Взрыв - Кукаркин Евгений (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
В палате пять человек. Здесь Коля Долматов, мичман Гавриленко и еще два офицера. Пока с нас только снимают анализы, высасывают кровь и дают витаминные таблетки. Буквально на следующий день, после того как нас разместили в госпитале, в палату ворвалась Рита.
– Сережа.
Она прижалась ко мне и заплакала.
– Ты чего?… Все в порядке. Вон посмотри, Коля здесь.
– Я так испугалась… Говорили, что почти все погибли. – Она повернула голову к Долматову. – Здравствуй, Коля… Извини.
На глазах у девушки слезы.
– Все обойдется, Рита, – говорит Долматов. – Я знаю, нам здорово повезло. В машинное отделение через много палуб радиация почти не прошла, она была минимальная.
– Разве только в радиации дело, – это подает голос, подслушивающий нас на соседней койке, мичман Гавриленко, – да нас, помимо этого, чуть не расплющило волной, а еще…, мы едва не сдохли от жары, почти под семьдесят – восемдесят градусов было.
– Вот я и говорю, нам повезло. Вон посмотри на ребят, они были выше нас, – Коля кивает на койки, где неподвижно лежат два офицера.
У Риты опять потекли слезы.
– Как это ужасно, мальчики.
– Не разводи сырость, – прошу я. – Пойдем, я тебя провожу.
– А тебе можно ходить?
– Конечно. Пошли от сюда.
В коридоре мы устроились на скамеечке и потом рассказывали друг другу всякие пришедшие в голову истории из нашей жизни, пока меня не позвали на обед. Рита успокоилась и немного ожила. Мы договорились, что она зайдет в понедельник.
Меня, Колю и мичмана выписали через четыре дня. Прежде чем уйти из госпиталя, я пошел в палату, где лечился Гоша. Мой друг как то высох и неподвижно лежал на спине, сверля взглядом потолок.
– Гоша, привет.
– А, это ты?
– Как дела?
– Хреново, Сережа, аппетита нет, таю на глазах. Больше всего, конечно, Машку жалко. Как она теперь будет без меня?
– Да погоди ты себя хоронить. Еще поправишься. Врачи говорят, что не все потеряно.
– Я тоже так стараюсь думать. Вот здесь лежу и вспоминаю наш разговор с Колей… Прав он, понимаешь. Не к чему нас было бросать в такое пекло. Действительно, напихали бы корабль, идущий на слом, всякими приборами и сунули бы вместо нас.
– Офицеры, которые лежали с нами в палате, сказали, что здесь еще сказалась ошибка пилота самолета, он скинул бомбу почти на две мили ближе к нам.
– Ну вот, там ошибка, здесь ошибка, а страдаем мы.
– Так что же все таки произошло у вас в отсеке?
– Понимаешь, все как то непонятно. Как нам приказали, мы сидели на своих местах в противогазах и касках Сначала мы услыхали гул, потом вдруг все зашипело, стены и потолок начали дымится и неожиданно раскалились до красноты. Вонь краски и жара сразу же обрушились на нас, самопроизвольно загорелось все, что может гореть. Эсминец вдруг как подбросит, то вниз, то вверх и тут же огромная волна накрыла корабль. Стенки и потолок сразу же прекратили светится, а вот пожар… достал. Самое неприятное, отключилась вентиляция, к тому же люки и двери снаружи, от температуры приварились… Противогазы не помогли, все задыхались и некоторые, в том числе и я, сняли их. С трудом затушили пожар, выскочили в центральный коридор, а здесь жара, дыму…, ничего не видно. Часть матросов побежали в слепую все таки к корме. Им повезло, там двери на верхнюю палубу не заварило. Они были защищены тенью от пристроек корабля и поэтому нормально открылись. Я потом только узнал, вернее уже здесь, в госпитале, лучше бы они не выскакивали на верхнюю палубу, все они спаслись от пожаров и дыма, но схватили по такой дозе радиации, что выглядят хуже меня…
– А с тобой то все таки, как вышло?
– Да никак? Я по инструкции должен был проверить все минное хозяйство. Добрался до третьей палубы, жара жуткая, дыма зато поменьше. Вдруг почувствовал себя неважно и понял, что наверх мне не выбраться. А тут вы стали открывать броневые люки и я в надежде, что у вас есть воздух, спустился к вам.
– Мда… Меня выписывают, Гоша.
– Вот здорово. Я рад за тебя Сережа. Навещай моих… Зайди к Машеньке, успокой ее.
– Договорились. А я буду ждать тебя, мне же еще надо сыграть свадьбу, а кто как не ты, должен быть шафером…
– Ты? Свадьбу? Нет, это мир перевернулся точно. Придется мне действительно поправляться. Поздравляю, Сережа. Кстати, кто она, я ее знаю?
– Дочь адмирала Носкова, Рита.
– Далеко пойдешь, старик.
– Постараюсь. Ну, пока.
Рита на своей «Победе» привезла домой и тут же накормила до отвала. Потом мы с ней валялись на кровати и мечтали о будущем.
В штабе флота не до меня. Комиссия из столицы проводит расследование гибели эсминца. Зато меня нечаянно увидел в коридоре Смирницкий и тут же потащил к себе в кабинет.
– Это хорошо, что я вас увидел первым, – сказал каперанг, – расскажите мне все что вы увидели после взрыва бомбы, все что произошло на эсминце.
И я принялся рассказывать. Каперанг не прерывал, слушал внимательно и когда я дошел до госпиталя, только здесь остановил.
– В вашей команде потери есть?
– Почти нет. Есть раненые, угоревшие от жары, но их скоро выпишут…
– Отлично. Все что вы мне рассказали изложите на бумаге. Прямо здесь в кабинете. Вот вам ручка, вот стопка листов.
Смирницкий из выдвижного стола вытаскивает пачку бумаги и кладет передо мной.
Я писал рапорт два часа и когда протянул его Смирницкому, спросил.
– Товарищ капитан первого ранга, а куда теперь меня? Спишут в экипаж?
– Зачем. Командир вашего корабля, капитан второго ранга Ягодин, до операции на море, отправил в штаб ваш рапорт с просьбой направить учиться в академию. По моему командование базы с пониманием отнеслось к вашей просьбе.
– Так меня отправят учиться?
– Я так считаю.
Я и Рита сидим в ресторане, где обсуждаем нашу поездку в столицу. К столику подсел бывший каперанг Смирнов.
– Сережа привет. Здравствуйте глубокоуважаемая Риточка. Правильно я вас запомнил?
– Да, Михаил Михайлович. Здравствуйте.
– Приятно все же видеть вас здоровыми и счастливыми.
– Михаил Михайлович, выпейте с нами.
Я, как и тогда, наливаю ему в фужер водки. Старик осторожно берет его за ножку и говорит.
– Давайте. Давайте поднимем тост за тех, кто погиб на твоем эсминце, Сережа. За отличный боевой корабль, умерший там же.
Мы выпили и немного помолчали.
– Я вот иногда думаю, – первым заговорил бывший каперанг, – если будет новая война, сколько невинных жертв погибнет при этом. Представляете, в мирное время, гибнут современные корабли, то в военное время, наверняка – государства.
– Для того чтобы этого не было, мы должны быть сильные, могучие…, – осторожно вякнула Рита.
– Не надо песен, девочка. Кому нужно могущество, если не будет будущего.
ЭПИЛОГ
Из почти 140 человек служивших на эсминце, в катастрофе погибло сразу же 87. Из оставшихся живых, некоторые потом медленно умирали. Через шесть месяцев в страшных мучениях скончался Гоша, так и не дождавшись нашей свадьбы, еще раньше умер скромный штурман Друян. В этой трагедии, из 12 прикомандированных научных работников, в живых остался один, Коля Долматов.
На городском кладбище есть небольшой обелиск. На камне выбиты слова.
« Эсминцу „Сторожевому“ и его экипажу, погибших при исполнении своего воинского долга, посвящается…» и дата……
А далее столбики могил с однообразными надписями, где выбиты звание, фамилия, имя, год рождения и смерти.
Будущее, наверняка, так и не узнает, что за воинский долг исполнил корабль.
