Одинокая леди - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— В таком случае, скажите ему, что сейчас я не занята.
Паолуччи улыбнулся, встал и ушел в другую комнату. До Коста стал отдавать указания по телефону:
— Мне центральный выход. Передайте, пожалуйста, шоферу Паолуччи, что он спустится через десять минут. Он повесил трубку, обернулся ко мне и спросил:
— Вы давно работаете с Лу?
— Уже целую неделю. Он рассмеялся.
— Я всегда удивляюсь, как этот маленький подлец ухитряется каждый раз отыскивать бесспорных победителей!
— Вы меня немного смущаете, — сказала я, — Мистер Брэдли сообщил мне, что вы продюсер. Да Коста опять рассмеялся.
— Этот Лу никогда ничего толком не в состоянии запомнить. Я — представитель продюсера, а продюсер — Паолуччи.
— Понимаю, — сказала я, хотя так ничего и не поняла. — А о чем будет картина?
— Пропади я пропадом, если знаю. На каждом совещании, на которые он нас собирает, он рассказывает новую историю, новый сюжет. И я готов прозакладывать свою душу, что ни один из них не ляжет в основу фильма. На самом деле, это будет нечто совершенно иное... Дело в том, что он боится.
Боится, что если он расскажет настоящий сюжет, кто-нибудь сопрет идею. И, как вы понимаете, это отнюдь не облегчает мою жизнь.
— Почему?
— Потому что я, по его замыслу, должен привлечь в картину американские деньги, а наши финансисты не приучены работать таким образом — по сути дела, втемную. Они хотят точно знать, во что вкладывают деньги.
— Вы итальянец?
— Американец. Мои родители были итальянцами.
— Вы родились в Нью-Йорке?
— В Бруклине. Отец и братья имеют там свое дело. И тут я вспомнила, почему его фамилия мне знакома. Семья Да Коста... У них, действительно, было свое дело в Бруклине. Они владели прибрежной полосой. Одна из пяти семей, которые разделили на сферы влияния Нью-Йорк. Только теперь я поняла все то, на что намекал и чего опасался Лу Брэдли.
Да Коста понимающе улыбнулся, словно прочитал мои мысли.
— В нашей семье я белая ворона. В том смысле, что не хочу идти в семейное дело. Они все считают меня придурком, потому что я всем делам предпочитаю эстрадный бизнес и с удовольствием ломаю мозги над его проблемами.
Совершенно неожиданно я почувствовала, что он мне нравится. В нем было что-то обезоруживающе открытое, честное.
— Лично я не считаю вас придурком. Дверь, ведущая в спальню, открылась, и появилась чета Паолуччи. Я просто не могла не таращить на нее глаза — Боже, да ни одна картина, в которой я ее видела, не смогла показать всю ее красоту! Без всякого сомнения, она была самой красивой женщиной из всех, кого я когда-либо видела.
Я заметила ее быстрый оценивающий взгляд в сторону Мардж Смол. Почти сразу же она отвернулась и обратилась ко мне. Я поняла, что она вычеркнула мисс Смол из своих мыслей, словно ее вообще никогда не существовало.
— Простите, что заняла так много времени, — сказала она приятным голосом и с легким акцентом.
Да Коста подвел нас к машине и открыл дверцу. В машине он сел впереди, рядом с шофером. Юрист и Мардж сели на откидных, а Маэстро — между женой и мною.
Мы поехали в ресторан «Ромео Салтаз», расположенный в двух кварталах от отеля.
Пока мы ужинали, все вокруг могли безошибочно определить, кто именно за нашим столиком звезда. У нас был лучший столик, а Марию усадили на самое лучшее место. Точно так же она царила и в баре клуба «Эль-Марокко», куда мы поехали после ужина. Каким-то таинственным образом фотокорреспонденты появлялись всюду, куда мы приходили, и, что было еще более непонятно и странно, мне нравилась вся эта кутерьма, хотя, казалось, все должно было быть наоборот. Прошло уже много времени с тех пор, когда и я была частью всего этого возбуждения, столь характерного для всего театрально-киношного мира.
— Вы танцуете? — спросил Да Коста. Мы вышли на крохотный задымленный кусочек паркета, предназначенный для танцев. Музыканты играли что-то очень соблазнительное. Только после часа ночи они стали играть рок. Он крепко обнял меня, и мы медленно двигались под звуки песни Синатры.
— Вы получаете удовольствие от вечера? — спросил он.
Я кивнула.
— Развлекаюсь.
— У вас действительно есть какая-то срочная горящая роль?
— Нет.
— Я так и думал.
— Почему?
— Если бы у вас была работа, вы бы не были с Лу. Он обычно служит прибежищем для тех, кто уже потерял надежду, — он смотрел теперь на меня серьезно, с высоты своего роста. — А у вас есть талант. Что же произошло?
Почему вы связались с Лу? Я засомневалась, стоит ли говорить.
— Не знаю. Все. Так бывает — один день перед вами — все, на другой — ничего.
— У вас идет черная полоса, — сказал Да Коста. — Иногда так происходит с людьми.
Я ничего не сказала.
— Вы понравились Карле Марии, — сказал он.
Мне было приятно это услышать.
— Она мне тоже понравилась. Она в полном смысле слова фантастически хороша. Вы можете ей это передать.
— И Маэстро вы понравились.
— Чудесно. Он, мне кажется, талантливый человек. Он высмотрел просвет между танцующими парами и увлек меня в него, направляясь к углу танцевальной площадки, ближе к стене.
— Он хотел бы узнать, согласитесь ли вы сыграть сцену с Карлой Марией.
— Соглашусь, — сказала я, не думая, и только потом взглянула на его лицо и поняла, что мы с ним говорим о разных вещах. Я почувствовала, что неудержимо краснею. Все слова куда-то улетучились из моей головы.
— О'кей, — сказал он наконец. — Вам не придется играть эту сцену.
— Это все от неожиданности, — пробормотала я. — Я никак не могла предположить...
— У них свои собственные представления о том, как следует развлекаться и получать удовольствие, — сказал он. — Я же просто выполняю поручение и передаю вам предложение.
— Это входит в ваши обязанности?
— Это и многое другое.
Когда мы вернулись к столику, Герчио и другая девушка ушли. Я уловила, как Паолуччи и Да Коста обменялись взглядами. Затем продюсер поднялся из-за столика и что-то сказал по-итальянски.
— Маэстро просит его простить, но уже время уходить. Завтра с утра у него важная встреча.
Мы все поднялись и вызвали нечто вроде небольшого затора из-за того, что и младшие, и старшие официанты бросились отодвигать нам стулья. Карла Мария и ее муж пошли к выходу из клуба. Да Коста и я молча замыкали это торжественное шествие.
Как только они появились в дверях, подкатил лимузин.
— Маэстро спрашивает, сможем ли мы подбросить вас домой по пути в отель? — спросил Да Коста.
— Нет, благодарю вас. Я живу в Вест-Сайде. Скажите ему, что я поймаю такси. И поблагодарите за приятный вечер.
Да Коста перевел. Паолуччи улыбнулся, поклонился и поцеловал мне руку. Затем посмотрел мне прямо в глаза и что-то сказал.
Да Коста перевел:
— Он надеется, что судьба ему улыбнется, и он сможет однажды снять фильм с вашим участием.
— Я тоже надеюсь.
Я протянула руку Карле Марии. Она улыбнулась и сказала:
— У нас, в Италии, мы прощаемся не так.
Она нагнулась, прижалась губами к моей щеке и громко чмокнула меня в одну, потом в другую щеку.
— Чао!
— Чао, — повторила я.
Они сели в лимузин. Да Коста проводил меня к свободному такси и сунул мне в руку банкноту.
— Плата за такси, — сказал он несколько смущенно.
— Нет, — я попыталась оттолкнуть его руку.
— Да берите, берите, — это входит в финансовый отчет фильма, — и он оставил в моих руках деньги, закрыв дверцу машины прежде, чем я смогла серьезно возразить. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — машинально ответила я" хотя такси уже отъехало от стоянки.
— Куда прикажете, леди? — спросил таксист. Я дала ему адрес.
— Это Карла Мария Перино садилась в ту машину?
— Да.
— Бог мой! — в его голосе слышался неподдельный восторг. — Она действительно нечто совершенно потрясающее, правда, леди?
— Действительно, — согласилась я, потому что думала точно так же, как и он. Но тут я вспомнила о банкноте, зажатой в руке, и взглянула на нее. Я не поверила своим глазам — никогда еще до этого мне не приходилось видеть пятисотдолларовой, банкноты.
