Дискета мертвого генерала - Горшков Валерий Сергеевич (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Меня быстро провезли по площадке и вкатили внутрь вертолета. Одновременно я услышал приближающийся издалека гул несущегося на высокой скорости автомобиля. Он въехал на площадку сразу же после того, как каталку со мной разместили у дальней, недалеко от входа в кабину пилотов, переборки. Автомобиль быстро развернулся – это не трудно определить на слух – и стал задним ходом въезжать в открытую пасть полугрузового вертолета. Он остановился так близко от меня, что я даже отчетливо ощутил пробравшийся сквозь бинты запах выхлопных газов. Мафиозные авторитеты даже здесь не упустили возможности выделиться среди всеобщей «серой массы» автомобилистов. Машина, несомненно, была заправлена только недавно появившимся в Европе высококачественным бензином с ароматическими добавками. В данном случае это был запах лимона. Как-никак, а все-таки приятней, чем вызывающая дурноту окись углерода.
Я услышал, как хлопнула одна из дверей стоящего в метре от каталки автомобиля, наступила пауза, во время которой кто-то, несомненно, разглядывал лежащую под простыней «мумию», затем два человека о чем-то тихо переговорили между собой, и дверь снова захлопнулась. Кем бы из девяти мной уже виденных гостей ни были находящиеся сейчас в машине люди, они не особенно горели желанием вступать в разговор с доком и вообще – выходить из машины. Кто мы для них такие, чтобы удостаивать нас чести общаться с несомненными авторитетами структуры? Никто. Особенно – я.
Вот и замечательно. Как раз то, что нужно.
Пилот запустил двигатель, лопасти главного винта медленно повернулись еще и еще раз, через несколько секунд набрали необходимую для взлета интенсивность вращения, и вертолет плавно оторвался от гладкого покрытия взлетно-посадочной площадки. Я не мог видеть, в каком именно направлении мы полетели, набрав высоту. Приходилось лежать и ждать, пока док не сообщит мне хоть какую-нибудь информацию.
Наконец он склонился над каталкой, делая вид, что проверяет самочувствие вверенного ему тяжело больного, и, стоя спиной к заднему стеклу автомобиля, тихо сказал:
– По-моему, мы направляемся на северо-восток от базы. Командир, открой глаза, сейчас можно.
Я продрал слипшиеся от мази веки, некоторое время хлопал глазами, а потом кивнул в знак того, что вник в суть сказанных доком слов.
– Что будем делать дальше? – Он совершенно не выглядел растерянным, и мне это нравилось. С таким парнем можно делать дела.
– Дверь в кабину пилотов закрыта? – Я лежал головой к ней и не имел глаз на затылке, чтобы самому посмотреть.
Док утвердительно кивнул, открывая саквояж.
– У меня здесь есть кое-что, – он достал и показал мне ампулы, – из спецкомплекта лаборатории. Через десять секунд после инъекции отключает не меньше, чем на четыре-пять часов. Рискнем?
– Вообще-то у меня был несколько другой план… – прогудел я сквозь бинты. – Но раз такое дело, можно попробовать. Ты случайно не заметил, кто сидит в «тачке»?
Я еще некоторое время назад увидел, скосив глазами в сторону, что отправившаяся вместе с нами в короткое воздушное путешествие машина не что иное, как серебристого цвета «Мерседес-600». Стекла, и это вполне понятно, были совершенно непрозрачные.
– Случайно заметил, – док был просто неподражаем в своей почти натуральной непосредственности. – Там водитель, здоровенный амбал, и трое лощеных типов в черных костюмах. Думаю, для начала нужно применить к пареньку тяжелую анестезию, – он поискал глазами вокруг и остановил свой взгляд на куске железной арматуры, спокойно лежащем в противоположном углу у переборки, отделяющей грузовое помещение от кабины пилотов. Я проследил за его взглядом.
– Допустим. А что потом?
– Потом я попрошу господ в дорогих костюмах выйти, встать лицом к стене и по очереди воткну им иглу в мягкое место. Для всех троих хватит одного полного шприца с содержимым двух ампул.
– А я, надо полагать, в это же самое время должен буду шокировать собравшуюся в турне публику своим неожиданным воскрешением. Подниму над головой зажатую гранату и буду во все горло кричать, что мне терять нечего, я, мол, и так уже тридцать минут назад умер от полученных вчера ночью ожогов… Док, кто из нас кого совратил сбежать с базы? Я что-то забыл. Может, напомнишь?
Вместо ответа он порылся в чемоданчике и достал оттуда небольшой пистолет со сверкающими хромом боками.
– Зажигалка. Правда, похож на настоящий? – Губы дока скривились в усмешке. – Не думаю, что господа хладнокровно воспримут ситуацию, когда увидят вдруг восставшую мумию с пистолетом в руке. Заметь, направленным им точно в лобешник.
Док улыбнулся еще шире, затем, словно паяц, тотчас придал лицу растерянное выражение, вложил пистолет мне в руку, а сам быстро скрылся в кабине пилотов. Потом буквально сразу же вышел назад, незаметно наклонился и прямо на ходу засунул кусок металлической арматуры в рукав халата. Сделал три уверенных шага по направлению к левой передней дверце «Мерседеса» и довольно нагло постучал по непрозрачному тонированному стеклу. Так стучат только в двух случаях. Когда одновременно со стуком громко кричат: «Откройте, милиция!», или когда хотят просить о помощи. Док знал, что делал.
Ровно через две секунды тихо, почти неслышно зажужжал электромотор автоматического стеклоподъемника, и я услышал прорвавшийся сквозь узкую щель в чреве «Мерседеса» голос водителя. Он был, мягко говоря, не очень довольным.
– Что еще?! Пациент умер? – без малейшей тени сожаления буркнул амбал. Какое чудовищное пренебрежение к моей персоне!
– Извините меня, пожалуйста, но я уже спрашивал пилотов. Они не могут мне помочь, так как заняты управлением вертолета… – затараторил док, одновременно делая шаг назад, якобы для того, чтобы дать возможность спокойно открыться дверце автомобиля.
В этот момент я в очередной раз поразился бесспорным способностям парня к лицедейству. Он был замечательный актер. Водила-охранник попался на такой нехитрый трюк, словно глупый пучеглазый окунь на щучью блесну. Дверца «Мерседеса» тотчас открылась, и я смог по достоинству оценить габариты доселе невидимого мной сквозь черные стекла человека. Несмотря на то что док сам был не маленьким, этот парень возвышался над ним по меньшей мере на двадцать сантиметров.
– Больной пришел в себя, ему срочно нужно сделать анестезию, иначе он просто сойдет с ума от боли. Ведь у него более чем пятьдесят процентов ожогов! – Док кивнул в сторону каталки и как бы потеснился, повернувшись боком и пропуская вперед громилу. Я тем временем принялся утробно стонать таким отвратительным голосом, что, случись мне самому услышать нечто подобное в два часа ночи на кладбище, непременно скончался бы от разрыва сердца.
– А чем я могу помочь? – растерялся охранник, одновременно направляясь в мою сторону. – Я же…
Договорить он не успел. Едва громила оказался в зоне «слепого пятна» – возле левого заднего фонаря машины, где он уже пропадал из поля зрения сидящих на заднем сиденье «Мерседеса» «крестных отцов», конечно же, не ставших выворачивать наизнанку шею, – ему на голову быстро, словно тень от пролетевшей где-то высоко птицы, обрушилась внезапно выскользнувшая из рукава дока арматура. Не издав ни единого звука, громила на секунду застыл, словно каменное изваяние, а потом ноги его подкосились. Он так и рухнул бы мешком на металлический пол вертолета, не успей док подхватить его под мышки и, сгибаясь под тяжестью тела, медленно опустить рядом с багажником. Затем он поднял глаза, в которых без малейшего труда читался азарт вступившего в смертельную игру профессионала, и посмотрел на меня. Хватило лишь мимолетного взгляда, чтобы наши дальнейшие действия приобрели не меньшую синхронность, чем у бултыхающихся в воде девочек с зажатыми прищепкой носами.
Одновременно, он – с одной стороны, я – с другой, мы с доком распахнули задние дверцы «Мерседеса». У меня в руке был пистолет-зажигалка, у моего напарника – стальная арматура. Я, словно египетский фараон после мясорубки, весь, с головы до ног, обмотан окровавленными и пропитанными вонючей коричневой мазью бинтами, док – в голубом медицинском наряде из брюк, халата и шапочки.
