Чистильщик - Мазин Александр Владимирович (книги бесплатно читать без txt) 📗
– Разные – это кто?
– Бухгалтерия. Секретарь. Юрисконсульт. Сегодня еще лепила придет, ну, доктор.
– Гляди, какие он слова умные знает! – удивился Петренко.– Слушай, я не пойму: ты у хозяина в санатории отдыхал или в другой академии учился?
– В другой,– буркнул Робик.– Я Лесотехническую академию кончил. С красным дипломом.
Петренко заржал:
– Видал, Валера? Красный дипломированный хряк!
– Вы меня не убьете? – настороженно спросил отличник Лесотехнической академии.
– Мы тебя зарежем,– пообещал Петренко.– Но…– Он выдержал многозначительную паузу.– Мы тебя не больно зарежем! – И снова заржал.
– Посмотрим на твое поведение,– обнадежил Робика Васильев.– Продолжай.
– Еще снаружи, бывает, пацаны тусуются. И в кафе напротив. Это наше кафе. Но туда больше к вечеру съезжаются. Что еще рассказать?
– Валера, дай ему в пятак,– сказал Петренко.
Васильев дал, хотя и не очень понимал: зачем?
Зато понимал Робик.
– В кафе всегда команда сидит. Шесть человек в полном прикиде. Если где что не так – они подваливают и разбираются. Это не наши, а какие-то чужие. Их только Грустный знает, а косят они под ОМОН.
– Значит, если из вашей хаты дадут сигнал, эти шестеро через минуту будут внутри? – спросил Петренко.
– Быстрее. Там бежать-то метров тридцать.
– Еще сюрпризы есть?
– Нет. Кого нам бояться? Мы ж на своей земле.
– И верно,– согласился Васильев.– На. А будете – под. И ты, лесовод, первый, если что не так выйдет. Отложилось у тебя в памяти?
– Отложилось.
– Приехали,– сообщил Петренко.
Перед ними была тихая, почти без машин, улочка.
– Вон тот дом,– сообщил Робик.– Два ближних подъезда.
Упомянутое кафе тоже просматривалось. Подальше. У входа сгрудилось несколько иномарок. Перед домом машин не было совсем. Зато отчетливо виделись склоненные головки видеокамер.
Петренко вынул телефон, набрал номер:
– Абоненту двести тридцать шестому. «Перезвони мне»,– сказал он.– Без подписи.
Сложил трубку и сунул в карман.
– Ждем десять минут,– сказал он.
– В доме – четыре этажа,– заметил Васильев.– Кто на четвертом?
– Никого. Там вроде гостиницы. Ай! За что?
Васильев врезал ему по здоровому уху.
– Да нет там никого, честное слово! – обиженно закричал Робик.
Тренькнул телефон.
– Да, я,– ответил Петренко.– Слушай адрес… Наши – два левых подъезда. Затихаритесь поблизости и ждите. Ориентируйтесь на черную «Волгу» у дома. Мы вас подхватим.
Он спрятал телефон.
– Ждем полчаса,– сказал он.
– Скажи-ка мне, жирняй,– произнес Васильев,– как вы, ублюдки, на нас вышли?
– А у нас свой человечек при Костроме был,– охотно поделился Робик.– Кострома как главным заделался, сразу стал солдат вербовать. Ну а у Грустного как раз кореш по зоне откинулся, мы его и заправили. А он к самому Костроме притерся и про вашу тему услыхал. Про зал ваш тоже. А тебя один пацан признал: видел, как ты в одну лавку клей приносил, а лавка эта – под нами. Вот мы тебя и поймали,– закончил Робик не без самодовольства.
– Ловят триппер,– сказал Петренко.– Анекдот про Чебурашку слыхал? Зовет Чебурашка Гену: «Гена, Гена! Я сапоги нашел!» – «Так тащи сюда!» – «А в них мусор!» – «Так выкинь его на хрен!» – «Не могу! Он меня за уши держит!» – Петренко захохотал.
Валерий тоже рассмеялся. Робик остался мрачен. Должно быть, соль анекдота до него не дошла. Или, наоборот, дошла слишком хорошо.
– Пора,– сказал Петренко, тронул машину и припарковался на углу, вне зоны левой камеры.– Валера, ты там уже был, так что командуй!
– Добро.– Васильев подумал секунду-другую.– Ты, жирняй, пойдешь первым. Харю свою покажешь и обзовешься, если спросят. Я – за тобой. Ты, Сашок, третьим, вроде как меня держишь, только не светись.
– Не учи батьку горилку пить!
– Больше не буду. Начали!
Двери «Волги» распахнулись. Вытолкнутый наружу и слегка подпихиваемый сзади Робик шустро засеменил к крылечку со старинными полукруглыми ступеньками. Задрал голову к камере. Васильев тоже лица не прятал, а вот Петренко, который демонстративно держал Валерия за ворот, личико обратил долу.
Никаких вопросов не последовало. Клацнул замок, и дверь отворилась. Валерий энергичным толчком вогнал Робика в образовавшуюся щель. Толстяк врезался в охранника и отпихнул его к стене.
– Робик! Бля! Ты что, очумел? – возмутился охранник.
Робик не ответил, поскольку Васильев врезал ему основанием ладони по затылку. А когда толстяк завалился, от бедра выстрелил во второго охранника. Пуля попала тому в глаз и застряла в черепе. Можно сказать, парень умер легко. Намного легче, чем те, кто оказывался в поле интересов банды Грустного.
Второго свалил Петренко. Васильев услышал, как хрупнула под ударом сломанная переносица, а затем – неприятный булькающий хрип: Петренко ножом работал ничуть не хуже, чем кулаками.
– Подъем! – Васильев пинком стимулировал поднятие Робика с четырех опорных точек на две, а Петренко тем временем обшарил охранников, их стол, обнаружил пару гранат и, удовлетворенно хмыкнув, принялся мастерить дверную ловушку.
– Где монитор? – спросил Валерий, указывая на камеры, контролирующие холл.
– Наверху, у Грустного в кабинете,– Робик сплюнул сгусток крови.– Только его нет.
– Почему так решил?
– Так тихо же…
– Соображаешь, когда хочешь. Сашок, ты закончил?
– Угу.
– Веди, ко второму ходу, жирняй!
Поднявшись по короткой лесенке, они свернули направо и двинулись по выстланному ковром коридору мимо запертых дверей, украшенных воронеными табличками: «Банкетный зал», «Спортивный комплекс», «Комната отдыха персонала». Надо полагать, таблички остались от прежних хозяев.
Двери из коридора на вторую лестницу тоже оказались открытыми.
– Стоять! – Васильев придержал Робика.
Аккуратно выглянул – и тут же нырнул обратно. Валерий увидел охранника, отпирающего наружную дверь. Второй охранник сидел на стуле с беспечным видом. Но его беспечность не успокаивала, поскольку возвращение какой-нибудь здешней бригады вряд ли встревожило бы сторожей.
По реакции напарника Петренко понял: внизу что-то происходит,– и прижался к стене, предварительно приплюснув к ней Робика. Васильев тоже затаился. Углядеть их из холла нельзя. Выдать мог только Робик. Если бы вдруг набрался храбрости. Поэтому Петренко, вынув свободной рукой нож, слегка пощекотал ему гузку.
