Тюрьма особого назначения - Горшков Валерий Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Я встал на ноги, несколько раз глубоко вздохнул, уперся в угол кладки плечом и изо всех сил надавил…
С громким треском по всему периметру печки лопнула многослойная корка из штукатурки и краски, и вся кирпичная глыба отошла от стены, обнаружив под собой прямоугольный люк, прикрытый потемневшим от времени деревянным щитом из плотно пригнанных друг к другу досок. Сердце мое взволнованно забилось. Значит, вот он, реально существующий вход в подземелье!..
Нужно только снять деревянный щит и спуститься вниз! Ну же, что ты стоишь, как каменный истукан с острова Пасхи?!
Но я медлил. Находясь на пороге неизвестности и канувших в бесконечность семи с половиной десятилетий, я словно оцепенел.
Не знаю, сколько я так простоял в полной неподвижности – может, с минуту, а может, и все пять, – но наконец заморозившая меня ледяная лавина отступила, я поднял лежащую возле ног заточку, подковырнул ее острым концом край деревянного щита и почти без всяких усилий откинул его в сторону, обнажив черный провал подземелья. Из мрачной глубины на меня пахнуло могильным холодом, неизвестностью и непредсказуемостью того, что ждет меня в этом подземном мире…
Прочитав про себя «Отче Наш» и трижды перекрестившись, я взял с полочки у стены толстую восковую свечу. Я зажег ее и, положив коробок спичек за пояс, а также прихватив на всякий случай сделанную из напильника заточку, осторожно нащупал ногой первую ступеньку круто уходящей вниз деревянной лестницы. Она дрогнула, но все-таки оказалась достаточно прочной, чтобы выдержать мой вес. По мере продвижения в глубь подземелья свет позади меня все более бледнел, а потом пропал совсем, как только ход круто свернул вправо. Надо отметить, что к сооружению подземелья выкопавшие его несколько столетий назад безвестные строители-монахи подошли более чем добросовестно. И стены, и своды туннеля были кирпичными, что совершенно исключало обвал, и лишь под ногами у меня была рыхлая, но сухая земля.
Миновав не меньше пятидесяти метров – так, по крайней мере, показалось мне, поскольку при тусклом свете свечи я продвигался вперед со скоростью черепахи, – я наткнулся на первое, уходящее в сторону от основного туннеля, ответвление. Если верить тому, что писал в своем письме в Афины отец Амвросий, именно здесь и должны находиться спрятанные им от чекистов бесценные реликвии Спасского монастыря, бережно собираемые несколькими поколениями монахов.
Недолго думая, я свернул именно в этот «аппендикс» и пошел быстрее, подстегиваемый близкой разгадкой тайны монастырских сокровищ. Вскоре узкие своды туннеля расступились, и я оказался в просторном помещении, возле дальней стены которого, слабо освещенной оплавленной свечой, стояли какие-то плохо различимые на расстоянии предметы.
Я подошел ближе. Оказалось, что это грубые мешки. Потянув за веревку на горловине мешка, я развязал узел и раздвинул края материи, обнажив сверкнувшие в тусклом свете свечи золоченые оклады икон. В самом верху этой внушительной стопы лежал маленький образ Казанской Божьей Матери в серебряном окладе. Казалось, печальные глаза Богородицы взирали на меня с благодарностью…
Перекрестившись, я подошел к другому мешку, потом к третьему… Я развязывал узлы и не верил своим глазам. Помимо икон, золоченых подсвечников и кадил, я обнаружил несколько сундучков. В одном из них были усыпанные драгоценными камнями кресты; в другом – как я понял – золотые монеты… Кроме того, я обнаружил большой сундук со старинными книгами в кожаных переплетах, с металлическими застежками и тисненными золотом надписями. Дрожащими от волнения руками я брал воскресшие из небытия православные реликвии и чувствовал, как в них стремительно оживает время, как они снова начинают жить и дышать, как неистово просятся на свет из многолетнего заточения…
Неожиданно тишину нарушил какой-то далекий, почти не уловимый на слух шорох. Я прижался к стене, прикрыл ладонью свечу и прислушался.
Да нет, кажется, все тихо. Видимо, далекий шорох – лишь плод моей фантазии, вызванный сильным эмоциональным перенапряжением.
Однако через минуту в глубине туннеля снова что-то зашуршало, и я быстро изменил свое первоначальное мнение. Там, в темноте, определенно кто-то находился. Я сразу же вспомнил об оставленной в доме настоятеля отодвинутой в сторону печи, об открытом люке…
Явно не предназначенная для блуждания в темноте церковная свеча сгорела больше чем на две трети. В любом случае нужно было возвращаться назад. Будь что будет…
Прикрыв ладонью свечной огарок, с которого мне на пальцы то и дело стекали, моментально застывая, горячие капли воска, я двинулся к туннелю…
Но не успел сделать и пяти шагов, как темноту подземного хода прорезал свет мощного электрического фонаря, и совсем рядом с собой я услышал чуть хрипловатый голос полковника Карпова:
– А мы, батюшка, шли по вашим же стопам… Похоже, здесь есть, на что посмотреть, верно? – Луч фонаря ударил мне в лицо. – Кажется, я просил вас зайти ко мне сразу же по прибытии. Но, увы, так и не дождался и решил лично нанести вам визит. Оказывается, вы еще и археолог? Майор, посмотрите, что там в углу.
Ослепленный лучом фонаря, умышленно направленным Карповым мне в глаза, я все-таки смог разглядеть стоящих напротив меня троих мужчин. Рядом с начальником тюрьмы, как всегда, находился верный Санчо Панса – майор Сименко. Третьего, в штатском, я видел впервые.
Командир «Кедра» уверенно шагнул вперед, и я почти сразу же заметил блеснувшую в его правой руке сталь пистолета. Сименко обошел меня сбоку и приблизился к сундуку.
– Здесь целая библиотека старинных книг! А вот и иконы! Почти все в золотых и серебряных окладах! – закричал майор, покопавшись в мешках. – Ого! – Сименко присвистнул. – Да тут и монеты, золотые…
– Что и требовалось доказать! – радостно ухмыльнулся полковник, скользнув лучом фонаря по дальнему углу хранилища. – Именно то, что и написано в письме монаха! Кстати, отец Павел, у вас, вероятно, тоже имеется копия этого документа? Откуда, если не секрет?!
Я шагнул вперед, но резкий окрик Карпова заставил меня остановиться.
– Стой, где стоишь… сволочь! – прорычал он. – Игра окончена. Неужели ты до сих пор думаешь, что я все еще верю в твой липовый сан священника, а?!
– Я говорил, что он подосланный, еще тогда, возле камеры Маховского, – злобно процедил командир «Кедра». – Никогда не видел попа, владеющего приемами карате и джиу-джитсу лучше, чем кто-либо из специально подготовленных бойцов моего отряда. Правда, капитан?! Или лучше тебя называть Владиславом Александровичем Авериным?!
Стало быть, Карпов выяснил все детали моей биографии. И всерьез считает меня агентом спецслужб. А теперь еще этот тайник… Держатся нагло, значит, ничего не боятся. Видимо, решение о моей дальнейшей судьбе ими уже принято. Можно предположить какое. Слишком уж большая ставка. Интересно, что это за незнакомец, стоящий рядом с полковником?
– Я не вижу ничего необычного в том, что вы раскопали в моей биографии, полковник, – ответил я, стараясь спокойно оценить сложившуюся обстановку: Сименко с пистолетом – сзади, Карпов со своим спутником – в семи метрах прямо передо мной. – Я никогда не делал секрета из того, что служил в ВДВ и воевал в Афганистане. Что же касается вашей версии, будто меня якобы подослали, то вы заблуждаетесь. Я не имею отношения к организациям, одно упоминание о которых наводит на вас, полковник, панический страх.
– С чего вы взяли, что я вообще кого-то боюсь?! – взорвался Карпов. – С какой стати?!
– В таком случае, почему в руках майора находится оружие? – Полковник молчал. – А по поводу хранилища, в котором мы сейчас с вами находимся, могу сказать следующее – копию письма отца Амвросия мне передала журналистка, Анжелика Гай, которая приезжала в областную тюремную больницу брать интервью с Завьяловым и Дроновым. – Я заметил, как моментально напряглось лицо незнакомца, едва я произнес имя журналистки. – Она знала, что я являюсь священником с Каменного и что реликвии, спрятанные здесь последним настоятелем Спасского монастыря, по праву принадлежат Русской православной церкви. Поэтому сразу же по возвращении я решил выяснить достоверность письма и, если тайник действительно отыщется, поставить в известность вас и, разумеется, Московскую Патриархию. Именно это я и собираюсь предпринять, как только поднимусь наверх. Или у вас, Олег Николаевич, имеются иные предложения?
