Комбат не ждет награды - Воронин Андрей Николаевич (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
– Думаю, что да. Я и тебе захватил камуфляж.
– Может, ты еще и АКМы взял и полный боевой комплект – гранаты, парашюты, ножи?
– Ножи я взял, автоматы, конечно же нет.
– Были бы – прихватил?
– Они у меня есть, сейчас, что хочешь, купить можно.
По лицу Подберезского было не понять, шутит он или говорит серьезно.
– Ну ладно, ладно, Андрюха, это я так, пошутил. Хотя черт его знает, может, если бы мы были вооружены как следует, то это бы нам не помешало.
– Настолько все серьезно, Иваныч?
– Думаю, что да, Андрюха.
– А что мы должны найти?
Комбат решительно передернул плечами, затем наморщил лоб и криво улыбнулся.
– Если бы я знал, Андрюха, так можно было бы и не ехать. А так мне известно столько же, сколько и тебе. Борщев вывалился из окна, а он тот, кто мог бы многое рассказать.
– Да, незадача, Комбат. Наверное, он как увидел тебя, так наделал в штаны и чтобы не попасть врагу в руки, решил выскочить в окно.
– Кто ж его знает, Андрюха, чего он решил и какого черта сиганул в окно?
– А может, подумал, что он на первом этаже, а внизу клумба с настурциями, да ромашки? Как ты думаешь, Комбат, что у них там на этом полигоне?
– Приедем, посмотрим… Кстати, захвати-ка и мой любимый бинокль.
– Где он у тебя?
– В стенном шкафу, где мундир парадный висит и сапоги стоят.
Андрюша подошел к шкафу, открыл дверцу и щелкнул языком от восторга. Там действительно висел мундир, грудь которого, как крупная рыбья чешуя, украшали медали и несколько орденов. И кто, как не Подберезский, знал, что все эти награды Борис Иванович Рублев, командир десантно-штурмового батальона, получил не за просто так, а за настоящие дела, и что эти награды – лишь малая часть того, что по праву должно звенеть на груди майора воздушно-десантных войск.
– Да, Комбат, мундир у тебя что надо!
– Я же тебя не мундир прошу брать, – ехидно заметил Рублев, – а бинокль. Он на гвозде висит.
Подберезский взял бинокль в футляре, открыл его и вытащил черный, оцарапанный и кое-где посеченный осколками бинокль – сразу видно, не игрушка, а вещь.
– Да-да, тот самый, Андрюха, не смотри.
Боевой бинокль. Сколько раз мне предлагали заменить его на новый, на американский, корейский, английский, а у меня душа к этому прикипела. Хоть в нем и стекла поцарапаны, но он, знаешь, как хорошо пристреленный автомат, руку греет и уверенность в душу вселяет.
– Понимаю тебя, Комбат, ох как понимаю! – сказал Подберезский, вешая бинокль себе на шею, – Ты жрать хоть будешь? – спросил Рублев.
– Ладно, давай съем твои бутерброды и выпью твоего страшного чая.
– Можешь развести, слабак, кипятка полный чайник. А я пока кое-что соберу, – и Борис Рублев снял с антресолей пятнистый рюкзак, в котором что-то звякнуло, наполнил флягу в брезентовом чехле водой из-под крана, а затем подумал и вылил воду, вновь наполнил флягу, на этот раз чаем.
– Так будет лучше.
– Может и лучше, – улыбнулся Подберезский, – тебе, Иваныч, как всегда виднее.
Спорить не стану. Как знаешь, так и поступай.
– На моей машине поедем или, может, на твоей, которая бывшая моя? – спросил Комбат.
– Нет, на моей поедем, – сказал Подберезский, – як ней больше привык.
– Ну, как скажешь, так и будет.
И через десять минут Комбат и его бывший сержант уже ехали в кабинке лифта, которую они вдвоем почти всю и заполнили, ехали, боясь пошевелиться, чтобы не нажать ненароком плечом на кнопки.
– Давай вещи в багажник, а бинокль, если приглянулся, можешь взять с собой.
– Под кого косить будем, – поворачивая ключ в замке зажигания, спросил Подберезский, – под охотников или под грибников?
– Подумай, Андрюха, на грибников мы не очень похожи – вид у тебя воинственный.
– Да и у тебя, Иваныч, тоже не ангельский вид.
– Тогда будем косить под туристов. Надо постараться, чтобы все прошло тихо.
– Ножницы ты взял?
– Какие ножницы?
– Колючку как будем резать? – спросил Подберезский.
– На кой хрен они мне нужны? У меня есть штык-нож, вот им и перекусим.
– Логично, Комбат. А БТР ты с собой не взял?
– Как видишь, не взял. И парашют не взял.
Правда, две стропы сунул в мешок, только зачем – не знаю. Авось пригодятся связать кого?
– Кого?
– Кого надо.
Андрей Подберезский посмотрел на часы.
– Быстро ехать или как, Иваныч?
– Как всегда. А за город выберемся, тогда и придавишь педаль.
– Понял, Комбат, – четко, по-военному ответил Подберезский, уже входя в свое привычное состояние, в то, которое ему нравилось.
Да и вообще с Комбатом лучше лишних бесед не вести, дурных вопросов не задавать, а делать то, что он говорит. И тогда все будет в полном боевом, как говорит сам Комбат, тогда и головы будут целыми, и враги мертвыми.
Когда серебристый «ниссан» Андрея Подберезского выбрался на кольцевую, солнце уже стояло высоко.
– Послушай, командир, может, теперь ты порулишь, а я посплю?
– Что, не выспался?
– Я в последнее время вообще спать не могу. Понимаешь, нервы совсем извел.
– Давай.
Мужчины поменялись местами, и Андрей Подберезский мгновенно вырубился.
«Ну вот, хоть поспит пару часов», – подумал Комбат о своем друге.
В Смоленске Подберезский проснулся.
– Где мы? Смоленск, что ли? – протирая глаза огромными кулаками, спросил Андрей.
– А ты что, не видишь? Конечно же не Париж. До Парижа тебе проспать слабо!
– Черт его поймет! Сны я какие-то, Иваныч, дурацкие снил. Все убегаю, убегаю по каким-то катакомбам, а за мной гонятся, из огнемета палят. И вот-вот погибну, уже слышу, как огонь спину обжигает…
– Сплюнь три раза через окно, желательно через правое плечо.
– Через левое плевать положено, – растерялся Андрюха.
– А ты подумай…
– Ну, естественно, не через левое, а то на тебя попадет, – захохотал Подберезский, приходя в себя. – Где там твой хваленый чай, который крепче коньяка?
– Возьми в рюкзаке термос и я хлебну кипяточка.
Чай был огненно-горячий. Подберезский довольно долго возился с пластиковым стаканом. Выпив чая, он окончательно проснулся и смотрел на мир уже иными глазами.
– Смоленск проехали.
– Ну что, мы прямо к полигону?
– Пока поедем, а там сориентируемся на месте, – сказал Комбат, уверенно ведя «ниссан».
Минут через тридцать, пропетляв по просекам, серебристый «ниссан» съехал на просеку и Рублев сказал:
– Ну вот, Андрюха, приехали. Дальше пойдем пешком. Машину оставим здесь.
– Здесь, так здесь.
Мужчины выбрались и с рюкзаками двинулись по перелеску к полигону. Они уже видели колючку, дорогу, проходящую рядом с проволочным заграждением.
– Подожди, давай здесь остановимся, на этом бугорке. Отсюда неплохо видно.
Комбат вытащил карту.
– А эта самопальная хреновина у тебя откуда? – поинтересовался Подберезский.
– Один хороший человек дал. Фамилия его Бахрушин, звание полковник. Помнишь, небось?
– А, Леонид Васильевич, который вечно во всем сомневается? Как же, как же, помню.
– Ну вот и хорошо, его сомнения нам в Таджикистане помогли, – Комбат развернул карту и стал изучать ее, водя пальцами по периметру. – Территория огромная.
– И ты, командир, хочешь всю ее прочесать? И чтобы мы вдвоем.., цепью рассыпались?
– Нет, Андрюха, надо разобраться.
– В чем ты хочешь разобраться, командир?
– Вот смотри, это самая короткая дорога ко всем сооружениям. Вот это склады, – Комбат пальцем показал на карте несколько прямоугольников. – Вот они, и вот они, туда нам и надо попасть.
– А если охрана заприметит да стрельбу откроет?
– Знаешь, Андрюша, ты не первый год замужем, да и я мужик битый. Надо сделать так, чтобы нас ни один часовой не заметил. Проберемся к складам и там на месте обстановку изучим.
– Что же мы все-таки должны найти, Иваныч? – спросил Подберезский, сидя на корточках перед картой.
– Если бы я сам, Андрюха, знал, – уже в который раз повторил Комбат, – то можно было бы и не ехать сюда. Вот смотри, что у меня есть еще, – и Рублев развернул поверх карты копии синек.
