Таймер для обреченных - Нестеров Михаил Петрович (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Что в «дипломате», кроме взрывчатки?
– Деньги, брат, большие деньги.
– Как-то легко ты их хотел получить.
– Считаешь, это было легко?
Блинков пнул в руку Новицкого.
– Кто он?
– Резидент «Амана».
Евгений Блинков и Роман Парубный, два профессионала, не могли выяснять отношения вечно. Их поединок закончился, едва начавшись. Они оба работали за деньги. Оба получали приказы от людей, которые насмерть грызлись за собственные интересы и создавали для достижения своих целей смертоносные машины вроде Джеба и Романа. Они искусственно создавали аварии, в которых гибли люди, а на искореженные обломки внимания не обращали. Парубный провинился лишь тем, что встретил на своем пути Новицкого. И Джеб ничуть не отличался от старшего лейтенанта.
– Уходи, Роман. Если сможешь, уходи.
Парубный улыбнулся. Он походил на викинга, в руки которого дали меч. Он отступил на шаг и поднял с пола «дипломат». Сделал еще шаг и подобрал пульт, выпавший из руки резидента.
– Будь поосторожней с чемоданчиком, – предостерег его Джеб. – Там наверняка не один сюрприз. Не доверяй никому…
Парубный уходил черным двориком. Он обернулся к морпеху. Он хотел узнать его имя, но переборол в себе желание спросить.
Джеб присел подле Новицкого и вытянул ноги. «Бывшему министру обороны хватит и резидента. За глаза хватит одного резидента. Но если бы его не оказалось здесь…» Блинков с трудом выдавил из себя это слово – жертва. Тогда бы ему пришлось идти на жертвы. А так… Джеб улыбнулся: «Задание выполнено».
Глава 17
КОММУНИКАТИВНЫЕ НЕУДАЧНИКИ
1
Израиль
Голда Саар видела встречу с Дани Мармсталем по-разному. Она долго молчит, изучая его будто впервые, затем влепляет ему звонкую пощечину. Она созывает пресс-конференцию и обвиняет премьера в покушении. Она называет имя главного заговорщика – генерала военной разведки Шимона Эйтана. Она обеспечивает себе кресло премьер-министра. Но стоит ли оно этого? Голда впервые призадумалась о грязи и крови на его подлокотниках и обивке.
Она, прежде чем покинуть правительственный «Боинг», приземлившийся на летном поле Бен-Гуриона, предупредила экипаж:
– Вы ничего не видели. Никаких ракет не было. Никому ни одного слова. Иначе припомните, где и кем я работаю. Разворачивая самолет, вы выполняли мой приказ, и ничего более.
Голда повязала на шее сиреневый газовый платок, подхватила сумочку и кейс с рабочими бумагами и в сопровождении своей делегации вышла к встречающим ее журналистам. Вопросы в основном содержали одно слово – протест. Министр взяла его на вооружение.
– Вы можете назвать это как угодно. Скажу лишь, что это была заранее запланированная акция.
Она дала слово следующему корреспонденту, сбрасывая напряжение: информация о диверсии в украинском ракетном полку еще не просочилась в СМИ, что было ей на руку. С этого небольшого временного плацдарма она сделает ряд шагов и заметет следы, указывающие на ее осведомленность о теракте. В этом вопросе она была прозрачной как стекло, но – в пределах прочности бронированного стекла.
– Госпожа Саар, премьер-министр знал о вашем решении?
– Несомненно! – сделала она ударение. – Дани Мармсталь и еще один человек знали о том, что мой самолет не долетит до российских границ.
– Можете назвать его имя?
– Пожалуй… сейчас я могу назвать его. Это директор аэропорта Леви Эжбу, опытный генерал ВВС. Без его помощи было бы затруднительно согласовать изменение маршрута на оживленной международной трассе. – Она глазами указала на другого журналиста. – Вы, пожалуйста.
– Сегодня многие печатные издания говорили о подобном шаге, делая ссылку на российского экс-премьера Примакова, развернувшего свой самолет на полпути в Штаты.
– Понимаю, о чем вы хотели спросить, и могу поздравить печатные издания: у них хорошие аналитики. Еще вопросы, пожалуйста.
– Что вы чувствуете сейчас?
– Усталость. Удовлетворение? Что вы! Отвечая протестом на протест, я пересмотрела прежние позиции, о которых расскажу на ближайшей пресс-конференции. Мне многое предстоит обдумать, и я на неделю отстранюсь от дел.
– Когда вы объявите официальное заявление российскому МИДу?
– В ближайший час пресс-релиз будет готов. Всем спасибо!
В машине Голда отдала распоряжение старшему офицеру охраны:
– В штаб-квартиру «Амана».
2
Два года назад Шимон Эйтан так и не смог выразить капитану Абрамову благодарность за неоценимую услугу… Он даже придумывал форму беседы, искренне надеясь на дальнейшее сотрудничество. Они сидят друг против друга в ожидании еще одного человека.
Директор:
«Полковник Юлий Завадский, который имел честь беседовать с нами, оказался «кротом». Не без вашей помощи его удалось нейтрализовать. Мне только сейчас выпала удача поблагодарить вас за это».
Абрамов:
«Человек, который должен примкнуть к нашей беседе, находится под подозрением? Вы поручаете мне вывести его на чистую воду, а потом нейтрализовать?»
Директор:
«Если бы все было так просто, Алекс…»
– Что же, поздравляю вас, капитан, – тихо обронил Эйтан, – поздравляю… Вы и на этот раз быстро справились с заданием.
Ну почему, подумал он, Абрамов не работает на военную разведку Израиля? В 2004 году он искренне надеялся на тесное сотрудничество с агентурной группой капитана. В сожалениях генерала не было и капли раскаяния, в них, как и прежде, на первом месте стояло искреннее уважение к русскому разведчику. Флотский подполковник выиграл, генерал проиграл. И это был самый короткий и точный анализ долгой, кропотливой и очень рискованной работы.
Директор отказался от разговора с Дани Мармсталем. Он сказал секретарше так, словно был президентом республики или, по крайней мере, личным помощником Голды Саар:
– Меня нет на месте. Добавьте от себя что-нибудь классическое: умер, заболел, беседует с привидением. На ваш выбор. И вот еще что – принесите кофе.
И Эйтан засек время. Отнесся к этому серьезно: он предвидел встречу с Голдой Саар и поджидал ее с минуты на минуту. Прошло полчаса, прежде чем генерал увидел Голду. Министр остановилась посреди кабинета и оглядела его хозяйским, как показалось Эйтану, взглядом.
– Сидите! – Голда остановила его порыв встать с кресла и пойти навстречу. Она взяла последний стул, стоящий в ряду напротив длинного стола, и с ним, как с оружием, подошла вплотную к рабочему месту директора. Устроившись напротив, она положила ногу на ногу и попросила хозяина кабинета об одолжении: – Пожалуйста, прикоснитесь кончиком пальца к вашей голове. Попадете?
– Наверняка попаду.
– Я жду, пожалуйста.
Эйтан словно сидел напротив нейрохирурга. Он поднес палец к виску и подержал его несколько мгновений.
– Можно отпускать?
– Достаточно, – покивала Голда. – В этой голове родилась идея моего устранения?
Генерал кивнул:
– Вы правы.
– Рассказывайте, не дожидайтесь наводящих вопросов и понуканий, все и так предельно ясно. Я от вас хочу услышать историю о заговоре от начала до конца.
– Хотите кофе? У меня очень расторопная секретарша.
– Она скоро останется без работы. Я позабочусь о ее трудоустройстве. Рассказывайте.
– План родился в моей голове, когда здесь, в этом кабинете, прозвучала ключевая фраза Дани. Он не на шутку был встревожен вашими сильными позициями и считал вас главным конкурентом. Он сказал: «Я бы все отдал за внезапную смерть Голды: инфаркт, инсульт, автокатастрофа…»
Министр невольно подалась вперед:
– Так и сказал?
– Да. А я, еще до конца не понимая, что кроется за его словами, по наитию поправил Дани: «Авиакатастрофа». Лишь к концу дня, тщательно проанализировав ситуацию и разложив, как в пасьянсе, все имеющиеся у меня данные, я увидел, что карты легли как нельзя более удачно. Я мог управлять процессом диверсии, о чем думал неоднократно. Визит Машаля в Москву был неотрывно связан с вашим визитом и носил когерентный…
