Двойной капкан - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (читать книги полностью TXT) 📗

— По-моему, нам пора объясниться. Не правда ли, мистер Тернер?

— Кто вы?

— А как вы думаете?

— Я задал вопрос вам.

— Понимаю. Вы привыкли получать ответы на свои вопросы. Но позвольте вас спросить: кем вы были еще часа два с небольшим назад? Заложником, мистер Тернер.

И если бы мои люди не проследили ваш маршрут и мы не предприняли бы этого небольшого штурма, вы бы остались заложником. И освобождение стоило бы вам очень недешево. Особенно если бы похитители узнали, кто попал к ним в руки.

— Кто вы такой? — повторил Тернер.

— Кто я такой? То, что я ваш освободитель, — это, вероятно, уже не важно. Не так ли? Эту станцию мы проехали. То, что я не Азиз Садыков, — это вы тоже, полагаю, поняли. А то, что я не Джон Тернер, вам об этом и говорить не стоит. Мое настоящее имя вам ничего не скажет. Я — Аарон Блюмберг, гражданин Израиля. Но, возможно, кое-что скажет наименование компании «Фрахт Интернэшнл».

— Да, мелкая лондонская фирма. Они предлагали мне сотрудничество, — припомнил Тернер.

— В ту пору, когда Каспийский трубопроводный консорциум только формировался, — подсказал Блюмберг. — Так вот, я — хозяин этой фирмы.

— Президент там какой-то молодой немец.

— Президент «Интер-ойла» тоже не вы. Тем не менее «Интер-ойл» — ваша собственность. А «Фрахт Интернэшнл» — моя. Мы и не рассчитывали, мистер Тернер, что вы согласитесь сотрудничать с нами. Слишком мелкая рыбешка для вас. Нам нужно было выяснить ваши намерения. И мы их выяснили. Все дальнейшие события показали, что мы были совершенно правы. Вас не устроили бы даже двадцать процентов участия в КТК. Каспийский консорциум вообще был вам не нужен. Вы сделали ставку на другую лошадь.

— И что из этого следует? — спросил Тернер.

— Это же очень просто. Когда крупный и опытный игрок на бегах делает ставку на темную лошадку, как поступают мелкие игроки вроде нас? Стараются примазаться к его игре. Эту цель мы и поставили перед собой. И добились ее. Мы вошли в вашу игру, мистер Тернер. Скажу больше: на правах равных партнеров. И вам придется с этим считаться.

— Никогда в жизни не слышал такой чуши! Вы — на равных правах со мной? Как вас — Бломберг?

— Блюмберг.

— Так вот, Блюмберг, не знаю, о какой игре вы говорите, но не вам тягаться со мной! Кто бы вы ни были!

— Моя компания ни в какое сравнение не идет с вашей. Но вы не обратили внимания на маленький нюанс. Ваша годовая прибыль в среднем семь процентов. Наша — не меньше двадцати. А часто и больше. Почему? Потому что мы не жалеем денег на информацию. Они окупаются с лихвой. И когда мой друг Пилигрим сообщил мне об идее, которую он предложил Султану Рузаеву, я сразу понял, что лишь один человек в мире согласится финансировать этот безумный и вместе с тем вполне реальный проект. Вы, мистер Тернер. И я не ошибся.

— Ваш друг Пилигрим? — переспросил Тернер. — Вы знакомы с ним?

— И очень давно, — небрежно подтвердил Блюмберг. — Мы иногда сотрудничали.

Нечасто, но продуктивно. Вы хотите получить доказательства? Извольте. Всю первую половину 1982 года я работал мастером в газовой компании в Майами. Важно было не только нужным образом модернизировать газовую аппаратуру на одной из вилл, но и установить ее так, чтобы это не вызвало подозрений. Даже после двенадцатого мая мне пришлось еще месяца три торчать в этой компании, чтобы мое увольнение не привлекло внимания. Вы, конечно, помните, что произошло рано утром этого дня?

— Пилигрим никогда не говорил, что у него был напарник.

— А он вам много чего рассказывал? За рюмкой виски, а? Он не пьет, мистер Тернер. Для его профессии это слишком опасно. И никогда не болтает лишнего. Это еще опасней.

— Почему он рассказал вам о своем соглашении с Рузаевым?

— Ему нужен был помощник, который может свободно разъезжать по всему миру. В частности, для закупки необходимого оборудования.

— Какую часть своего гонорара он обещал вам за помощь?

— Миллион. Но я отказался.

— Вот как?

— Я бизнесмен, мистер Тернер, а не террорист. Я стремлюсь сделать свой бизнес абсолютно легальным. Как и вы. Но иногда приходится выходить за рамки. Увы, такова реальность нашего несовершенного мира. Мои принципы не позволяют мне зарабатывать в качестве подручного террориста.

— А раньше позволяли, — не удержался от замечания Тернер.

— Все мы были когда-то молоды и не слишком умны. В том числе и вы. Я уж не говорю о вашем брате Майкле. Он так и не успел поумнеть. Так вот, я не намерен быть подручным террориста еще и потому, что заработаю гораздо больше в качестве вашего партнера.

— Сколько?

— Десять процентов акций вашего будущего Каспийско-турецкого консорциума.

— Сколько вы намерены вложить в дело?

— Ни цента, мистер Тернер.

У Джона Тернера был огромный жизненный опыт. Но такого наглеца он видел, пожалуй, впервые. Да, впервые. То, что говорил этот Блюмберг, было неслыханно.

Но в том, как он это говорил — слегка небрежно, как о чем-то не слишком важном, — была какая-то внутренняя убежденность, сила, выбивавшая Тернера из колеи.

— А вы представляете, сколько это — десять процентов? — осторожно, даже как бы вкрадчиво, спросил он.

— Да, — кивнул Блюмберг. — Примерно полмиллиарда.

— И вы считаете такую сделку справедливой?

— Во сколько вы оцениваете свою жизнь, мистер Тернер?

— Идиотский вопрос!

— Не такой уж идиотский, — возразил Блюмберг. — В этом деле вы рискуете только деньгами. А я — своей жизнью. Для вас она, разумеется, мало что стоит, но для меня представляет определенную ценность. Вполне соразмерную вашему вкладу. И даже многократно его превышающую. Это и дает мне основание считать нашу сделку вполне паритетной. Почему бы нам не выпить, мистер Тернер? Утро было довольно суетливое, вы не находите? Вашего любимого «Баккарди», к сожалению, нет. Как и моего джина. Пить эту водку категорически не рекомендую. Это так называемый самопал. По-моему, сами ее производители не знают, из чего они ее делают. А эта вот «Белая лошадь» не так уж плоха. Разрешите за вами поухаживать? Рекомендую закусить сыром. Это овечий сыр, такой делают только на Кавказе. Ваше здоровье, мистер Тернер!