Напарник - Кулаков Сергей Федорович (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
– Да, я думаю, все. Далее Смит будет действовать самостоятельно.
– А деньги? – негромко напомнил Банкир.
– Обычно он берет за услуги от одного до трех миллионов фунтов стерлингов. Но, думаю, в данном случае он запросит не менее десяти.
– Если бы всегда наши проблемы стоили нам так дешево, – хмыкнул Политик.
– Сколько бы он ни запросил, передайте ему, что он все получит сполна, – сухо ответил Председатель. – И потрудитесь напомнить ему, что в данном случае конфиденциальность ставится на первое место.
– Да, конечно, – кивнул Советник. – И последнее.
Он помедлил, призывая всех оказать должное внимание тому, что он сейчас скажет.
– Как поступить с враждебной нам организацией? Надо ли кого-нибудь из руководства оставить в живых или… уничтожить всех?
– Зачем нам лишняя морока? – пожал плечами Политик. – Лично мне никто из них не интересен.
– Я тоже не имею желания знакомиться с этими господами, – быстро сказал Банкир. – Тесть мне, конечно, дорог, но самолично рубить головы я не намерен.
Финансист отрицательно покачал головой.
– Достаточно будет того, что мы узнаем имена этих людей, – поколебавшись, проворчал Председатель.
– Таким образом, вопрос решен? – спросил Советник.
– Я полагаю, да, – выдержав небольшую паузу, кивнул Председатель.
Его слова как бы подвели итог совещанию. Тотчас же собравшиеся начали расходиться, выдерживая интервал строго в пять минут. Всякие разговоры прекратились, все уже мысленно занимались своими делами.
Последним в зале остался Председатель. Он достал старинную зажигалку с монограммой, поджег листок с записями, проследил, чтобы он сгорел дотла, и тщательно растер пепел в пепельнице. Затем поднялся и твердо направился к выходу.
16 сентября
Железная дверь в один из отсеков трюма с визгом открылась. В нее вошел высокий широкоплечий человек и остановился недалеко от порога. Свет падал на него сзади и сбоку так, что различить его лицо под козырьком кепки было трудно. Виднелся только твердый подбородок, четко очерченные губы и кончик прямого носа.
– Ну что, Фил, как дела? – спросил он чуть хрипловатым, как спросонок, голосом.
– Кое-что есть, – отозвался толстяк в кожаном фартуке, тяжело ворочаясь возле широкого железного стола, на котором когда-то корабельным коком разделывались мясные туши.
Сейчас на этом столе лежало тело нагого человека. Но, видимо, его обнаженность не устраивала толстяка Фила, ибо кожа на руках, на ногах и некоторых других частях тела несчастного, включая голову, была надрезана и завернута, так что в красных волокнах мускулов проступали белые жгутики нервов. К ним крошечными клеммами крепились проводки, убегая к стоящему под столом аккумулятору. Крови почти не было – Фил был мастером своего дела и попусту кровь не лил.
Человек в кепке шагнул ближе к столу. Его глаза, на миг блеснув под козырьком, пробежали по лежащему на столе телу, но остались совершенно равнодушны. Как если бы там лежала мороженая свиная туша.
– Давай, – потребовал он, протягивая руку.
Фил вручил ему листок, местами запятнанный чем-то темным.
Человек в кепке просмотрел записи, сделанные мягким фломастером.
– Это все? – поднял он взгляд на толстяка.
Тот едва заметно, на французский манер, передернул плечами.
– Скажите спасибо и за это. Черт его знает, из чего он сделан, но только я с таким материалом еще ни разу не работал.
Человек в кепке криво усмехнулся.
– Я думал, ты способен разговорить даже покойника.
– Я тоже так думал, – огрызнулся Фил.
– Но ведь ты еще не закончил…
Лежащий на столе человек шевельнул губами, и Фил, все время бдительно следивший за ним, прижал палец к губам:
– Чш!
Человек в кепке замер.
Фил склонился на телом, почти вплотную прижался ухом к его губам. Некоторое время напряженно слушал, затем выпрямился и на вопросительный взгляд человека в кепке отрицательно покачал головой.
– Надолго его еще хватит? – спросил тот, ничем не выдавая своего разочарования.
Фил оценивающе посмотрел на неподвижное тело.
– Я думаю, это уже отработанный материал. Все, что мог, я из него вытянул. Возиться с ним дальше – только убивать время.
Человек в кепке немного подумал.
– Ладно, – глянув в листок, сказал он. – Заканчивай здесь. Смотри, чтобы никаких следов. Особенно зубы. Ну, не мне тебя учить.
– Вот именно, – проворчал Фил.
Он сорвал проводки, отвязал тело от стола и обеими руками сбросил его на пол, где глубокий сток образовывал что-то вроде ванночки. Толчком ноги поправив тело, он поднял двадцатилитровую канистру и начал поливать из нее концентрированной серной кислотой еще живую плоть.
Не обращая внимания на дергающиеся конечности, он густо облил голову, наблюдая за тем, как морщится и исчезает кожа и обнажаются кости, затем начал не спеша поливать кисти рук, ноги и все остальное, не забывая время от времени плеснуть на голову, особенно на челюсти. А потом взялся за молоток.
Человек в кепке, вышедший из отсека в начале «уборки», вернулся через полчаса.
В стоке лежала только кучка грязной слизи, ничем не напоминающая останки человека. Но человек в кепке не поленился взять железный прут, присесть на корточки и порыться в этой куче, внимательно разглядывая каждый твердый фрагмент, попадающийся ему под руку.
– Хорошая работа, Фил, – похвалил он наконец своего помощника, отбрасывая прут.
– Вы же знаете, я плохо не работаю, – отозвался толстяк, скромно стоя в сторонке.
– За это я тебя и держу, – усмехнулся человек в кепке.
Он выпрямился, кивнул на большую сумку:
– Вижу, ты уже собрал свое барахло?
– Да.
– Забирай и пошли.
Толстяк нагнулся, чтобы взять сумку, где лежали фартук, аккумулятор, провода и прочие необходимые для его работы приспособления. И в этот момент человек в кепке вытащил из кармана пистолет с глушителем и выстрелил ему в затылок.
Толстяк ничком сунулся в угол, придавив животом сумку.
Человек в кепке спрятал пистолет, осмотрелся.
– Все равно ты стал ни на что не годен, Фил, – проговорил он вполголоса, глянув напоследок в отставленный зад толстяка.
Выключив свет, он накрепко запер двери и поднялся по ржавым ступенькам наверх.
Ночь была темной и теплой. Звезды слабо мерцали сквозь затянувшую небо дымку. В отсветах месяца виднелись громады полуразрушенных кораблей, дожидающихся своей очереди на переплавку.
Человек в кепке, убедившись, что вокруг тихо, спрыгнул на пристань и бесшумно зашагал прочь. Через несколько секунд его силуэт растворился в темноте.
Берлин, Центральный вокзал, 19 сентября
Стройная миловидная девушка, бойко постукивая каблучками, прошла мимо длинного ряда автоматических камер хранения и остановилась в самом его конце. Сюда мало кто доходил, поскольку, если кладь была тяжелой, тащить ее лишний десяток метров никому не хотелось. Но так как у стройной девушки из всей клади был только изящный кожаный портфель, ей не составило никакого труда прошествовать с ним до самого конца ряда.
Тут она, не особо колеблясь, открыла верхнюю ячейку, поставила в нее портфель, набрала код и захлопнула дверцу.
Завернувший сюда на минуту полицейский патруль не обнаружил ничего подозрительного в одинокой элегантной девушке, идущей по проходу упругой походкой манекенщицы.
Проходя мимо полицейских, она мило улыбнулась одному из них и, покачивая туго обтянутыми бедрами, направилась к выходу.
– Видал, Отто? – обратился к своему напарнику осчастливленный улыбкой незнакомки патрульный. – Какая конфетка! Так бы ее и съел.
– Такая сама кого хочешь съест, – заметил на это Отто, не удостоенный внимания красавицы.
– А что? – засмеялся, раздувая ноздри, его напарник. – Я бы не отказался. Особенно если бы она начала с моего малыша.
– Чтобы она заинтересовалась твоим малышом, Фред, ты должен получать на сотню тысяч больше, – ехидно процедил Отто. – А пока думай лучше о своей Хильде.
