Рокировка - Петров Дмитрий Николаевич (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Через два дня дома у Миши раздался телефонный звонок. На определителе номер абонента не высветился — вероятно, звонили из автомата или по мобильнику.
— Вы хотите сделать одно дело? — спросил мужской голос.
— Хочу, — коротко ответил Михаил.
— Тогда завтра в двадцать ноль-ноль подходите во двор Капеллы, — сказал голос в трубке. — В каждой руке держите по свернутой газете и читайте афиши концертов. Голову не поворачивать. К вам подойдут, вы ответите на вопросы, которые вам зададут. Это касается вашего объекта.
— Понятно, — выдохнул Миша.
— Потом отдадите конверт с задатком, — велел мужчина. — Только голову не поворачивайте, просто протяните назад руку, когда вам скажут. Задаток — пять тысяч.
— Пять тысяч чего? — поинтересовался Миша.
— Не умничай, — отрезал неведомый собеседник и повесил трубку.
Раздались короткие гудки, а Миша застыл у телефона. Руки его стали влажными от пота.
Да, это был тот самый разговор, которого он ждал. Ничего лишнего, никаких повторов. Ему просто сказали, куда прийти, что принести и как себя вести.
Похоже, звонил знающий человек. И отступать было поздно.
«Вот и все, — сказал он сам себе. — Все-таки это легче, чем убивать самому. И безопаснее, и быстрее. И, самое главное, никакого риска».
В назначенное время Миша стоял во дворе Капеллы и делал вид, что читает афишу предстоящих концертов. Буквы плясали у него перед глазами, а правая рука нервно стискивала в кармане полиэтиленовый мешочек с деньгами.
«Пять тысяч долларов — немалая сумма… — Миша не любил расставаться с деньгами. — Однако интересно, сколько потребуется еще. Это ведь только предоплата».
Деньги он положил не в конверт, а в прозрачный мешочек, чтобы не вышло недоразумения: сразу будет видно, что это доллары, что их много, они связаны в плотную пачку.
…Он ждал киллера и очень нервничал. Ровно в двадцать ноль-ноль Миша достал газеты, свернул их и взял в руки. Он все проделал в точности так, как было велено.
Вокруг было очень мало народу, можно даже сказать — никого. Концерт в Капелле начался в семь, публика уже прошла. На часах было ровно восемь часов.
— Медленно повернись налево и иди в подворотню, — раздался вдруг за его спиной женский голос. — Иди медленно, я пойду сзади.
Миша послушно двинулся налево, к подворотне, ведущей в проходной двор.
— Деньги принес? — строго спросил голос.
— Принес, — ответил Миша и тут же добавил:
— Только я хотел бы знать…
— Все узнаешь, — оборвала его женщина. — Кто объект? Мужчина или женщина?
Где живет, где работает?
— Женщина… — Миша назвал адрес Людмилы, который специально для этого узнал у Вадика, потом припомнил ее девичью фамилию, отчество.
— Где работает? — поинтересовалась женщина.
— Не знаю, — пожал плечами Миша. — Да какая разница?
— Нам нет разницы, — ответил голос. — Разница есть для тебя. Если она работает в органах внутренних дел, в прокуратуре или в ФСБ, то тебе это обойдется вдвое дороже. Ясно?
— Да нет, — покачал головой Миша. — Последнее место работы — официантка в вагоне-ресторане на железной дороге.
— Ну хорошо, — удовлетворенно произнесла женщина. — У тебя есть ее фотография?
Фотографии Людмилы у него не было.
— Ладно, тогда давай деньги. Протяни руку назад, я возьму. Остановись вот тут, лицом к стене.
Миша остановился в последнем дворе перед Большой Конюшенной улицей, куда и выходил проходной двор от Капеллы, и протянул деньги.
— А когда будет готово? — спросил он, будто сдавал в починку обувь.
— Дня три, может, пять, — ответила женщина. — Надо же все аккуратно сделать. Приглядеться, осмотреться. Мы тебе сразу же позвоним. Тогда заплатишь пять тысяч. Теперь стой тут и не поворачивайся…
Быстрые шаги по скрипучему снегу затихли. Миша осторожно обернулся. Ему хотелось посмотреть, с кем же он говорил. Но увидел только вдалеке хрупкую женскую фигурку. Подворотня была длинная, женщина быстро пробежала ее и тут же скрылась из виду. Большая Конюшенная даже в восемь часов вечера довольно многолюдна.
Первые дни после трагедии на даче Людмила жила как во сне.
Она непрестанно спрашивала себя, что же могло там приключиться, но не находила ответа. Судя по тому, что она видела подъезжавшую к дому милицейскую машину, Миша и Наташа звонили по «02». Это означало, что Семен либо мертв, либо арестован.
В конце концов Людмила решила что-нибудь разузнать. Оставаться дальше в неведении было тяжело. Людмила сильно переживала за Сему. Ведь он пошел на это дело только ради нее, а все так плохо окончилось.
Она позвонила в офис и попросила Мишу. Все та же разговорчивая секретарша сообщила ей, что Миши нет, потому что сегодня он хоронит жену.
— Вот такой получился медовый месяц…
— Ее убили? — выдохнула Людмила.
— Да… И преступника тоже… — объявила девица. — Наш шеф оказался настоящим героем. А вот супругу не сберег.
У Людмилы внутри все будто оборвалось. Бедный Сема, он так не хотел идти туда. Он не хотел никого убивать! Это она, Людмила, погубила его.
Горечь, однако, сменилась удовлетворением: Наташа все-таки получила по заслугам! Но еще жив Михаил…
…Вспомнив о Михаиле, Людмила испугалась: он наверняка узнал Сему в убитом им человеке. Она ведь виделись в поезде, и Миша, конечно, запомнил его.
А если так, то сразу догадается, кто знает о тайном ходе на даче, — конечно, бывшая владелица Людмила.
Теперь этот подонок не оставит ее в покое. Он найдет ее и убьет!
Страх и ужас повергли ее в панику, а затем заставили действовать. Людмила вставила еще один замок в дверь своей квартиры. Она боялась телефонных звонков и звонков в дверь. Она ходила по улице только днем, всегда выбирая людные места.
Но страх не проходил. Она осознавала, что если кто-то захочет с ней разделаться, то воспрепятствовать она не сможет.
Людмила почти не выходила из дома. У нее остались какие-то деньги — хватит на некоторое время, а о будущем она старалась не думать.
Как-то, мучительно размышляя о своей судьбе, Людмила неожиданно для себя раскрыла Библию. Прочла первые попавшиеся на глаза строки: «Чистым очам Твоим несвойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь. Для чего же Ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его…»
