Саранча - Латынина Юлия Леонидовна (бесплатные книги полный формат txt) 📗
— Ты еще об этом пожалеешь, — негромко сказал Чердынский.
— Он меня резать собрался! — бесновался посереди кабинета Спиридон, накручивая себя, как истеричная примадонна перед встречей с продюсером. В горло Санычеву ткнулся ствол, и глаза гендиректора сделались совершенно безумными.
— Я те покажу, как надо резать, — заорал Спиридон, — я тя на куски порву! Нету у тебя завода, понял? Пиши расписку!
— О чем?
— Что мне все продал, в натуре!
Санычев сглотнул.
— Хорошо, Павел Спиридоныч, я напишу. Я все напишу, что скажете…
Спиридон сцапал со стола лист белой бумаги, — потом какая-то мысль мелькнула в его затуманенном мозгу, он ухмыльнулся в лицо директору и отшвырнул бумагу.
— Кинуть меня думаешь, а? — спросил он. — Напишешь хрен знает что, а потом в ментовку побежишь… Ментовка-то меня любит, а не тебя…
Санычев вымученно улыбнулся.
— Пойдем-ка вниз, — сказал Спиридон. — Погостишь у меня в подвале, пока вон Чердынский денежку не соберет, всего-то пара лимонов с вас причитается за моральный ущерб и труды наши тяжкие… А ты, Леша, ментам не звони. Они, менты, со мной в бане водку пьют. Скажут менты, что твой директор сам сбежал… А когда труп найдут, на тебя повесят, понял, сука?!
Крик Спиридона внезапно оборвался. Из-за неплотно прикрытой двери комнаты отдыха донесся не то вздох, не то стон.
— Проверь, Антоша, — приказал Спиридон.
Один из боевиков Спиридона нырнул в комнату и через минуту вернулся оттуда, держа за шиворот Валерия Нестеренко.
Глаза Нестеренко были широко раскрыты, и он шел не очень твердо. Рукав пиджака и рубашка были аккуратно разрезаны, и из-под них проглядывала повязка на плече. Кожа рядом с повязкой была розовая и вздувшаяся, с заметными сиреневыми прожилками.
Чердынскому, как профессиональному врачу, было ясно с первого же взгляда: состояние московского бандита ухудшалось не по часам уже, а по минутам. Или Нестеренко очень хорошо прикидывался, или он отдавал себе едва ли не меньший отчет в происходящем, чем Спиридон.
Пацан охлопал Нестеренко от подмышек до пояса, убедился, что оружия у него нет, и, довольно ухмыляясь, отступил назад. Нестеренко остался стоять, бессмысленно улыбаясь и слегка покачиваясь.
Спиридон с кривой ухмылкой ткнул его стволом под подбородок.
«Дело кончится стрельбой, — с необыкновенной ясностью промелькнуло в уме Чердынского, — этот подонок больше ничего не умеет, да и второй, наверное, тоже…»
Спиридон широко, очень широко, улыбнулся.
— Что, Игорек, и ты тут? — спросил Спиридон. — А мне говорили, что тебя замочили. На меня хотели повесить…
Улыбка Спиридона стала еще бессмысленнее. Чердынский, стоявший сбоку, заметил на подбородке бандита струйку слюны.
— Я говорю Семке: «Это не я». А он не верит, — продолжал Спиридон.
Чердынскому окончательно поплохело. Он знал, на какой дикой смеси из водки и кокаина второй месяц сидит Спиридон, и теперь мог самолично констатировать, что мозг Павла Когута давно и полностью находится по ту сторону реальности. Если этот сумасшедший принимает Валерия Нестеренко за покойного Нетушкина, кто гарантирует, что через секунду он не примет всех присутствующих за маленьких зеленых человечков?
Валерий молча хлестнул Спиридона по запястью. Пистолет вылетел из ладони отморозка, плеснул рукоятью в воздухе и заскользил, лавируя меж бумаг, по тяжелой полированной поверхности стола для заседаний. Боль в плече Валерия стала почти невыносимой.
Нестеренко ударил Спиридона ногой в пах и, не меняя ноги, добавил маваши по щеке. Руки отработанным блоком ушли вниз, прикрывая живот, и Валерию показалось, что вместо правой руки ему приделали раскаленную чугунную чушку.
Спиридон налетел спиной на книжный шкаф. Хлипкая конструкция не выдержала, подалась, крупные папки вперемежку со справочниками рухнули вниз, и поверх всего посередине пола грохнулся тяжелый горшок с изрядным домашним папоротником.
Один из парней, сопровождавших Спиридона, выстрелил. Пуля слегка коснулась волос Валерия, влупилась в бок несгораемого сейфа и, срикошетировав, задела Чердынского. Второй раз бандит выстрелить не успел. Тяжелый гранитный стаканчик для ручек — первое, что попалось Валерию на директорском столе, — раскроил ему висок.
Второй спутник Спиридона стоял, раскрыв рот. В руках у него был пистолет — безотказный и спущенный с предохранителя «глок», но, как ни парадоксально, боевик не стрелял. Он не стрелял потому, что ему пришлось бы стрелять в людей всего второй раз в жизни. Первый был две недели назад, когда Антон приехал в лес с одним мелким барыгой, задолжавшим Спиридону две тысячи долларов. Барыгу заставили вырыть яму, а потом Антон приставил пистолет к его виску и выстрелил. После этого Антона долго рвало в сторонке.
И теперь Антон растерялся. Вместо того чтобы нажать на курок, он бросился к упавшему шкафу, чтобы вытащить из-под него шефа. Но шкаф был далеко, а Нестеренко близко.
— Дави курок, Антоха! — заорал Спиридон.
Антон развернулся. В лицо Валерию уставилось черное дуло. Дырочка внутри дула бьша как тропинка, по которой душа уходит на тот свет. Пальцы Антона судорожно потянули курок.
Валерий нырнул под стол, слишком хорошо понимая, что утлый канцелярский пластик — не защита против «глока». В метре за ним от выстрела разлетелось стекло шкафа, обдав Валерия градом осколков.
Выстрелы продолжались — еще и еще.
Валерий перекатился под столом и вскочил на ноги.
В трех метрах от него стоял Чердынский, сжимая в левой руке пистолет Спиридона, и сосредоточенно всаживал в Антоху пулю за пулей. Если Чердынского и учили стрелять из тяжелого «стара», — а это было сомнительно — то, во всяком случае, его учили стрелять не левой рукой, а ладонь правой была вся залита кровью от срикошетившей пули. Пистолет в руке медика подпрыгивал с каждым выстрелом, но две или три пули попали в цель. Антоха возился на полу, слабо суча ногами. Чердынский повернулся, выстрелил в Спиридона и, как и следовало ожидать, промазал. Валерий перемахнул через стол, чтобы забрать пистолет у второго, мертвого пацана. Но, когда он повернулся со стволом в руках, было уже поздно.
