окружившей скамейку толпы. Вместе с нами отошла и Рита. Она сжимала руки, кусала костяшки пальцев. Ее била крупная дрожь.
— Что с тобой? — спросил Муха. Но тут же понял, что вопрос нелепый, потрепал ее по плечу. — Ну-ну. Расслабься.
— Это я виновата, — проговорила она. — Я. Я слишком часто желала ему смерти!
— Да ладно тебе, — сказал Артист. — Если бы ты желала ему смерти, сейчас бы ты радовалась, а не тряслась. Поехали домой. Тебе нужно согреться.
И только тут мы заметили, что красной «мазератти» нет.
— Господин Ребане поехал за врачом на подстанцию «скорой помощи», — объяснил нам водитель «линкольна».
Муха открыл перед Ритой заднюю дверь «линкольна» и вдруг замер.
— А это что такое? — спросил он, поднимая с сиденья спортивную сумку с надписью «Puma».
— Господин Ребане попросил отдать ее вам, — ответил водитель. — Он сказал, что она вам все время нужна. Вдруг понадобится, пока его не будет.
— Фитиль, твою мать! — с отчаянием завопил Муха.
— Быстро садимся, — приказал я. — Где у вас «скорая»?
— Ближе всего вторая подстанция. Туда он, наверное, и поехал.
— Гони туда.
— Что… случилось? — спросила Рита.
— Ничего, — ответил Артист. — Ничего не случилось. Да гони же, гони! — заорал он на водилу.
— Минутку, — прервал его Муха. Он извлек из бумажника купюру в сто баксов и сунул ее в нагрудный карман водителя. — Поехали.
«Линкольн» рванул так, что нас бросило на спинки сидений.
— Кажется, попали, — пробормотал Артист.
Так оно и было. Как только Томас перекинул из «мазератти» в «линкольн» сумку «Puma» с широкополосным подавителем радиосигналов, фугас в багажнике «мазератти» оказался незащищенным. Оставалась надежда только на то, что Томас успел отъехать от кладбища больше чем на километр и импульс радиопульта, который судорожно сжимал в руке Вайно, не достиг радиовзрывателя изделия «ФЗУД-8-ВР».
— Где твой мобильник? — спросил я Артиста.
— А черт его знает. Кажется, в тачке.
Я вытащил свой сотовый и набрал номер мобильного телефона Артиста. После третьего гудка в трубке раздался голос Томаса:
— Это кто мне звонит? Или это не мне звонят?
— Тебе, Фитиль, тебе! — заорал Муха.
— Тихо! — приказал я. — Томас, ты слышишь меня?
— Слышу, Серж. Хорошо слышу.
— Ты где?
Он назвал какую-то эстонскую улицу.
— Я знаю, — кивнул водитель.
— Жми туда. Томас, слушай меня внимательно. Не перебивай. Быстро останови тачку и открой багажник. Телефон не клади.
— Открыл, — через полминуты сообщил Томас.
— Коробку, завернутую в синий халат, видишь?
— Вижу.
— Разверни халат.
— Развернул. Тут какая-то зеленая железяка.
— Сними крышку. Она за защелках. Отщелкни.
— Отщелкнул.
— Что видишь?
— Часы. Электронные. С цифрами.
— Какие цифры?
— Ноль, потом двоеточие, потом семнадцать.
— Двоеточие мигает? — спросил я в надежде на чудо.
— Мигает! — радостно известил Томас. — Уже шестнадцать.
Не случилось чуда. Отсчет шел. До взрыва оставалось шестнадцать минут.
