Рискнуть и победить (Убить демократа) - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
— Я недолго в городе, но знаю, что губернатор проигрывает Антонюку почти двадцать процентов. Как в этой ситуации Хомутов может победить? Даже недавняя история, когда были закрыты все лавочки, принесет губернатору ну два-три процента, не больше.
— Вы слушали меня не очень внимательно, — заметил Пастухов. — Я не сказал, что победит Хомутов. Я сказал, что победит представитель НДР, кандидат партии власти. И я почти не ошибусь, если назову его фамилию. Это председатель предвыборного штаба НДР некто Павлов. Ничего вам о нем сказать не могу, так как напрямую не имел удовольствия сталкиваться.
— А как же Хомутов? — спросил Голубков.
— Константин Дмитриевич, вы один из лучших аналитиков-разработчиков, а задаете такие вопросы!
— Я их задаю, потому что мне нужны факты. Голые факты, а не догадки. Даже остроумные.
— Хорошо, факты, — легко согласился Пастухов. — 12 октября сего года на крыльце своего дома выстрелом из пистолета с глушителем был убит историк Николай Иванович Комаров, депутат в кандидаты от «Социально-экологического союза». Он хотел блокироваться с местным отделением «Яблока», но в последний момент они не сошлись в программах. Недели через полторы на местном телевидении состоялся так называемый «круглый стол». Ну, обычные предвыборные посиделки. У «яблочника», по предварительным оценкам, было 9 процентов. А после его выступления стало семнадцать. Почему? Потому что у него хватило ума и такта вспомнить на этом «круглом столе» Комарова и сказать о нем несколько добрых слов. А теперь представьте на секунду, что за эти несколько дней, которые остались до выборов, будет убит Антонюк. Выборы, естественно, будут отменены и назначены новые — все с нуля, с выдвижения кандидатов, со сбора подписей и так далее. Кто победит на этих выборах? Кандидат КПРФ. Волна народного возмущения политическим террором экстремистски настроенных демократов плюс неизбежные огрехи Хомутова за четыре года его губернаторского правления предопределят исход выборов. И к бабке можно не ходить. А теперь представьте, что будет убит не Антонюк, а Хомутов. Кто победит на следующих выборах? Конечно, НДР. Что нужно правительству? Иностранные инвестиции в порт города К. Значит, победит НДР. И значит, будет убит Хомутов.
Если в моих логических построениях вы увидели какую-то ошибку, скажите. Я буду счастлив ее признать. Потому что картина, которую я нарисовал для вас в общих чертах, почему-то меня совсем не радует.
— Кто убьет Хомутова? — спросил, помолчав, Голубков.
— Я, — сказал Пастухов. — Это и есть моя роль.
— Ты это сделаешь?
— Нет. Это сделают за меня. Потом на меня повесят. Начальник охраны коммунистического кандидата убил любимого народом демократа, а перед этим еще прихлопнул демократа Комарова. Красный террор, возвращение к методам КГБ. А народ у нас эмоциональный, импульсивный. Сами знаете, что выйдет. К тому же задолженность по зарплате и пенсиям погасили. Все просчитано, Константин Дмитриевич. И просчитано не любителями, а профессионалами суперкласса.
— Как же на тебя смогут повесить убийство губернатора, если ты не будешь его убивать?
— Вы ребят Егорова видели? Ну, такого, в кожаной куртке, со шрамом на брови и губе? — поинтересовался Пастухов.
— Видел.
— Обратили вы на них внимание?
— Ну, посмотрел.
— А я видел их в деле. И в довольно горячем. Я им игру, конечно, немного попортил, но боюсь, что до конца проблему мне не решить.
— Убийство этого историка Комарова — на тебе? — прямо спросил Голубков.
— 12 октября, в вечер убийства, я был где-то между Владивостоком и Хабаровском — возвращался из поездки в Японию за машиной. Но они уже обо всем позаботились, создали мне как бы алиби наоборот: подготовили фальшивые документы, из которых явствует, что 12 октября я был здесь, в К.
— Кто-нибудь сможет подтвердить, что ты был не здесь, а там?
— Могли бы подтвердить «рефы», с которыми я ехал. Но они по счастливой случайности разбились на машине вскоре после возвращения из этой поездки. Есть еще один человек, который может подтвердить, что видел меня вечером 12 октября в Хабаровске. Но я назову его разве что перед самым расстрелом. Да и этого делать не придется. Меня прикончат на месте. Уничтожили террориста — и дело с концом. Я бы не назвал эту схему слишком изысканной, но отдадим должное — она надежна. Кто там в панике будет разбираться, кто в кого стрелял и каким образом в моей руке оказался пистолет, из которого был убит губернатор Хомутов. И все. А уж для профессионалов перебросить пушчонку из одного места в другое… — Похоже, Серега, ты попал в плохую историю, — подумав, обобщил Голубков.
— Да что вы говорите? — удивился Пастухов. — А я думал: в хорошую. Задание-то у меня — проще не бывает: охрана Антонюка. Правда, заплатили мне за это пятьдесят штук баксов.
— Сколько?! — поразился Голубков.
— Сколько слышали. И выдали наличными и вперед. Плюс, естественно, расходы по факту: гостиницы, машины, самолеты. Еще кофе хотите?
— И коньяку, — буркнул Голубков.
— Вы только не стесняйтесь, Константин Дмитриевич, — уверил Пастухов. — Счет я представлю к оплате — представительские расходы. Все законно. Ну, понятно, если у меня будет возможность представить его к оплате… — Не нравится мне твое настроение. Понял? — рявкнул Голубков, опрокинув в себя очередную порцию коньяка. — И вообще мне все это не нравится!
— Слово «вообще» — не из нашего лексикона, — уточнил Пастухов.
— Ладно, не вообще. Давай конкретно. Как они заставят тебя стрелять в Хомутова?
— А я и не буду стрелять. Думаю, что будет стрелять кто-то из егоровских ребят.
Есть у них там такой Миня — самый маленький и незаметный. После этого кто-то из ребят, скорее всего сам Егоров, пристрелит меня — как нападавшего. После этого в моей руке окажется ствол, из которого прикончили Хомутова. Баллистика, отпечатки пальцев — все на месте. И дело сделано. А уж должность мою каждая собака к этому моменту знать будет: начальник охраны Антонюка.
— А историк Комаров? — поинтересовался Голубков.
— С ним у них ничего не выйдет. Ствол, из которого его убили, оказался у меня.
Так что им придется что-то придумывать. Если я первый чего-то не изобрету. Они теряют сильную, конечно, позицию. Красный террор оказывается несколько ослабленным. Но они сейчас не в том положении, чтобы выбирать. Они пойдут до конца и на любой риск, чтобы привести к власти представителя НДР. Больно уж большие деньги здесь задействованы.
— Зачем ты рассказал о Профессоре каким-то уголовным авторитетам?
— Они мне мешали. Я хотел, чтобы люди Егорова их убрали.
— Они убрали?
— Нет, их убрал совсем другой человек.
— Какой?
— По второму кругу пошли, Константин Дмитриевич. Я ведь уже предупредил вас: этого я вам не скажу. Скажу только одно: этот человек знает Профессора около тридцати лет. Можете передать это Профессору. Он его действительно знает. Я провел небольшую проверку, и все сошлось. До мельчайших деталей, до формы носа и жилистой шеи.
— Помолчи, — попросил Голубков. — Помолчи пять минут, мне нужно подумать.
Он неспешно выкурил сигарету, ткнул ее в керамическую пепельницу и произнес:
— Ты хорошо разглядел ребят Егорова?
— Достаточно.
— Ты понимаешь, что у тебя нет против них ни единого шанса?
— Я никогда не переоцениваю своих возможностей. Лучше недооценить. Но сейчас у меня просто нет выбора. А насчет шансов… Ну, мы это еще посмотрим. На полигоне в училище на соревнованиях рейнджеров подполковник Егоров не произвел на меня потрясающего впечатления. Не забывайте, Константин Дмитриевич, что на площади кроме меня будут Боцман, Муха и Артист. Причем Артист — втемную. Четверо против шести. Не такие уж они и нулевые, мои шансы.
— Помолчи, — еще раз попросил Голубков. Немного подумал и решительно произнес:
— Ближайшим рейсом я возвращаюсь в Москву. Я потребую встречи с Профессором. Я докажу ему, что тратить таких людей, как вы, на решение мелких проблем — глупо, нерационально и вообще преступно.
