Игра на вылет [= Секретная операция] - Ильин Андрей (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗

Согласно предложенному плану, через пятнадцать километров в нас должен был врезаться груженный ГСМ «МАЗ». Вспыхнувшие от столкновения горюче-смазочные материалы гарантировали роскошную дымовую завесу. Все прочее — отключение охраны, освобождение от наручников, уход в дыму и пламени (прямо дешевая оперетка с появлением и исчезновением Люцифера) — я должен был обеспечить собственными силами. В условленном месте сбежавшего меня поджидал автомобиль с вставленным в замок ключом зажигания. Да, чуть не забыл, под обивкой сиденья, по которому должно было елозить мое седалище, была спрятана заточка. Обивка будет надорвана, вытащить заточку особого труда не составит. В общем, как в примитивном детективе: бух — хвать — тык, тык — и готово.

Начало через пятнадцать километров. Но ничего из предложенного я делать не собирался. Не понравился мне план. Какой-то он был уж слишком эффектный. Со столкновениями, взрывами, дымами и полным отсутствием реальных гарантий. И разработчик его не понравился. Своей чрезмерной обо мне заботой. Черт его знает, что он задумал! Может, угробить меня при попытке к бегству, может, взыскан с кого за неудавшийся побег? Или что-нибудь еще более мудреное. Вписал же я в свои признания какие-то непонятные фразочки. А для чего вписал, как ни ломал голову, не понял. Чужая душа потемки. А такая черная душа вдвойне! А того, чего я не понимаю, я не принимаю!

Не люблю я быть бильярдным шаром в чужой партии. Все тебя колотят, толкают, стучат, в лузы роняют, а куш срывает тот, кто за кий держится.

Нет, не согласный я. Уж если и сбегать, то лучше по собственному сценарию и без этих кинематографических эффектов. Может быть, он и рискованней, и травмоопасней, доморощенный план, ко зато уж точно без свинцовых неожиданностей в область затылка в последний момент. Предпочитаю добровольный риск принудительной безопасности.

Сбегать я буду на четырнадцатом километре. Он сам указал это место, предложив начать отсчет времени побега с момента, когда машина проедет мост. А раз мост надо ПРОЕЗЖАТЬ, значит, он не маленький. И значит, под ним будет не самая маленькая река. Дай Бог, чтобы и не мелкая.

С первого по тринадцатый километр я усыплял бдительность охранников своим вяло-безразличным видом. В начале четырнадцатого, разминая затекшую спину, слегка подался вперед. Охранники меня даже не придержали. Кажется, я добился своего — их бдительность, успокоенная численным превосходством и смиренностью подопечного, задремала в мягких автомобильных креслах. Или это работает установка начальства?

В середине четырнадцатого километра я увидел мост. Самый обычный, в меру высокий, в меру ветхий.

Машина, не снижая скорости, влзтела в первый пролет.

— Слушать всем! Шеф изменил план. Работаем сейчас! — громко, уверенным тоном проговорил я.

Если охранники действительно назначены мне в помощь, то сейчас они смогут помочь мне лучше, чем потом. Хотя бы даже своей секундной растерянностью.

— Начали! — скомандовал я, краем глаза замечая удивленный полуоборот водителя.

Самым опасным для меня был охранник, сидящий справа. Начинать следовало с него. «Умение выделить из общей массы и обезвредить противников, представляющих наибольшую угрозу, отличает бой от драки», — объясняли мне когда-то в Учебке. Я хорошо усвоил тот материал. Не потому, что получил за него зачет, а потому, что до сих пор еще жив.

Своего самого неудобного противника я ударил в открытую глазницу оттопыренным пальцем правой ладони. Его сомкнутая на моем локте рука помешать этому не могла: Я не стал отсматривать результаты своей работы, я не дворовый драчун, которому важно, куда он посадил синяк противнику. Я боец. У меня нет на это времени. Я в минимальный срок должен нанести максимальное количество ударов. По возможности смертельных. Только так можно в одиночку победить нескольких противников. При этом по-настоящему успеть что-то сделать можно только в первую секунду. Вторую ты поделишь с врагом. Третью, если не успел сладить дело, он уже заберет целиком. На четвертой ты умрешь.

Все, что успел сделать я, я успел сделать в три секунды. Рывком бросив корпус вперед, я впечатал костяшки кулака в висок водителя и сразу же, возвратным движением — локоть в шею охранника, сидящего на переднем сиденье. Последний удар получился слабым, но его хватило для решения главной задачи — охранник уже не мог перехватить руль. Охранник обжимал ладонями свою травмированную шею.

Не обращая внимания на левого опекуна, дергающего меня за наручник, я резким движением завалил набок потерявшего сознание водителя. Его не успевшие отпустить руль руки завернули баранку вправо. Мне почти не пришлось его подправлять. Машина по плавной дуге устремилась к бордюру.

— Это такой новый план! — успел я прокричать в обезумевшие глаза последнему сохранившему боеспособность охраннику, прежде чем машина, пробив парапет ограждения, рухнула вниз.

И еще я спел упасть за спинку переднего сиденья, на мгновение раньше, чем это сделал пристегнутый ко мне амбал. Его облаченное в бронежилет навалившееся сверху тело должно было защитить меня от возможных повреждений.

Удар! Взрыв переливающихся на солнце брызг. Броски из стороны в сторону. Тычки. Удары. Наверное, так чувствует себя горошина в погремушке, которую трясет в руках младенец.

Погружаемся.

Теперь надо успевать действовать.

— Где ключ от наручников? — заорал я в самые уши охраннику. Но он молчал, неестественно свернув голову на сторону. Возможно, потом он придет в себя. Но потом мне это уже будет не нужно.

Выворачиваясь во вдруг ставшем тесным салоне «волги», я обшарил его карманы. Ключа не было. Вероятно, он выпал, когда нас крутило в машине. Конечно, можно попытаться сделать отмычку из подручного материала. Но вряд ли это возможно в данный конкретный момент. Салон автомобиля, погружающегося на дно реки, не лучшее место для технических экспериментов.

Черт возьми! Ну что же делать?

Вода стремительно заливала салон, подступая уже к ветровому стеклу. А мне еще надо открывать перекосившиеся дверцы! Где на все — и на то и на это — найти время? Как бы мне не остаться на дне этой речонки, на радость представителям местной трупопитающейся фауны!

Так что же делать?

Пять секунд на размышление!

Судя по угасающей яркости света, машина погрузилась уже метра на два. Воздуха осталось от силы сантиметров пятьдесят. И с каждой секундой воздушная подушка будет убывать. А жабры я с собой — ах какая досада! — не прихватил.

Так что же все-таки делать?

Я еще раз задрал вверх руку, наблюдая, как из воды поднимается блестящая цепь наручника, а за ней чужая рука. Рука, которая держит меня за глотку не хуже самой смерти. Собственно говоря, она и есть моя смерть. Рука, тянущая меня на самое дно, тянущая меня в вечность.

Проклятая рука!

Не думал я, что придется умереть от переизбытка влаги в дыхательных органах. Думал, от ножа. Или от пули.

От пули… Может, действительно от пули?

Распахнув пиджак ближнего ко мне охранника, я вытянул из заплечной кобуры пистолет. «Стечкин». Хорошее оружие. Достойное оружие.

Задирая пистолет над водой, я взвел затвор, дослал патрон в ствол.

Рядом, страшно отдуваясь, вынырнул очухавшийся охранник с переднего сиденья. Вынырнул, увидел дуло «стечкина» перед самым носом и по-быстрому занырнул обратно. Чудак-человек. Как будто до него мне сейчас.

Отыскав опору ногам, я выпрямился под потолок, вытянул наручники. Нет, я не надеялся перебить выстрелом цепочку. Слишком она прочна и слишком мала, чтобы это было возможно. Пули просто-напросто будут соскальзывать с узкой стали. А если и зацепят, скорее руку оторвут, чем перебьют стальную цепочку. Вот если бы была опора…

Руку оторвут?

А ведь оторвут. Оторвут. Подчистую оторвут!

Я перевел рычаг на стрельбу очередями. Так понадежней будет.

Я как можно выше поднял руку, скрепленную наручниками с чужой рукой, развернул пистолет и нажал на спуск. Быстрая очередь грохнула в уши. Десяток пуль, раздирая и кроша плоть, прошел через руку. Через руку моего персонального охранника. Они сработали подобно сверхбыстрой электропиле. Кровавая культя упала в воду, оторванная кисть свесилась в обруче уже не удерживающего меня браслета.