Операция «Антитеррор» - Самаров Сергей Васильевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
ГЛАВА 17
1
Асафьев сразу увидел машину Толстова. И понял, что женщина за рулем – это и есть страшная Гаврош, которая, как рассказывал вчера единственный из четверых недурно подготовленных физически мужчин, оставленных в засаде в квартире Сабировой, убивает незаметно одним прикосновением. То же рассказывала и Марина Николаевна Сабирова. Но она вообще не увидела, как Мария убивает. Она видела только кровь, много крови, видела, что рука у Марии была в крови. Сейчас Асафьеву почему-то стало страшновато за Толстова и Проханова. Но и самого в то же время невыносимо тянуло как следует рассмотреть Марию Тропынину. Удержался майор с трудом. Только бросил рассеянный взгляд. Но и этого хватило. А издали и сквозь автомобильное стекло она даже привлекательна. Сам Сергей Иванович сидел справа, а сзади пристроился подполковник.
Асафьев старательно не подал вида, что его заинтересовала проезжающая машина – мало ли их здесь проезжает... И чтобы показать свое безразличие, он достал трубку сотового телефона и нажал повтор последнего номера. А последнему он звонил Лоскуткову, который только что сменил форму старшего лейтенанта ОМОНа на привычную гражданскую одежду ментовского майора.
– Вижу Серегу... Все в той же компании, что ты и описывал. Похоже, проводят рекогносцировку. Смотрят на меня. Ничего страшного... Мария меня в лицо не знает. Сколько у нас времени в запасе? Хорошо. Успею провести инструктаж и уехать. Только очень уж большое желание самому здесь засесть и их дождаться...
«Тройка» проехала мимо. И сразу ускорила движение. Асафьев ее прямым взглядом не провожал. Только слегка косил глазами. Но тут загрохотала открываемая дверь.
– Что, товарищ майор? – спросил омоновец. – Скоро они пожалуют?
– Только что мимо проехали. Разведка. Теперь будем ждать грузовик... Знаете, как это будет?
– Майор Лоскутков звонил уже. Вкратце объяснил.
– Собирай людей, речь буду толкать...
Собирать никого не надо было. Они и так собрались здесь. Десять человек в бронежилетах и с автоматами. Только речь толкать Асафьеву не довелось. Он больше сам спрашивал.
– Стоп-стоп... Лоскутков же говорил, что останутся трое? Так просил Толстов.
– Трое останутся внизу, и еще двое в гражданской одежде. Самые возрастные у нас под работяг канают. – Командир омоновцев успокоил майора. – Остальные поднимаются на чердак. Здесь не чердак даже, а так – щель с разводкой труб. Семьдесят сантиметров от пола до потолка. Только и места, что залечь за трубами.
Асафьев недоверчиво покачал головой.
– А если они туда сунутся?
– Наши внизу Толстова предупредят. Пусть сам осмотрит помещение. Да здесь и осматривать трудно. Только трубы видно. Они горячие. Никто не захочет между ними ползать. Задницу обжечь можно.
– Все равно – слишком рискованно.
– А если чечены заложников пригонят? Как тогда будет? Штурмовать нельзя. Они сразу половину людей уложат. Идти на поводу? Соглашаться на требования?
– Толстов сказал, что они с Прохановым обойдутся своими силами. Он знает, что делает.
– Подполковник Проханов однорукий. Что он сможет?
– Вдвоем они уложат вас всех десятерых.
Омоновец недоверчиво засмеялся.
– Ты слышал, как группа захвата пыталась взять Толстова? Пятеро не хилых парней...
– Ну и?
– Штабелем уложил.
– Все равно. Я уже со своим командованием согласовал. Сумел убедить.
Асафьев вздохнул. Вот так всегда при проведении совместных операций. Один в одну сторону тянет, другой в другую. И приказать нельзя, потому что непонятно, кто всей операцией командует. ОМОН не подчиняется ФСБ. А здесь должны быть именно омоновцы.
– Ладно, что еще приготовили?
– На всех трех нижних парнях пробитые бронежилеты. И пакеты с кровью. Они кровью обольются. И будут корчиться, якобы Толстов с Прохановым их подстрелили. Ранение в живот, в спину и в грудь. Такие бронежилеты...
– Когда эти бронежилеты привезли?
– Пятнадцать минут назад.
– Рискованно здесь суетиться. У них же разведка.
– На гражданской машине доставляли. Работяги ящики сгрузили.
– Хорошо. Дальше...
– Дальше – ждем, что будет. И когда...
– Подъедет грузовик. С него Толстов и Проханов запрыгнут в окна. И начнут поливать вас пулями. Не подставьтесь. Пятеро заранее наверх, остальные пусть будут на первом этаже. Чтобы эффект неожиданности соблюсти. Куда прятаться будут?
– Бытовая комната. Там шкафчики с рабочей одеждой и душ. Оружие спрятали под решетку от слива под душем. Достать – меньше минуты. Один ключ будет у Толстова, второй у нашего парня. Там же сотовый телефон. И у меня наверху. Для координации действий. В нужный момент будем атаковать с двух сторон.
– Заложников не заденьте. Кто даст команду к атаке?
– Толстов. Его трубка заблокирована на последний звонок. Раскрыть ее, и мы атакуем.
– Хорошо, – одобрил майор. – Очень мне хочется с вами остаться...
– Нет уж, спасибо... С нас заложников хватит вполне...
Командир омоновцев даже засмеялся. Он знал привычку начальства влезать куда не следует. И знал, что в бою от этого начальства толку никакого не будет. Только защищать придется, вместо того чтобы самому драться. Такое уже случалось не раз.
– Тогда я поехал. Надо успеть проверить группу в лесу.
– А там что?
– Там должна пройти легковая машина. Подвезут детонаторы. Ее готовятся встретить.
– Наши?
– Ваши. Другой взвод.
– Не повезло ребятам. – Командир омоновцев непритворно вздохнул. – С людьми все равно работать легче, чем со взрывчаткой. Она, дура, как грохнет, пиши пропало... Меня четыре года назад в Чечне контузило, так до сих пор башка побаливает.
– Можно сказать, что в рубашке родился. Подполковник Проханов там руку оставил.
– Значит, он наш? Отлично! За своих мы всегда горой. Выручим...
– Кто кого, – усмехнулся Асафьев самонадеянности молодого парня. – Все. Я поехал. Только еще одна просьба. Гавроша – женщину эту – постарайтесь живьем взять...
– Попробуем. Слышал уже про нее.
– Удачи...
2
Леня проверил настил под тентом. Забрался с одной рукой без лестницы – обезьяна, а не человек – более ловко, чем «лопухи» это делали с двумя руками. Попрыгал на досках, пытаясь выбить их ногами. Что-то сказал одному из «лопухов». Второй тут же полез в кузов и застучал молотком. Исправляли и укрепляли. Должно быть, Лене не хватало жесткости в начале и упругости в конце.
Мы с Марией наблюдали картину со стороны.
– Дотошный подполковник... – оценила она.
– Будешь дотошным, если от этого зависит твоя жизнь. В данном случае настил – это все равно что подготовка парашюта.
– При чем здесь парашют, – бросила раздраженно. Нервничает из-за задержки времени.
А нам надо время потянуть, чтобы дать возможность ребятам там, на шлюзе, основательно подготовиться и получить инструкции. А то случится какая-то накладка со связью, запрыгнем мы в окна и нарвемся прямо на очереди омоновцев. А жить почему-то мне еще хочется.
– При том, что ни один десантник или спецназовец не будет прыгать с парашютом, который свернул другой человек. Ты прыгаешь – ты отвечаешь за свою жизнь. Разница только в том, что с парашютом прыгаешь вниз, а здесь прыгать придется вверх. Это сложнее.
Она все равно злится.
– Времени совсем не осталось...
– Тебе надо было раньше думать, раз ты командир, и проинструктировать нас. Долгие сомнения – это не признак умения руководить, Машенька. Тебе бы еще лет двадцать повоевать, тогда начнешь соображать правильно...
Я по-прежнему насмешлив. Почти нежен в своей насмешке. И здорово ее этим достаю, выбиваю из привычной уверенности в себе. А мне именно это и требуется. Будет сомневаться – будет метаться мыслями, не сможет правильно сообразить, когда придет время. И одноногий Муса мне в этом помогает, он тоже считает, что более способен к руководству операцией, нежели она. И хотя моя кандидатура, точно так же, как и кандидатура подполковника, на роль главных ударных сил его сильно раздражает, все равно Муса льет воду на мою мельницу.
