День джихада - Щелоков Александр Александрович (мир бесплатных книг .txt) 📗
— Двинулись дальше, — подал команду Полуян. — Головной — Резванов.
Так они прошли свои дневные десять километров и каждый раз после обнаружения очередной мины меняли направляющих.
Теперь им стало понятно, почему вчера Столяров шел позади и постоянно отставал от группы. Он успел понаставить на тропах столько сюрпризов, что к обеду у всех «асфальтовая беспечность» уступила месту внимательности и осторожности.
Вечером у костра Полуян подвел итоги вольной жизни туристов и объявил:
— Завтра выступаем.
Они отправились в путь едва забрезжил рассвет. Впереди шли два автоматчика — Столяров и Резванов, за ними семенил караван ишаков, который вел Бритвин. Колонну замыкали Полуян, Ярощук и Таран.
Вдоль склонов хребта Кад протекают две речки — притоки Андийского Койсу: с северной стороны — Тиндинская, с южной — Хварши. Истоки их находятся в ледниках западного плеча Богосского хребта, который тянется от границы с Грузией вглубь Дагестана и служит водоразделом двух Койсу — крупных притоков Сулака — Андийского и Аварского.
Полуян решил вести группу по северным склонам Када, вдоль русла Тиндинской.
И они успешно выполнили задачу первого дня — сделав крюк, обошли стороной перевал Аридамеэр, по которому проходила торная дорога, перевалили Богосский хребет, спустились с него на западную сторону и вошли в леса. Если судить по карте, их маршрут не превышал пятнадцати километров, зато подъемы и спуски увеличивали расстояние почти вдвое.
Полуян был доволен: его команда могла бы идти даже быстрее, но людей сдерживали ишаки. Старательные животные с поклажей на спинах, двигались по горам с осторожностью, и подгонять их не имело смысла.
Рассчитывая скорость ордера — походного строя кораблей, за основу берут скорость самого тихоходного судна. Полуян, намечая дневной маршрут, имел ввиду в первую очередь способности ишаков.
И там, на исходе дня они вошли в лесной массив. Лес здесь рос не для людей, а только для себя самого. Деревья прорастали из семян, ростки пробивались наружу сквозь сумрак, создаваемый кронами старых гигантов, крепли и незаметно набирали силу. Приходило время и старики, не дававшие ходу молодой поросли, гибли на корню, умирали и оставались торчать, вздымая голые ветви к небу, как руки, молящие о пощаде. Древоточцы тут же начинали работы. Они прогрызали множество тайных ходов под морщинистой броней коры, пожирая вкусные части древесины. Дятлы в красных шапочках, не переставая стучали носами по коре, пробивая в поисках прожорливых червей множество дыр, расширяя щели.
Постепенно кора трескалась и опадала. Ветры доламывали то, что основательно подгрызли пожиратели древесины. Старожилы, немногим не дотянувшие до полного века, падали, окончательно уступая поле жизни молодому, быстро набиравшему силы подросту.
Идти по такому лесу трудно, и Полуян вел группу по опушке. Так было удобней и сохранялась возможность при острой необходимости быстро свернуть в чащу, укрыться в лесу.
По мере того, как склон стал снова уводить людей все выше и выше, лес начинал редеть, уступая место альпийскому лугу. Трава здесь росла густая и буйная, доходя людям до пояса. Но постепенно пологий склон стали сжимать камни, выступавшие из земли, трава становилась все ниже и росла только в прогалах между скалами.
Они поднимались все выше и выше. С каждым шагом крутизна требовала большей затраты сил. Мало того, что людям приходилось самим одолевать высоту, они вынуждены были тащить за собой ишаков. Утомленные подъемом животные в полной мере испытывали кислородное голодание. Они то и дело упрямо останавливались и, опустив морды, судорожно дышали. Бока их, мокрые от пота, тяжело вздымались и опадали.
Наконец вышли к горной реке. Прозрачный, весело шумевший на перекатах поток сжимали с обеих сторон сырые каменные отвесы. Казалось, вода рядом — свежая, вкусная, только пей и пей, но добраться до нее, чтобы напиться было не так-то просто. Последние пять-десять метров спуска к ложу реки представляли собой гладкие неприступные стены. Добраться до к воды можно было лишь на канате.
Бритвин, после того как они прошли по карнизу около часа, остановился и сказал с восхищением:
— Во Баб-эль-Мандеб! У воды, а от жажды умрешь, не напьешься. Кто пить хочет?
Оказалось, пить хотели все.
— Эх, ребята! Что бы вы без меня! — сказал Столяров. Он достал из вьюка брезентовое ведро, из которого поил ишаков, привязал к ручке веревку.
Вода была холодной и удивительно вкусной.
Полуян с усмешкой наблюдал, как быстро в горах отлетают от людей предубеждения цивилизации: никто не выразил неудовольствия от того, что ведро в одинаковой мере служило им и ишакам одновременно. Все уже ощущали себя единой командой.
Ночевали на пологом склоне горы, покрытом кустарником. Костра не разводили. Поднялись с рассветом, поеживаясь от холода.
Высота и вчерашний большой переход не оказали существенного влияния на людей. Видимых признаков усталости Полуян ни в ком не замечал. Это его порадовало.
После завтрака навьючили ишаков и тронулись в путь.
Идти пришлось снова в гору, пологий тягучий склон которой покрывал редкий буковый лес…
Двигались медленно. Передвигаться в горах так, как привыкли к этому горожане, Полуян не мог позволить ни себе, ни товарищам. Он всячески старался помочь им принять неторопливый ритм жизни горцев. Конечно, можно было бы достичь водораздела и быстрее, но что даст выигрыш в полчаса, если на восстановление затраченных сил потом потребуется в два раза больше времени?
Особенно хорошо людям отучиться от спешки помогали ишаки. Маленькие помощники двигались по склону, осторожно перебирая ногами, и никакие силы не могли заставить их шагать быстрее.
Полуян с интересом наблюдал за Бритвиным, который на первых порах все же пытался подгонять свою длинноухую команду, но в конце концов был побежден спокойствием и упрямством ослов и смирился, приняв темп, навязанный ему животным.
Чем ближе они подходили к перевалу, тем Полуян острее замечал, что начинает нервничать. Нет, он не испытывал страха, но в нем росло напряжение. Он попытался разобраться в том, что его тревожит, и понял: причина беспокойства в неопределенности, которую таила в себе обстановка на перевале. В глухой местности вероятность встречи с людьми была ничтожной. Но если где-то в округе имелся хотя бы один отряд боевиков, то умный и осторожный командир вполне мог посадить на перевале секрет.
Полуян поднял руку. Не произнося ни слова, двумя указательным пальцами, как регулировщик движения, качнул вперед, показав Столярову и Резванову, что им следует уйти вперед.
Предосторожность оказалась не лишней.
Некоторое время спустя Резванов вернулся к отряду.
— Справа, по другому склону горы, примерно, в километре от нас, движется группа людей.
Полуян вместе с Резвановым вышли на гребень. Оттуда в бинокль отлично просматривал противоположный склон и долина внизу.
Судя по всему, тот отряд составляли опытные вояки. Несмотря на то, что местность позволяла им идти плотной группой, отряд растянулся в колонну по одному, строго выдерживая дистанцию.
— Раз, два, три, — считал людей Полуян. — Двадцать два, двадцать пять, двадцать восемь…
Замыкали колонну шесть вьючных лошадей, которых цугом по две вели в поводу погонщики, и боевое охранение из трех человек, вооруженных пулеметом и автоматами.
Ни миномет, ни граната, ни пулеметная очередь, с какой стороны ни прицелься, существенного урона такой группе нанести не могли бы.
— А ведь у нас с ними одна дорога, — сказал Резванов. — Они туда же, куда и мы. Что станем делать, командир?
— Думать.
— Ситуация, — сказал Столяров, наблюдавший за колонной дольше других.
— Это явно не наши. Ввязаться с ними в бой, хуже не придумаешь. Один против пяти — как-то не вдохновляет. А если сообщить нашим?
— Наши, это кто? — спросил Полуян.
— Выйти на Шалманова. Объяснить ситуацию.
— Нет.
— Почему?
