Полундра - Зверев Сергей Иванович (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
– Кроме меня, никто... Я видел, ребята лежали – кто где – и не шевелились...
– Понятно, – сухо оборвал его Павлов. – А в четвертом?
– Из своего отсека я всех вывел, командир, – доложил Назаров. – Переходные люки задраил. Только все это без толку, вода все равно сочится...
Словно в подтверждение его слов тонкая струйка воды вдруг показалась из круглого люка, отделявшего второй командный отсек от остальной части лодки. Струйка эта, осторожно пробираясь по стене, достигла пола, и вскоре там образовалась небольшая лужица, быстро увеличивающаяся в размерах. В тот же момент все присутствующие отчетливо ощутили запах едкого, удушливого дыма, с каждой секундой становившийся все невыносимее.
– Горим, – коротко констатировал главный корабельный старшина. – Не потонем, так в дыму задохнемся. Все беды и несчастья на нашу голову.
– Да сделайте же что-нибудь! – всхлипнул Дима Александров. – Вам хорошо помирать, вы все старые. А у меня дома девушка осталась. У меня с ней еще ничего и не было, целовались только. Не хочу я здесь сгнить, слышите вы?
– Мужайся, матрос, – твердо и спокойно сказал командир. – Подводник должен уметь глядеть смерти в лицо. А нам помощи ждать неоткуда, мы в чужих водах. Мы и просить-то о ней не имеем права.
– Но должен же быть какой-нибудь выход! – захныкал матрос. – У всякой проблемы есть решение, надо только его поискать. Нельзя же спокойно сидеть и ждать, пока подохнем. Надо делать что-то!..
– Сделать можно здесь только одно, – задумчиво сказал главный корабельный старшина. – Лежим мы на глубине метров в тридцать с дифферентом на корму, торпедные аппараты направлены вверх, пусть и под углом. Надо одеть гидрокостюмы, баллоны, посадить людей в торпедные аппараты да выстрелить их остатками сжатого воздуха. Авось доберемся до поверхности живыми. Сжатый воздух-то у нас как, имеется, а, каплей?
– Есть немного, – проговорил Назаров, чувствуя, как от сгущающегося едкого дыма скребет в горле. – Продувку балластных цистерн мы вовремя остановили, не успели весь воздух на ветер выпустить. А емкость со сжатым воздухом цела, от взрыва не пострадала. Вон, сами смотрите. – Он кивнул на пульт управления, где ритмично мигали разноцветные лампочки и шевелили стрелками приборы.
– Да вы что, спятили? – тихо в ужасе проговорил матрос-срочник. – Людьми как торпедами стрелять. Это же верная гибель!
– Тридцать шансов из ста выжить, – заметил стоявший у стены мичман. – Статистика ВМФ США...
– А так сто шансов из ста, что мы здесь подохнем, если будем сидеть сложа руки! – возразил старшина.
– Только в этом случае кто-нибудь один из нас здесь навсегда должен будет остаться, – сказал мичман. – Крышку торпедного аппарата задраить, рычаг повернуть... Что, жребий тянуть будем, кто из нас смертником станет, или как?
Ему никто не ответил. В это время струйка воды, просачивавшаяся сквозь уплотнитель люка, все увеличивалась в размерах; забортная вода ровным слоем покрывала пол, так что сидеть уже не было возможности. Тошнотворный запах дыма от горящих кабелей становился все невыносимее, от него начинала кружиться голова.
– Решай, командир, – сказал каплей Назаров, глядя на, казалось бы, безучастно застывшего возле пульта управления каперанга Павлова. – Старшина прав: через торпедные аппараты – наш единственный шанс. Иной помощи нам все равно ждать неоткуда.
Вода сквозь переходной люк продолжала медленно, но верно сочиться, неумолимо затапливая командный отсек. В неярком свете аварийных лампочек, казалось, уже виднелись сгущающиеся клубы черного ядовитого дыма, от которого раньше, чем от затопления, могли погибнуть все подводники. Командир подлодки вдруг резко обернулся и окинул взглядом находившихся в отсеке моряков.
– Так, понятно, – сказал он твердым, не терпящим возражений тоном. – Экипаж, слушай мою команду! Всем немедленно перейти в первый торпедный отсек. Переходной люк задраить! Торпедные аппараты в боевую готовность! Всем надеть гидрокостюмы и воздушные баллоны.
И сгрудившиеся вокруг своего командира моряки лишь мгновение помедлили, прежде чем принялись выполнять приказ.
В торпедном отсеке, наиболее удаленном от эпицентра взрыва и наименее пострадавшем, не было ни воды, ни запаха удушливого дыма. Впрочем, каждый из моряков понимал, что появление и того, и другого – лишь вопрос времени. Командир подлодки Павлов последним зашел в отсек и сам плотно задраил переходной люк.
– Первыми выстреливаются Александров и Нурбеков! – приказал он.
Нурбеков был тот самый обожженный матрос из пятого отсека.
– Эх, жалко, в бога больше верить не положено, – проговорил матрос Дима, забираясь в торпедный аппарат. – А то бы и вправду помолился, как бабушка меня учила...
– А ты и помолись, – возразил ему старшина. – Ничего страшного, вреда не будет. Он ведь о нас о каждом думает – не важно, веришь ты в него или нет.
Тяжелые люки торпедных аппаратов с грохотом захлопнулись, каплей и старшина намертво задраили их.
– Пли! – скомандовал Павлов.
Лодка слегка вздрогнула, вздохнула, словно живое существо, на полминуты свет погас и отсек погрузился в полную темноту. Однако в следующее мгновение запел зуммер. И при включившемся свете стало видно появившееся табло: выстрел произведен успешно.
– Ну вот и начали, – тихо произнес старшина. – Доберутся живыми до поверхности, так и отлично, а нет – упокой, господи, их души...
Павлов тем временем уже приказывал готовить торпедные аппараты для нового выстрела.
Четвертой партией отправлялись сам старшина и мичман.
– Прощайте. – Каплей Назаров, помогая старшине забраться в шахту торпедного аппарата, крепко пожал его широкую мозолистую руку. – Даст бог, свидимся еще... – И он задраил за ним крышку аппарата.
И снова глубокий вздох, снова погас свет. И снова зуммер и табло: и эта партия живого человеческого мяса была отправлена на поверхность благополучно.
Когда зажегся свет, Назаров пристально уставился на своего командира.
– Твоя очередь, каплей! – сурово сказал тот. – Не тяни, время не ждет...
– А как же ты, командир? – робко проговорил Назаров. – Ты что же, выстрелишь меня из торпедного аппарата, а сам останешься здесь подыхать? Так, что ли?
– Разговорчики, каплей! – резко сказал Павлов, сурово глядя на своего подчиненного. – Когда это ты научился приказы обсуждать, вместо того чтобы их же выполнять?
– Как хочешь, командир, – ничуть не пугаясь гнева каперанга, отвечал каплей. – Если ты решил погибнуть в этой лодке, то я остаюсь с тобой. Я не хочу спасать свою шкуру ценой твоей жизни...
– Молчать, салага!
В гневе Павлов подошел было к Назарову и схватил за обтянутое гидрокостюмом плечо. Но в следующее мгновение он вдруг побледнел, будто поперхнулся воздухом, закашлялся, остановился, тяжело дыша, отпустил каплея. Воздух в торпедном отсеке был слишком спертым, чтобы совершать столь энергичные действия.
– Знаешь, Сашка, – отдышавшись, заговорил каперанг с какой-то тихой грустью. – Неспроста существует эта старая морская традиция, что командир покидает гибнущее судно последним. Можно сколько угодно рассуждать об объективных причинах аварии и всякой такой ерунде – только это все бред. Если корабль гибнет, значит, виноват в этом его капитан. Он что-то недосмотрел, не учел, не продумал. Наша лодка К-31, ты же знаешь, была лучшей на флоте. И вот она гибнет. Значит, так или иначе, а я в этом виноват. Ты мне скажи: вот, допустим, я спасусь, выживу, вернусь на берег. А как же я тогда людям в глаза буду смотреть? Всем, своему командованию, матерям, женам тех парней, что остались там? – Он махнул рукой в сторону затопленных отсеков. – Они подойдут ко мне и скажут: вот, мол, ты выжил. А где мой сын, муж? Не будет у меня сил в глаза им смотреть, слышишь ты? Не будет!
Некоторое время Назаров пристально смотрел в странно заблестевшие глаза своего командира, не зная, что возразить ему на все это. Все слова казались ему бессильными против такой глубокой убежденности.
