Имя твое – номер - Нестеров Михаил Петрович (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Тогда он играл. А сейчас… доигрывал?
В аэропорту Шереметьево-2 Романов навел справки, есть ли рейс до Барселоны, и подал паспорт на имя гражданина Израиля Михаила Стимера. Пока ему оформляли билет, Костя услышал много нового и по ТВ, и от пассажиров, также вылетающих в Испанию.
Теракт на Беговой правоохранительные органы пока не связывают с убийством депутата Михаила Курбатова. Кто-то из журналистов задал вопрос о «чеченском следе», поскольку по отцу Курбатов – чеченец. Когда по телевизору показали фотографию предполагаемого киллера, Романов уже проходил паспортный контроль.
Пограничнику было некогда смотреть на преступников. Подходил к концу последний час его работы, он устал сличать лица с фотографиями в паспортах. В его работе главным был фактор схожести двух лиц. И он, «пропустив» сотню, не смог бы уверенно сказать, что видел этого человека, проверял его документы.
Он вернул Романову паспорт со словами:
– Всего доброго, господин Стимер.
В магазине беспошлинной торговли Романов, рассматривая витрины и изучая через стекло обстановку в зале вылета, набрал на сотовом номер Гриневича. Дожидаясь соединения, Костя отчетливо представил мобильный телефон шефа, который он впервые увидел на экране телевизора. Телефон, который не раз спасал ему жизнь, а потом едва не погубил… «Список Грина». Пора выбрасывать его из головы. Хотя нет, там, по крайней мере, есть два номера…
– Да, слушаю.
– Алексей Викторович? Это Костя. Здравствуйте.
Гриневич поздоровался еле слышно, словно боялся кого-то разбудить.
– «Женщины с нами. Накрывайте поляну», – вспомнил Костя условную фразу. Однажды она уже прозвучала, и Гриневич возблагодарил небеса…
– Да, хорошо. Я понял, – раздельно и чуть с хрипотцой ответил Гриневич. – Мы ведь должны встретиться, так?
– Да. Встреча состоится при одном условии. Вы должны позвонить по одному из двух номеров, принадлежащих братьям Морено и Максу Молина. Каждому из них по силам встретить в аэропорту Барселоны пассажира по имени Михаил Стимер и подбросить его до Аликанте. Боюсь, фотографии Стимера имеются у каждого полицейского.
– Я тоже боюсь…
– Не бойтесь. Иначе вам придется покинуть Консуэло.
– Не понимаю тебя.
– Понимаете. Один-единственный звонок можно сделать даже из тюремной камеры. Лично я наберу номер прокуратуры Базеля. Я соглашусь на любую сделку, которую заключат между собой прокуроры Швейцарии и Испании, и через пять-шесть лет окажусь на свободе.
– Повтори: в каком аэропорту встречать тебя. Михаил Стимер, да?
– Да. Эль-Прат в Барселоне. Рейс 301.
– Сегодня?
– Конечно.
– Я позвоню братьям Морено. Это все?
Романов не имел права сказать о Вихляеве. Курбатов сказал верно: Гриневич сорвется с места и начнет оставлять следы. Второй после генерала Фали клиент увидит его слабость и откажет ему в помощи. И Гриневич задергается. Сообщение о киллере, который опережал Романова на сутки, для Гриневича будет означать конец.
– Это все, Алексей Викторович.
Пожалуй, так Романова не встречал никто и нигде. Больше всего ему запомнилась встреча фанатов Боссона, но он обманывал и себя, и их надежды. Как поется в песне: «Запомнил все, но забыл зачем».
Эрманос Морено – приземистые, похожие как два культуриста со спины, курили сигары у трапа самолета и перебрасывались шутками с офицерами службы безопасности аэропорта. Завидев клиента, Морено-старший вскинул руку в приветственном жесте. Едва Костя сошел с трапа, мафиози обнял его, похлопал по спине и широко улыбнулся. Потом Романов попал в объятия второго эрмано.
– Как долетел?
– Отлично.
– Давай документы. – Старший брат принял у Кости паспорт и билет, передал его офицеру.
Тот повторил манипуляции Морено и спросил:
– Это тот человек, о котором ты говорил?
– Да, это один из наших близких друзей.
Они неспешно направились к паспортному терминалу. На ходу Морено обернулся и спросил:
– Багажа у тебя нет?
Романов покачал головой:
– Нет.
– Хорошо. Посиди в машине.
Водитель лет сорока, одетый в тенниску и строгие брюки, открыл переднюю дверцу. Через пару секунд Костя оказался в салоне «Мерседеса» «вымирающего» S-класса. Романов предположил, что эта «стосороковка» с внушительной внешностью лимузина дорога братьям. Либо они не гнались за современными моделями.
Морено появился через четверть часа с проштемпелеванным паспортом и вручил документ Косте. Выдержав паузу, он, не сводя своих черных круглых глаз с Кости, сказал:
– Добро пожаловать в Барселону.
«Мерседес» выехал с территории аэродрома через служебный выезд. Младший отдал команду водителю:
– В Аликанте.
К Косте обратился со словами:
– Дорога долгая. Расскажешь в деталях, как ты ухлопал Реми Миро и его опергруппу?
Оба Морено звонко рассмеялись.
Глава 26
Экзорцист
Вихляев вторые сутки следил за Консуэло. Пару раз видел Гриневича в беседке, какого-то старика-подавальщика. Не пожалел о снайперской винтовке. Ему нужны были глаза Гриневича. Ему было плевать на страх, который обязательно заплещется в них. Заглянуть в глаза – как поздороваться, а потом – попрощаться. Поздороваться для него значило сказать: «Я долго подбирался к тебе. Всегда знал, что у меня есть враг, но не знал его в лицо. Если бы узнал раньше, убил бы тебя не колеблясь. Кто ты? Покрытая шелухой картина. Шелуха и грунтовка, вот что от тебя осталось. Кому ты нужен? Себе? Но зачем, когда до тебя нет дела ни одному человеку? Это сумасшествие. Ты свихнулся, когда придумал себе это занятие. Лучше бы тебе было остаться прокурором, адвокатом, швейцаром, просто каким-нибудь человеком».
Вихляев не подозревал, что, думая так, ненавидит Гриневича. Что невольно сравнивает его и Курбатова: кто из них чище? Нет, по-другому: кто из них первым выбежал из бани.
Для наблюдений за виллой Вихляй использовал возвышенности, овраги. Он пренебрег выбором участков, которые обеспечили бы хорошие сектора обстрела. Места для наблюдений стали для него укрытиями – он видел двух человек в штатском, которые бродили вокруг Консуэло и натурально играли в шпиков. Он отметил все естественные и искусственные препятствия, которые ему предстояло преодолеть. Забор – ерунда. Мысленно он преодолевал это плевое препятствие десятки раз. Живые ограды – они же укрытия при перемещении. Охранное освещение помогало ему лучше видеть. Сторожевых собак он уже давно не боялся, а здесь их не было и в помине. Системы сигнализации? Вихляй задорно рассмеялся.
Пути подхода определены. Бегства? Он ни от кого не бегал.
Сейчас он один представлял хорошо оснащенную и тренированную боевую единицу.
Вихляй открыл бутылку пива. Отпил несколько глотков, отер губы. Неожиданно в голове промелькнула стандартная шкала приоритетов, которой его задолбали в учебке, и сам он долбил ею головы курсантов. Он допил пиво и тихо прошептал:
– Ситуация. Задача. Исполнение, – будто обращался к кому-то. Может, чувствовал, как раньше, справа Юниора, а слева Ветерана. Сейчас же смотрел на двух мужчин, снова появившихся на аллее, ведущей к вилле генерала. Они прошли мимо Вихляева, затаившегося среди живой ограды, о чем-то тихо переговариваясь. Еще немного, и они, не доходя до ворот виллы, повернут назад. Они странно, очень странно отрабатывали свои деньги. Так, словно у них на ногах были приделаны спидометры и тахометры.
Андрей покинул свое укрытие бесшумно, сразу оказавшись в трех метрах позади пары полицейских. Он сделал широкий шаг вслед и вскинул оружие на уровне глаз. Выстрел в затылок одному, потом под правую лопатку другому.
Убрав пистолет за пояс, Вихляй взял за ноги убитого наповал полицейского и перетащил его в кусты. Вернулся за раненым Мартинесом. Он очистил тыл, убрал людей, которые реально мешали ему выполнить задачу. Однако раненый мог облегчить ему работу на следующем участке. Ему предстояло подойти к вилле, держась теневой стороны живой изгороди; преодолеть усеянный по гребню острыми пиками забор. Для Вихляя это скорее не преграда, а развлечение, гладкая планка в секторе прыжков в высоту.
