Заповедь Варяга - Сухов Евгений Евгеньевич (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Спорить было бесполезно. Зинаида выбрала легкое, под стать погоде, платье.
– Ну, вот теперь полный порядок, – удовлетворенно произнес Лукьянов. – Подполковник!
Дверь бесшумно отворилась, и на пороге предстал кряжистый человек с сухощавым лицом и настороженными внимательными глазами:
– Да, Валерий Валентинович.
– Там все готово?
– Да. Прикажете выводить?
– Приказываю, служивый. Сделай все так, чтобы дама осталась довольна.
Подполковник как-то странно посмотрел на Зину и, любезно улыбнувшись, изрек:
– Очень надеюсь, что ваша дама не разочаруется, – и так же тихо прикрыл за собой дверь.
– Пойдем, моя крошка, – ласково и одновременно жестко произнес Лукьянов. – Руку! – И, почувствовав в своей ладони прохладные и длинные пальцы девушки, удовлетворительно кивнул: – Вот так-то оно лучше будет!
В самом центре двора была установлена огромная деревянная площадка, огороженная высоким металлическим забором.
Во дворе, на удивление Зине, толпилось много народу. Кроме мужчин, здесь присутствовало и несколько женщин. Вели они себя совершенно спокойно. На их лицах не отражалось даже обыкновенного любопытства. Чувствовалось, что подобные сборища здесь успели войти в привычку и выглядели так же естественно, как вода Финского залива из окон дома.
Зрители спокойно расселись на скамейках вокруг ограждения. Некоторые притащили с собой даже стулья, устраивались без суеты, словно рассаживались в партере театра перед началом представления. Валерий Валентинович с Зиной разместились в мягких креслах на высоком крыльце, откуда был виден не только двор и прилегающие постройки, но и заросли вокруг замка.
– Все готово, подполковник? – повернулся Лукьянов к Кириллову.
– Так точно, Валерий Валентинович, – по-военному отозвался мужчина.
– Вот и отлично. Выводи!
– Слушаюсь, – кивнул подполковник и вместе с Григорием поспешил к деревянному строению, напоминающему деревенский амбар.
Влас Петрович отсутствовал недолго. Через несколько минут они с Григорием уже выводили из сарая двух пленников в белых рубашках. Головы мужчин скрывали серые холщовые мешки, а руки и ноги стягивала длинная бечева с бахромой на концах. Подполковник вывел пленников на середину арены и терпеливо стал дожидаться следующих указаний.
– Развязывай! – приказал Лукьянов.
Подполковник ловко размотал тесьму, стягивающую горло пленников, после чего сдернул с их голов мешки.
– Тебе они знакомы? – спросил вице-губернатор, повернувшись к Зине.
Зина не без ужаса всмотрелась в лица пленников.
– Боже! – ее возглас докатился до площадки.
– Что с тобой? Сердечко защемило? Ай-яй-яй! Не бережешь ты себя, Зиночка, может быть, врача позвать? – притворно забеспокоился Валерий Валентинович.
– Не надо. Это же Андрей... Андрей Серебров.
– Верно, крошка. Это шофер и телохранитель твоего покровителя. Конечно, вместо него здесь должен был стоять Ангел. Но ничего, дай только время. Мы и до него доберемся! – хитро сощурился Валерий Валентинович. – Присмотрись ко второму как следует, детка, может, узнаешь?
Действительно, лицо второго Зине показалось очень знакомым. Но кто он, она сказать не могла.
– Я его не знаю, – прошептала женщина.
– Это моя победа, детка. Перед тобой Тарханов Аркаша собственной персоной. В Питере его знают как Тархана. Смотрящий Питера! Нам пришлось изрядно пофантазировать, чтобы выманить его из логова. Боже, да ты сделалась совсем белой! Не бережешь ты себя! – еще сильнее забеспокоился Валерий Валентинович. – Но, извини, ждать не могу, народ требует зрелищ. Приступайте, друзья!
Двое охранников повалили Тарханова на доски, третий, вихлястый и гибкий, как гимнаст, стал завязывать ему глаза черной повязкой. Серебров угрюмо наблюдал за этой сценой.
– Сам дашь завязать глаза или тебя предварительно мордой в навоз ткнуть? – дружелюбно спросил его «гимнаст».
– Завязывайте, – глухо обронил Серебров.
– Ты башку-то наклони, не на табурет же нам становиться, – недоброжелательно произнес подполковник.
Пленников поставили друг против друга. Челядь поразевала рты, ожидая интересную потеху.
– Друзья мои, – громко и торжественно произнес Лукьянов, – сейчас нас ожидает увлекательнейшее зрелище – гладиаторские поединки. Первый бой будут проводить гладиаторы с завязанными глазами. Я ничего не выдумываю, такие же сражения проходили в Древнем Риме. Гладиаторов, которые бились, не видя противника, называли андабаты. У нас здесь с вами все, как в настоящем Риме. Вот это, – показал он на выход с площадки, – называется «вратами смерти». Убитого будут вытаскивать через них, а другие ворота, – остановился его палец на противоположном конце, – принадлежат живым. Все мы с вами зрители, а поэтому хочу напомнить главное правило. Большой палец, опущенный вниз, означает – бросай оружие, победитель! Палец вверх – победитель должен добить поверженного противника. Как мы знаем, воля народа священна для всех, включая президента. Вы меня хорошо поняли, славные андабаты? Они молчат, и этим все сказано. Будем справедливы. Я вас взял в честном бою, а значит, вы невольники. Насколько мне известно, вы тоже желали встречи со мной. Но если бы я вам попался, то вы поступили бы со мной гораздо хуже. Следующее правило для гладиаторов-невольников гласит: если гладиатор провел на арене три года и остался жив, то ему предоставляется свобода. Я не собираюсь держать вас здесь три года. Меня ждут дела государственной важности, поэтому я облегчаю вам путь на волю. Я освобожу того, кто победит в трех поединках. Думаю, это будет справедливое решение. Неплохо придумано – один поединок, один год! Хочу вас предупредить, господа андабаты, что вы будете убиты, если не захотите драться между собой. И упаси вас боже броситься с кинжалами на уважаемых зрителей. Вы меня хорошо поняли? Не слышу вас?! Подполковник, пусть их поторопят!
Кириллов нетерпеливо дернул головой, и стоящий рядом молодчик с размаху опустил многохвостовый бич на пленников. Длинные хвосты пришлись по плечам и животу, кожа лопнула, и кровь гранатовым соком проступила из ран. Второй удар, потом третий. Двенадцать концов хлыста злыми змеями жалили грудь, ноги...
– Ну, хватит, хватит, – запротестовал Лукьянов. – Не так сильно, иначе вы отнимите у них силы, а следовательно, можете испортить прелюбопытнейшее зрелище. А теперь я спрашиваю вас еще раз, вы хорошо меня слышите? – Бич при этих словах предупреждающе засвистел в воздухе. – Господи, только не обижайте меня отказом, – умоляюще произнес вице-губернатор.
Первым, после некоторой паузы, ответил Андрей Серебров:
– Да.
– Согласен, – глухо отозвался Тархан.
– Ну, вот и славно, господа! Нас всех ожидает интересный спектакль. Развяжите нашим гладиаторам руки, мне не терпится взглянуть на них в действии.
Подполковник вытащил диверсионный нож и одним движением срезал путы на руках у Сереброва, затем освободил Тархана.
– Я вам не обещаю гладиаторских мечей и трезубцев. Но вы получите по испанскому стилету. Он способен проколоть даже рыцарские доспехи, не говоря уж о человеческой плоти. Протас, дай им стилеты!
Высокий белокурый парень с недоброй улыбкой на губах поднял кейс, стоящий у него в ногах, и вытащил из него два узеньких длинных клинка, протянул их Сереброву и Тархану.
– А теперь начинайте, господа, я в нетерпении. Чтобы вы увереннее двигались и не разбрелись кто куда, мои парни будут подталкивать вас безобидными пиками. Я думаю, вы не станете возражать против такого новшества? Молчите? Отлично, я так и думал!
Серебров и Тарханов в один миг превратились в смертельных противников. Они стояли в нескольких шагах друг от друга, хищно напрягшись. Создавалось впечатление, будто каждый из них пристально всматривается сквозь плотную черную повязку в лицо врага. Народу еще прибыло, и оставалось только гадать, в каких таких апартаментах размещается весь этот люд. Десятка два человек с пиками в руках, одетые в одинаковую камуфляжную форму, окружили застывших посреди помоста поединщиков, оставив им лишь небольшое пространство для маневра. Противники начали медленно сближаться. Неожиданно Тархан выбросил руку, и стилет резанул воздух сантиметрах в двадцати от лица Андрея.
