Земля войны - Латынина Юлия Леонидовна (книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Во время встречи Джамалудин обратил внимание на молодого чеченца. Ему было года двадцать три или двадцать четыре, и у него было смуглое ястребиное лицо со слегка скошенным лбом и необычного цвета глаза: совершенно черные, они казались чуть светлей из-за плавающих возле самого зрачка красных искр. Он был гибкий и хлесткий, как скрученный моток проволоки, и он молчал, когда выступали все командиры спецназов и суперспецназов. Возможно, он молчал потому, что он был самый молодой на этом совещании, не считая Джамалудина. Он все время улыбался, посверкивая белыми крупными зубами, но это, впрочем, ничего не значило: на этом совещании улыбались и хохотали все, кроме Дудаева. Можно было подумать, что это не совещание, а свадьба.

Когда совещание кончилось, Джамалудин вышел вслед за чеченцем, и увидел, что того ждет автобус, возле которого сидят на корточках вооруженные люди.

– Все в автобус, – сказал чеченец, – мы уезжаем.

– Ты едешь в Абхазию? – спросил Джамалудин.

– Да, – сказал чеченец, обернувшись.

– Возьми меня с собой.

Чеченец осмотрел его с ног до головы, а потом перевел взгляд на остальных аварцев, столпившихся за Джамалудином. Как мы уже сказали, все они были без оружия и в спортивках.

– У меня нет времени на перевозки туристов, – сказал чеченец.

Тогда Джамалудин сделал знак рукой, и его троюродный брат Асхаб, бывший с ним, подогнал поближе «Урал» с цистерной. Чеченец вслед за Джамалудином забрался по лесенке на цистерну и заглянул в открытый люк. Надо сказать, что в цистерне к этому времени было столько дырок от пуль, что внутри было вполне светло, и чеченец увидел, что цистерна прямо-таки забита оружием, которое плавает в машинном масле, как шпроты во вскрытой банке.

Чеченец улыбнулся, глядя на оружие и на дырки в цистерне, а потом спрыгнул с лесенки и спросил:

– Хъо хъеин ву? [1]

– Я Джамалудин, сын Ахмеда, – ответил аварец.

– Я Арзо, сын Анди, – сказал чеченец.

Колонна во главе с Арзо Хаджиевым пришла в Абхазию через три дня. Они поехали через Кабарду и сказали ментам, которые их остановили, что они поедут через Пятигорск к Туапсе. Кабардинские менты обрадовались, что им не надо задерживать вооруженную колонну и что можно спихнуть это дело на федералов, но не доезжая Нальчика, колонна резко свернула в горы.

Та м добровольцы побросали технику и пошли пешком. Их вел командир кабардинского отряда, который мог ходить по горам даже во сне. Когда колонна выехала из Грозного, в ней было всего триста человек, но когда она подошла к Клухорскому перевалу, в ней было уже полторы тысячи. Почти никто из добровольцев, кроме чеченцев, не был вооружен, и люди предлагали Джамалудину любые деньги за его оружие. Но вместо того, чтобы продать оружие, он раздавал его тем, кто вступал в его отряд, и получилось так, что из Бештоя Джамалудин выехал с машиной, в которой лежали девяносто автоматов, а с перевала Джамалудин спустился командиром отряда, в котором было девяносто бойцов.

Абхазы прямо-таки обалдели, когда вся эта колонна пришла к ним. Нельзя было даже сказать, что они очень обрадовались, потому что большинство добровольцев были безоружны, а их надо было кормить и поить. Но вот отрядам Арзо и Джамалудина они обрадовались чрезвычайно.

Отряд Арзо состоял из одних чеченцев. Что же касается Джамалудина, то он отбирал в свой отряд тех, кто ему приглянулся, и этот отряд оказался вполне интернациональным. В нем были аварцы, черкесы, кабардинцы и даже русские. Всего, как уже было сказано, в нем было девяносто человек.

В тот самый вечер, когда они спустились с перевала, Арзо Хаджиев подошел к Джамалудину и сказал:

– Я думаю, что из тебя выйдет толк. Я предлагаю тебе стать моим заместителем.

Джамалудин поглядел на него и ответил:

– Вы, нохче, много о себе думаете. Почему бы тебе не стать моим заместителем, Арзо?

– Э! – засмеялся Арзо, – где ты видел чеченца-зама? Если он был зам, значит, он был какой-то неправильный чеченец. Наверное, в нем была половинка аварской крови.

Джамалудин очень обиделся на эти слова и хотел подраться с Арзо. Их насилу разняли.

На следующий день Джамалудин с утра пришел в штаб и увидел пятерых абхазов, которые грузили на «Газик» ящики со взрывчаткой. За погрузкой наблюдал человек по фамилии Анкваб.

– Что делают эти люди? – спросил Джамалудин.

– Они едут взорвать мост в пяти километрах отсюда, – сказал Анкваб, – но им нужна поддержка на тот случай, если на мосту есть грузины.

– Я их прикрою, – ответил Джамалудин.

Он взял двадцать своих людей, и так как в штабе не было машин, кроме «Газика», им пришлось идти пешком. В «Газик» они посадили абхазского старика, который был сапером в Великую Отечественную и знал, как минировать мосты. По крайней мере Джамалудин надеялся, что он это знает. Сам Джамалудин, по правде говоря, имел мало представления о том, как минировать мосты, но он собирался научиться на месте.

Однако получилось так, что до моста они не доехали. Когда они проехали последний поворот, они увидели, что возле моста стоит БПМ, и как только БМП их увидела, она открыла огонь.

Люди Джамалудина разбежались в разные стороны, кто забился за валуны, а кто в камыши, а сам Джамалудин свалился в канаву, и сразу же над ним застрочил пулемет.

Старик-абхаз, у которого не было оружия, а была только взрывчатка, вывалился из машины и лежал на дороге, и Джамалудин очень тупо глядел на этого старика и удивлялся, почему тот не ползет в укрытие. Потом пулеметная очередь попала в старика один раз, и еще второй, а на третий раз сдетонировала взрывчатка, и ползти стало уже нечему.

Время почему-то текло медленно, как во сне, и Джамалудину все время казалось, что он сейчас проснется. Те м не менее Джамалудин понял, что если он будет сидеть в канаве, то ничего хорошего не случится. Ползти назад ему было неудобно, и поэтому он пополз в горку. Он заметил, что метрах в двадцати над горой идет длинный скальный выступ, и что можно пробраться за этим выступом и зайти БМП в тыл.

Он забрался на горку и пробежал по выступу, и когда он выглянул из-за него, то он увидел БМП в ста метрах впереди себя. Машина стояла кормой к нему и методично расстреливала его людей. От старика на дороге остались одни клочки. «Газик» горел в канаве.

Джамалудин смотрел на эту картинку и недоумевал, почему он не может проснуться. Тут Джамалудин заметил, что из люка БМП высунулся грузин. Джамалудин поднял автомат и выстрелил в грузина. Он увидел, как выстрел срикошетил от башни, и тут же вокруг Джамалудина засвистели пули. Джамалудин очень удивился, потому что он не видел на дороге других врагов, кроме БМП, а потом он сообразил, что в него стреляют его же люди, потому что он не сказал им, что полезет в обход, и они не могли его узнать на таком расстоянии. Все, что они видели, это что кто-то сидит на горе и стреляет в их сторону.

Джамалудин испугался, что сейчас его убьют свои же, но тут сзади и справа заработал пулемет, и когда Джамалудин оглянулся, он увидел буквально в десяти метрах от себя этакий дувальчик из камней, а за ним – трех или четырех грузин. Один грузин бил из пулемета, а другой кричал и показывал на Джамалудина. Джамалудину было совершенно непонятно, как он столько времени смотрел на БМП и не заметил этот дувальчик у себя за спиной.

Грузин с пулеметом оглянулся, увидел Джамалудина и стал поворачивать ствол, и Джамалудин понял, что жить ему остается очень недолго. Ведь спереди в Джамалудина стреляли его собственные люди, а сзади его готовился расстрелять пулеметчик-грузин. Больше всего Джамалудину было обидно, что он не попал даже в солдата из БМП.

Джамалудин выхватил гранату и выдернул чеку, чтобы бросить ее в пулеметчика, и тут в него попала пуля. Она попала самым удивительным образом, в кончик мизинца, вспорола весь палец, вышла с тыльной стороны ладони и ударилась о затвор автомата. Та м она раскололась на три части, и две из них срикошетили Джамалудину в плечо, а мягкий свинцовый шарик внутри пули отлетел и угодил чуть выше брови. Оттого, что пуля так долго скакала туда-сюда, она потеряла скорость, и не пробила голову, а просто скользнула вдоль виска, срывая кожу и волосы.