Закон-тайга - Ахроменко Владислав Игоревич (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
— Вам кого? — спросил он, инстинктивно отодвигаясь к окну.
— Тебя, — ощерился посетитель и, не вступая в дальнейшие переговоры, шагнул к столу.
Первым делом Чалый — а это был, конечно же, он — перерезал телефонный провод, а сам телефон, разбив о пол, бросил в окно, предварительно распахнув его, — аппарат утонул в глубоком сугробе.
— Вы… ты кто? — с расширенными от ужаса глазами спросил дедушка Вася.
— Хрен в пальто, — представился непочтительный визитер, — а ты кто?
Пальцы дедушки задрожали, и он впервые просыпал из самокрутки драгоценный табак.
— Де… дежурный по полустанку.
— Кто тут еще?
— Ни… кого.
— Один?
— Да…
— Когда тебя меняют?..
— Не-е-е-е…
— Что? — издевательски приложив ладонь к уху, переспросил бандит.
— Не-е-е-е… не знаю.
— Вообще, что ли, никогда?
— После смерти сменят, — дежурный всеми силами старался взять себя в руки.
— Кроме телефона, что-нибудь еще есть?
— Не-е-е-т…
— А рация?
— Да не было никогда…
— Проверяют тебя по телефону часто?
— Не… очень.
— Раз в час?
— Раз в месяц… Иногда.
— Смотри, гнида, если ты мне врешь… очко на британский флаг порву, не посмотрю на твой возраст. Думаешь, если ветеран, то все можно?
— Да нет же, нет никого!
— Так, — хмыкнул посетитель, — хорошо. А дрезина тут есть?
— Е-е-е-есть… — Бескровные губы дежурного тряслись мелким студнем, но, услыхав про дрезину, он обрадовался, решив, что на этот раз, пожертвовав средством передвижения, сохранит себе жизнь.
Бандит не мог удержаться от довольной улыбки.
— Где?
Дежурный неопределенно махнул рукой:
— Там…
— Где — там?
— За стрелкой…
— За какой? — Привыкший к блатной фене гость под словом «стрелка» понимал исключительно понятие "деловая встреча".
— Да рядом… Стрелка железнодорожная.
— Исправна?
— Стрелка?
— Дрезина, старый козел…
— Да-а-а-а…
Хотя дедушка Вася за свою тяжелую жизнь повидал немало уголовников, и беглых, и сидевших, но таких жутких, как этот, ему еще не приходилось видеть.
— Веди.
Старик, даже забыв от страха накинуть кожух, вышел на крыльцо, страшный гость тут же сунул ему в руки свернутую узлом телогрейку.
— Неси.
— Что это?
— Не твое дело, старый мудак!..
Дежурный, поняв, что прекословить — смерти подобно, почтительно взял тяжелый сверток и, случайно опустив глаза, едва не лишился чувств: из узла торчала человеческая нога, а от самого свертка шел сладковатый, тошнотворный дух жареного мяса.
Уголовник, подтолкнув дежурного в старческий зад, чтобы тому веселее шагалось, спросил:
— Ну, где твоя дрезина?
— Та-а-ам… Сейчас увидишь.
— Что, дед, в штаны наложил? — хохотнул каннибал. — Показывай!..
Дежурного от увиденного и услышанного словно парализовало.
— Та-а-ам…
— Донесешь, понятно? Или отправлю на дрезине в виде того, что тут завернуто. — Палец с вытатуированным перстнем уперся в жареную ногу.
…Спустя десять минут дрезина тяжело и медленно отъехала от полустанка, оставляя лежавшего на рельсах дежурного: горло ветерана дальневосточных лагерей было перерезано, из него послышалось слабое, почти неслышное, бульканье, и дедушка Вася тихо скончался…
Да, тысячу раз был прав Каратаев, когда решил: тигр обязательно пойдет по следу бандитов.
Где эти жуткие двуногие хищники — там кровь, трупы, то есть как раз то, что так любит хищник четвероногий. И уж сейчас можно было быть уверенным, что людоед ни за что не оставит беглецов.
Вот и теперь, почуяв запах свежей крови, рыже-полосатая кошка вышла к железнодорожному полотну.
Лизнув окровавленный снег, людоед подошел к кострищу — оно едва тлело, сизоватый дымок вился в белесое, ртутное небо.
Увы, на этот раз трапеза была куда более скудной, нежели в предыдущий: запасливый Чалый не оставил тигру почти ничего. Разве такой огромный прожорливый хищник, как этот, мог довольствоваться отрезанной головой да обгрызенными костями?
Но выбирать было не из чего, и потому хищник, недовольно поведя головой, с голодным урчанием принялся грызть кости с налипшими на них ошметками мяса.
Обед был непривычно скудным, а вкус мяса — немного странным: никогда прежде тигру не приходилось есть мяса, печеного на костре.
Неожиданно где-то совсем рядом, в нескольких десятках метров, что-то прогрохотало: тигр отскочил в сторону, пригнулся, чтобы его ярко-оранжевый полосатый окрас остался незамеченным.
Впрочем, он мог не предостерегаться: небольшая тележка, выехав с горки, помчалась под уклон, оставляя за собой явственный шлейф мясного аромата, и тигр, подгоняемый нестерпимым голодом, отбросил кость и, уже не таясь, двинулся вдоль железнодорожной насыпи…
Каратаев шел по тайге, не чувствуя усталости.
"Месть, месть, месть", — стучала приливавшая кровь.
Острое чувство неудовлетворенной мести подгоняло его — расстояние до полустанка, которое охотник обычно преодолевал часов за пять-шесть, он прошел всего лишь за три с половиной.
Вид полустанка сразу же насторожил охотника, частенько бывавшего тут: дверь небольшого строения была раскрыта — это было совершенно не похоже на дедушку Васю, который славился своей аккуратностью.
А кроме того, как сразу же заметил наблюдательный Каратаев, не было дрезины: если верить дежурному, она была не совсем исправной и проехать на ней большое расстояние было тяжело.
— Дедушка Вася! — сложив руки рупором, позвал Михаил; эхо гулко разнесло голос, но ответа не последовало.
Тихонько свистнув Амуру, охотник приблизился к дежурке и, заглянув в открытую дверь, осторожно постучал.
— Дедушка Вася!..
Никто не ответил ему и на этот раз.
— Дедушка Вася!..
Молчание.
Каратаев осторожно зашел в дежурку, тепло из которой, несмотря на распахнутое окно, еще не успело выветриться: это свидетельствовало о том, что дедушка Вася где-то поблизости. Ну, может быть, вышел на пару минут, а дверь и окно открылись сами…
Сразу же бросилось в глаза то, что на столе не было привычного телефона, и это заставило бывшего капитана «Альфы» насторожиться.
Он снял с плеча винчестер, оглянулся — все было тихо. Да и Амур не выказывал никаких признаков беспокойства.
— Неужели он на дрезине покатил? — прошептал охотник, выходя из дежурки и аккуратно закрывая за собой дверь. — Так ведь поломана, да и дрезина ручная, старая… Как дедушке с ней управиться?..
Еще раз подозрительно осмотревшись, Каратаев отправился к тому месту, где обычно стояла дрезина, к единственной на полустанке стрелке, и тут взгляд его упал на бездыханное тело старика…
Заметно похолодало — пронзительный ветер, гулявший в полосе отчуждения у железнодорожной насыпи, пронизывал Чалого насквозь.
Рельсы под колесами дрезины стучали на стыках, сама же она скрипела, грозя или развалиться, или же в любой момент сойти под откос.
— Суки, — шептал Иннокентий, неизвестно к кому обращаясь: то ли к ветру, от которого он окончательно задубел, то ли к рельсам, равномерный стук которых буквально сводил его с ума, то ли к дрезине, которая раздражала беглеца своей медлительностью. — Ну ничего, я вам, фуцынам позорным, еще покажу…
Будь жив теперь Малина — наверняка бы в очередной раз решил, что подельник сошел с ума.
Но Сергей Малинин, осужденный за мошенничество, уже никогда, ничего и никак не мог решать: часть его лежала в рваном окровавленном бушлате, часть — под железнодорожной насыпью, а остальное почти равномерно распределялось между желудками Чалого и тигра-людоеда.
— Вы меня все запомните, — в злобном исступлении бормотал Астафьев, — всех опущу, всех в очко, в очко!.. Педри-и-илы!..
Чалый упорно работал рычагом — ржавая металлическая тележка, тяжело идя в гору, двигалась со скоростью катафалка.
