Шесть секунд до взрыва - Пучков Лев Николаевич (е книги .txt) 📗

– Срок пребывания в полку – трое суток. Место проживания – здесь. Перемещение по территории полка без сопровождающего – запрещено. В качестве провожатого могу выступать я, мои замы и начальник караула. Связь со мной – через начальника караула. За нарушение режима содержания – расстрел на месте! Шутка, конечно, – счел нужным оговориться Вахид и очень обаятельно улыбнулся. Мы с Тэдом ответили тем же. Только Тэд – искренне, а я – несколько растерянно, поскольку приведенное выше наставление командир полка «Мордас» совершенно неожиданно произнес без запинки на чистом английском языке.

Так состоялось наше знакомство с Вахидом Музаевым, волею случая ставшим очередным звеном в цепи поисков моей украденной жены.

До Хатоя мы добрались без приключений. Заехав в центр села, я остановил машину рядом с небольшой усадьбой, возле ограды которой восседал на табурете местный житель, и обратился к нему с просьбой проволить нас в отряд Вахида Музаева. Мы-де, иностранные журналисты, пишем книгу о справедливой войне чеченского народа, а потому хотели бы пообщаться с видными полевыми командирами.

– Полк, – поправил житель – сребробородый престарелый горец в живописной папахе. – Полк «Мордас».

– Полк так полк, – согласился я, скрыв удивление. Насчет полка я что-то раньше ничего не слышал. Хотя, если таковой имелся, уж я бы наверняка об этом знал!

– Ждите, – сказал горец, приглашая нас во двор. – Я сообщу куда надо. – И, проводив нас на крытую веранду с деревянными скамейками, П-образно расположенными вокруг дубового стола, крикнул куда-то в глубь двора: – Женщина! Ну-ка, принеси гостям чаю! – После чего вышел из усадьбы и отсутствовал что-то около часа. За это время мы с Тэдом выдули два чайника душистого чая, который принесла женщина средних лет, закутанная в платок, и успели во всех подробностях обсудить политическую ситуацию в Ирландии.

По истечении часа у ворот притормозил «уазик». Во двор вошли четверо молодых чеченцев в гражданке, вооруженные автоматами, и хозяин усадьбы, с ходу наставивший на нас с британцем обличающий перст, торжественно объявил:

– Вот они, шпионы!

– Журналисты? – коротко спросил усатый крепыш с прической а-ля Титомир (остальные были в косынках).

– Да, журналисты, – несколько обескураженно ответил я. – А почему, собственно…

– Книгу пишете о справедливой войне чеченцев? – не дал мне досказать усатый.

– Пишем, – согласился я. – А вы, собственно, кто такие?

– Мы солдаты полка «Мордас», – сообщил усатый. – Отвезем вас в лагерь, это приказ командира. Придется одеть вам наручники и завязать глаза.

Я перевел Тэду, что эти ребята хотят с нами сделать, и британец возмутился: дескать, в гробу он видел такие посещения и пусть они катятся со своим полком подальше – не поедем никуда, ну их в задницу! Я счел нужным дословно перевести усатому тираду журналиста и злорадно ухмыльнулся, предвидя его смущение, но оказался не прав.

– Поздно, – лаконично возразил усатый. – Есть приказ: доставить вас в полк. Приказ будет выполнен.

– А если мы будем сопротивляться? – закинул я удочку. – Насильно тащить не имеете права, мы – иностранные подданные!

– Мы прострелим вам руки и ноги, – флегматично пообещал «Титомир», – и все равно доставим в полк.

Я объяснил Тэду, что упираться – себе дороже, после чего нас окольцевали в положении «руки за спину», натянули по самый нос вязаные шапочки, усадили в нашу же машину и куда-то повезли.

Покатавшись минут сорок по горным дорогам, мы были отконвоированы пешим порядком по каким-то закоулкам на довольно солидное расстояние (я насчитал 265 шагов), после чего с нас сняли шапки и браслеты.

– Приказано находиться здесь до встречи с командиром, – сообщил усатый и вышел, прикрыв за собой калитку.

Я осмотрелся. Мы находились в небольшом дворике, квадратов на 15, огороженном двухметровым забором из камня – этаком круглом пятачке с сортиром, турником и умывальником, примыкавшим к невысокому каменному дому, вымазанному белилами. Над двориком была натянута двойная маскировочная сеть, стилизованная под дубраву.

– Черт-те что, – пробормотал Тэд. – Как тебе это нравится? Это что – кавказское гостеприимство? – И, пнув ногой калитку, вышел за ограду.

– Назад! – послышалось с той стороны забора. – Приказано находиться в изоляторе до встречи с командиром!

Тэд попятился во двор, недоуменно оглянувшись на меня и спрашивая:

– Что хочет этот идиот? – В этот момент я с любопытством высунул голову за калитку.

Метрах в десяти от забора под шиферным навесом сидел крепенький «дух» с автоматом, облаченный в аккуратный «тростник» 11 – один из видов камуфляжа, берцы и кепку с кокардой. Приглядевшись, я рассмотрел на кокарде изображение лежащего волка. Такая же эмблема красовалась на шевроне, прикрепленном на левом рукаве чеченского «комка».

– Во! – удивленно воскликнул я и высказался: – Мы не больные. Мы журналисты. Нас в изоляторе держать не нужно. Ю андестен, донки?

– Закрой дверь, – чеченец повел стволом в мою сторону. – Приказа выпускать вас не было.

Пожав плечами, я осмотрелся и закрыл дверь. Было такое впечатление, что мы попали в здоровенный парк – повсюду росли деревья и кусты, меж которых петляли посыпанные гравием узенькие аллейки. Этакий чечен-сквер.

В доме оказалась всего лишь одна комната с двумя окнами, выходившими на глухой забор. Интерьер «изолятора» составляли четыре кровати, заправленные по-солдатски, у каждой из которых стояли прикроватные тумбочки и табуреты, а также вешалка у входа. Стены комнаты были свежевыбелены.

– Дурдом, – констатировал я, падая на кровать у окна и забрасывая ноги на дужку. – Мы попали в чеченский дисбат. В 21.30 нас выгонят на вечернюю прогулку с исполнением строевых песен, а потом проведут вечернюю поверку – общеполковую, и совместно с бойцами этого «Мордаса» заставят исполнять гимн Ичкерии.

– Ты сам сюда хотел, – глубокомысленно заметил Тэд, укладываясь на кровать в противоположном углу, и спустя тридцать секунд смачно захрапел…