Слово Варяга - Сухов Евгений Евгеньевич (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Часть 3
СЕКТА «ОГНЕННЫЙ ЮПИТЕР»
Глава 20
СЕКРЕТ ДЬЯВОЛЬСКОГО ЧИСЛА
В центре стола распласталась огромная карта Москвы с какими-то малопонятными значками. По соседству – колода карт Таро. Два открытых справочника по мистике были раскрыты и лежали друг на друге обложками вверх.
– Вы помните, какой символ был на теле последней девушки? – спросил Чертанов, взглянув на Шатрова.
– Разумеется, – ответил Шатров. – Пентаграмма. Точнее, круг, в котором находился человек.
– Все верно! – подтвердил Чертанов. – Пентаграмма. Но это не только пентаграмма, именно таким образом может обозначаться еще и храм. Знак древний. Он был известен еще в Месопотамии аж четыре тысячелетия назад! Пентаграмма стала шумерским и египетским знаком звезд. Но вы обратили внимание, как была расположена звезда?
Шатров недоуменно пожал плечами:
– Обыкновенно.
– Уважаемый коллега, я вам могу напомнить. Пентакль с одним концом вверх и двумя вниз является знаком белой магии, известным на Западе как «нога друида». С одним концом вниз и двумя вверх знак представляет так называемое «копыто дьявола» и «рога дьявола»! Так вот, следующее жертвоприношение должно будет состояться в храме дьявола.
– А вы, я смотрю, сильно поднаторели за это время, – одобрительно сказал Шатров.
– Воспользовался вашим советом, читаю соответствующую литературу.
– Вижу, что все это на пользу.
Посмотрев на разложенные символы, Чертанов невольно хмыкнул:
– Только как мне обнаружить этот храм? Обыскать каждый дом?
– Только не дом, а, скорее всего, храм! – поправил Шатров. – Мне кажется, что на нем должны быть какие-то знаки.
– И как же должны выглядеть эти знаки? Или один знак?
Доктор развел руками:
– Сложно сказать. Это не по моей части. Скорее всего, какой-то дьявольский знак.
– Взгляните сюда.
Шатров подался вперед. Все знаки Чертанов расположил в виде шестиугольника. Оставалось только одно незанятое место.
– Почему вы расположили знаки именно таким образом?
– Все просто, это дьявольская схема, ею пользовались еще жрецы Древнего Египта.
– Понятно. А почему здесь свободная клетка?
– Сейчас постараюсь объяснить. Каждый из этих знаков имеет свой смысл. Нож и кости указывают на то, что должно совершиться ритуальное убийство. А знаки кометы и летучей мыши демонстрируют, что убийство будет массовым. Единственное, что мы не знаем, так это точную дату. На этом месте должен быть знак, указывающий, когда состоится ритуал!
Глаза Шатрова блеснули:
– Значит, мы находимся всего лишь в шаге от разгадки?!
– Получается, что так, – спокойно кивнул Чертанов.
– Честно говоря, мне трудно поверить во все это. Хотя признаюсь, что-то в этом есть, – вздохнул Шатров.
– Знаете, Дмитрий Степанович, но я хотел поговорить с вами совершенно о другом.
Шатров невольно насторожился:
– О чем же?
– Я еще раз просмотрел дело вашего отца...
– И что? – сухо спросил Шатров.
– Признаюсь, получить эти материалы было нелегко. А ведь прошло столько лет! И тем не менее я их получил, – сказал Михаил почти торжественно. – Так вот, я могу со всей ответственностью заявить, что к смерти девушек он не имел никакого отношения.
Шатров застыл. На несколько минут воцарилась гнетущая пауза.
– С чего вы взяли? – хрипло спросил Дмитрий Степанович.
– Из материалов дела видно, что велось оно очень поверхностно. По-другому можно сказать так: произошла следственная ошибка. Дело в том, что после того, как приговорили вашего отца, подобные преступления не прекратились. Позже к высшей мере приговорили еще одного человека. Его также обвинили в том, что он серийный убийца. Но, скорее всего, к этому делу он тоже не имел никакого отношения. Убийства продолжались и дальше, просто в соседнем районе. Что тоже было отмечено в материалах дела. Но этот факт решили не обнародовать. Не хотели признавать судебной ошибки...
Губы Шатрова нервно дрогнули:
– Но почему же тогда... мой отец?
– Здесь произошла очень странная история. Такое впечатление, что его с самого начала преследовал какой-то рок. Он ведь у вас выступал с лекциями?
– Да... В то время существовало такое общество «Знание». Он был один из активных его участников и частенько разъезжал по России с лекциями.
Голос Шатрова звучал хрипло и меняться не желал. Внешне он выглядел совершенно спокойным, его волнение выдавала лишь блуждающая улыбка.
– Хочу подчеркнуть – в какой бы город он ни приезжал, как там тут же происходили убийства. Прошло время, прежде чем эти преступления стали связывать с вашим отцом. Один из слушателей увидел вашего отца недалеко от места убийства. Довольно шаткое обвинение, но тем не менее его задержали. Правда, через сутки отпустили. Оказалось, что у него имелось очень серьезное алиби. Он был в гостях, когда совершалось убийство, и никак не мог быть на месте преступления.
– Почему же тогда его арестовали во второй раз?
В глазах Михаила мелькнуло сочувствие.
– Я уже сказал, что в этом деле много непонятного. Суд тоже не разобрался. Сразу же после освобождения ваш отец вернулся в Зеленоград. Пробыл дома около двух недель. За это время там было обнаружено четыре трупа с характерными ранениями. В двух случаях у него не было серьезного алиби. На месте преступления был обнаружен его блокнот. Собственно, на основании этого его и задержали. Потом предъявили обвинение, и вскоре состоялся суд. Но серьезных доказательств так и не было обнаружено. – Чертанов сцепил ладони в замок. Немного помолчал, после чего отважился на дальнейшее повествование: – Ваш отец отрицал все с самого начала. Утверждал, что к этим убийствам он не имеет никакого отношения. Говорил, что его просто подставляют. Что кому-то очень нужно, чтобы он оказался виновным. Но накануне суда он вдруг неожиданно поменял свои показания и полностью взял вину на себя.
– Почему? – в отчаянии произнес Шатров.
– Мне удалось узнать, что он встретился с каким-то человеком. После чего кардинально изменил свои показания.
– Вы хотите сказать, что мой отец покрывал этого человека? – невольно изумился Шатров.
Чертанов пожал плечами:
– Похоже, что так. Больше ничего не приходит в голову.
– Странно все это.
– Мне тоже так показалось. Притом ваш отец провалил все следственные эксперименты. С первого раза было видно, что он не был на месте преступления.
– А знаете, я всегда верил, что мой отец не преступник. – Шатров вдруг расстегнул халат и сунул руку во внутренний карман пиджака. – Хотите, я вам кое-что покажу?
– Покажите, – пожал плечами Чертанов, стараясь не выдать интерес.
Дмитрий Степанович вытащил из кармана паспорт и извлек из-под тонкой обложки узкую полоску бумаги, потрепанную по краям.
– Это коротенькое письмецо я получил от своего отца за месяц до его казни. Даже не знаю, какими путями оно попало ко мне. Однажды в дверь позвонили, и его мне отдал немолодой мужчина. Тогда я не задумывался над этим вопросом, но сейчас мне кажется, что он работал в тюрьме и был одним из тех, кто не верил, что отец был виновен. Просто судебная машина сделала свое дело. А может, здесь еще сработал обычный человеческий фактор – в обществе всегда особенное отношение к смертникам.
– Не могу с вами не согласиться.
Бережно развернув бумагу, Шатров усмехнулся:
– По-другому это называется ксива, так, кажется?
Чертанов улыбнулся в ответ:
– Верно, иногда еще называют малявой.
Листок был маленький, и Михаил даже не знал, что можно было написать на таком крошечном клочке.
– Хотите взглянуть? – протянул Шатров листочек.
– Если вы, конечно, настаиваете...
– Да, я настаиваю!
Михаил осторожно взял клочок бумаги и бережно развернул его. Малявка была написана химическим карандашом, и кое-где разводы влаги уже стерли буквы, но послание еще читалось. «Сынок, Дима, верь мне. Я ни в чем не виновен. Пройдет время, и ты обязательно узнаешь правду и, надеюсь, простишь меня. Твой папа». Вот, собственно, и все. Чертанов вернул записку.
