Реаниматор - Горшков Валерий Сергеевич (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
И вдруг, после первого же длинного гудка, ему ответил глухой, явно настороженный мужской голос:
– Алло? Вас слушают! Говорите!..
Сердце бандита едва не выпрыгнуло из груди. Он торопливо нажал на сброс, потом поморщился, как от острой зубной боли, и хлопнул себя ладонью по лбу. Бык запоздало вспомнил, что мобильник Масюлевич имел определитель номера. Выходит, только что он оставил боевикам старика ниточку, которая может привести амбалов Тихого прямо к нему!
В том, что на попытке добыть тайные счета хозяина нимфоманка Масюлевич спалилась, фиксатый больше не сомневался. Можно было прямо сейчас уезжать из этого долбаного двора, отзывать наружку от «Калькутты» и в срочном порядке предпринимать ответные действия, но он не мог этого сделать, не дождавшись возвращения Иглы из квартиры.
Выругавшись сквозь зубы, Новгородский Бык закурил, жадно, со свистом, втягивая в легкие дым. Высосав всю сигарету за десяток затяжек, он щелчком выбросил бычок за приспущенное стекло и увидел пулей вынырнувшего из подъезда наркомана. Тот не шел – почти бежал обратно к тачке. На руки его все еще были натянуты прозрачные перчатки!
Бык едва не зарычал от подобного дебилизма. Мозг его лихорадочно работал: значит, Игла увидел на хате нечто такое, что лишь подтверждало самые худшие опасения.
Повернув ключ в замке зажигания, фиксатый запустил недовольно чихнувший изношенный движок колымаги.
Бык не сомневался, что слабая женщина с ходу расколется Тихому и про их тайные встречи, и про то, что рассказала пылкому любовнику «запасной вариант», предусматривавший прохождение грузовиков со спиртзаводами через северный пограничный КПП в случае непредвиденного закрытия тереховского «окна». Он спалился по-черному. Старик, как пить дать, уже заказал его!
– Там в гостиной стул опрокинут, в ванной на стиралке комплект чистого бабского белья лежит, лифон с трусами, и воды полно, уже через верхнее сливное отверстие уходит, – рванув на себя дверь и едва не вывалившись на асфальт, когда Бык резко дал по газам «жигуленка», сообщил запыхавшийся наркоман. – Видно, когда за телкой пришли, то в ванну не заглянули. Вполне могло уже весь дом затопить…
– Перчатки сними, ур-род! – Вылетев со двора через арку на Каменноостровский проспект и выровняв машину на полосе, Бык коротко, не поворачиваясь, от души врезал наркоману кулаком в челюсть.
– За что?! – потирая багровую ссадину над бровью, заныл лоханувшийся подельник, прекрасно понимая, в чем прокололся. Он торопливо стянул перчатки и, помешкав, сунул их в бардачок машины.
– Сам знаешь, – огрызнулся Бык. – Скажи спасибо, если старухи у окон тебя с этими перепонками на граблях не срисовали! Выбросишь их в первый попавшийся мусорный контейнер. Вот же пидор…
Через два квартала, у моста через Неву, фиксатый остановил машину. Достав несколько смятых пятисотрублевок, брезгливо, как подачку, бросил их на колени затравленно притихшего наркомана.
– Ключи от хаты.
Игла, пробормотав невнятные извинения, вернул связку дубликатов. Бык открыл дверцу, вышел из тачки, наклонился к проему и, мрачно уставившись на презираемого им бывшего бандита, превратившегося из-за дури в половую тряпку, четко произнес:
– Пикнешь кому хоть слово – убью! – С силой захлопнув дверь «копейки», бригадир быстрым шагом направился к своей припаркованной неподалеку от набережной «тойоте лендкрузер».
Проходя вдоль гранитного парапета Невы, Фикса, стараясь не привлекать постороннего внимания, выбросил ставшие ненужными ключи от квартиры любовницы. Обернулся. «Жигуленка» Иглы уже не было.
Направляясь к джипу, Бык напряженно думал. Теперь у него оставалось только три пути.
Первый – немедленно забрать из тайника баксы и слинять поездом куда глаза глядят. Во Владивосток, например. Или в Белоруссию, благо в гости к батьке Лукашенко для братьев-россиян никакой визы не требуется. Там, возможно, и не достанут. Но каково это – всю оставшуюся жизнь трястись от страха, пугаться собственной тени и ждать пули в затылок?!
Второй, стремный, – рассказать все папе, известному авторитету Александру Петровичу Мальцеву, и попросить у него защиты от скорой и кровавой мести старика. Разумеется, узнав о провернутом без его ведома кидке пожилого уголовника, Петрович, мягко говоря, не похвалит. Мало того что Бык стал инициатором конфликта, ведь он все заработанные на продаже спиртзаводов деньги забрал себе! В общак группировки не отстегнул ни бакса! Еще неизвестно, как папа отреагирует на такую выходку. Может получиться даже хуже. Вроде как добровольно кинуться в пасть голодному тигру.
Но даже если Петрович простит Быка, племянника своего давнего знакомого, бывшего кореша по зоне новгородского карточного шулера Арлекино, прикроет его своим авторитетом, влиянием и силой, многократно превосходившей боевую мощь стремной группировки Тихого, то с таким трудом и огромным риском заработанные деньги – а это без малого пол-лимона баксов, целый капитал! – однозначно придется отдать. Но тогда ради чего было рисковать шкурой и затевать столь сложный гамбит с бухгалтершей-нимфоманкой? Ради проблем на задницу?! Ведь в любом случае Тихий не простит ему такой крутой подлянки. Выследит и кончит. И никакой Мальцев не поможет. Только ручки свои потные потрет, падла, ни за хрен собачий поимев целую кучу валюты! Нет, этот вариант отпадает.
Остается вариант номер три. Наиболее безумный но, пожалуй, самый эффективный с точки зрения тактики. Заставить самого Тихого дрожать от ужаса. Сделать его жизнь кошмаром. Превратить из охотника в дичь. Наконец, поссорить его с другими авторитетами. С тем же Мальцевым. Почему нет?! Когда начнется настоящая гангстерская война, когда вооруженные банды боевиков, не разобравшись толком, начнут крошить друг друга направо и налево, когда кровь хлынет рекой, – уже никому не будет дела до того, кто и кому приказал перехватить чужой контрабандный груз.
А дать этим долбаным паханам отмашку к началу смертельного поединка – раз плюнуть!
В свой джип Новгородский Бык садился, уже точно зная, как перейти в разборках с вычислившим его Тихим от обороны к наступлению.
Глава 4
К этой поездке в город Алена готовилась заранее. Сегодня она твердо решила удрать от опекающего ее телохранителя и – впервые в жизни! – совершенно одной побродить по Петербургу. В последние месяцы ее особенно угнетало ощущение тянущегося за ней, постоянно наблюдающего за каждым ее движением угрюмого «хвоста» с пистолетом под пиджаком. Она мечтала погулять по городу, а ближе к вечеру зайти на какую-нибудь дискотеку, выпить бокал шампанского и потанцевать с понравившимся парнем, одним словом – вдохнуть воздух настоящей свободы и лишь поздно ночью вернуться домой на такси. Просчитав все возможные варианты, Алена пришла к выводу, что к бегству у нее есть только один путь – через окно женской туалетной комнаты. Это было единственное, если не считать примерочной кабинки, место в городе, куда не совал нос телохранитель и где она могла побыть совершенно одна.
Но, как назло, во всех больших магазинах и модных бутиках, которые она посещала с тех пор, как решилась на дерзкий побег, женские комнаты были без окон. Или окошко оказывалось таким крохотным, что в него могла пролезть разве что мышка. Или вело в загаженный двор со ржавыми железными воротами, закрывающими арку, из которого не было выхода.
Но Алена не унывала. Главное, думала она, есть сам план побега, а найти подходящее окно – это лишь дело времени.
Отец, ее заботливый, щедрый, добрый престарелый папа, имевший – кто бы мог подумать! – непосредственное отношение к миру организованной преступности и даже находившийся где-то очень высоко в жесткой гангстерской иерархии, знакомой Алене лишь по детективным романам и фильмам, – этот отец имел лишь один существенный недостаток: он слишком любил своих жену и дочь, чтобы позволить им находиться вне роскошного трехэтажного коттеджа в Озерках без сопровождения охранника. И очень за них боялся. А денег у отца всегда было очень много. Алена не помнила, чтобы отец хоть раз отказал ей в просьбе о приобретении той или иной вещи, сославшись на отсутствие средств. У них в доме было все, что только можно пожелать, – от сауны с бассейном и водопадом до модных туалетов известных кутюрье и деликатесов к столу. Разве что наличных отец Алене почти не давал. Они дочке просто не требовались. В бумажнике ее телохранителя всегда имелось сразу несколько пластиковых кредитных карточек, которыми можно было расплатиться в большинстве солидных магазинов Санкт-Петербурга. В другие она не заходила…
